Артхаус бывает токсичен
Карьера польской актрисы Каролины ГРУШКИ в русском кино началась с роли Маши Мироновой в историческом блокбастере «Русский бунт» Александра Прошкина. Тогда она не знала ни слова по-русски, и её озвучивала Чулпан Хаматова.
В первый раз своим голосом, но с сильным выговором панночка заговорила в «Кислороде» Ивана Вырыпаева. В текущем году вышел фильм «Иван – сын Амира», где Каролина выполнила роль русской дамы Марии, волею судеб попавшей на протяжении войны в эвакуацию в Узбекистан, где она стала третьей женой узбека Амира.
Каролина сама озвучивала собственную роль. Фильм уже собрал пара призов на респектабельных кинофестивалях.
— Каролина, вы имели возможность бы представить себя третьей женой?
– Мне думается, возможно так организовать совместную судьбу вчетвером, что все будут радостны. Но лично мне сложно представить себя в таковой ситуации.
– В финале сложно осознать, с кем остаётся Мария – с мужем Иваном либо с мужем Амиром?
– Мы неслучайно покинули финал открытым. Пускай кто-то считает, что Маша уезжает с Амиром, кто-то – что остаётся с мужем.
Я склоняюсь к первой версии.
– Вы уже семь лет живёте между Польшей и Россией. Вам понятен менталитет русской дамы, в частности вашей героини?
– Многие вещи я обучилась осознавать умом, но время от времени мне сложно принять их сердцем. В какой-то момент мы с режиссёром Максимом Панфиловым сделали вывод, что основная задача – сыграть не как раз русскую даму, а – прочувствовать человека независимо от обстановки.
У меня были сложности с русским языком, к тому же я не могу совсем избавиться от выговора, но я весьма признательна Максиму, что он дал мне возможность самой озвучить собственную роль. Я провела в студии большое количество времени, но помой-му всё оказалось.
– Вы решили, где сейчас ваш дом? В Москве либо Варшаве?
– на данный момент у меня два дома, самолёт летит всего один час сорок мин., легко перемещаться.
– Какие конкретно сцены вам дались не легко?
– Самая тяжёлая сцена, где Маша пробует избавиться от беременности в холодном роднике, так и не вошла в фильм. Я большое количество времени провела в ледяной воде, к тому же было нужно очень сильно выложиться эмоционально.
– Ивана, на которого Маша взяла похоронку и что остался жив, сыграл Дмитрий Дюжев. Как вам работалось с таким громадным артистом?
– Я иностранка, весьма стеснительный человек, и не знала, что Дима – звезда, не чувствовала его важности и веса. Дима – громадной хороший человек и профессионал. То же самое желаю сообщить и об узбекском актёре Бобуре Юлдашеве, что сыграл Амира.
Хотелось бы, дабы по окончании выхода фильма, его увидели и стали приглашать на роли. У него – огромная харизма, я держу за него кулаки.
– Каролина, где вы ощущаете себя в собственной тарелке – в артхаусе либо в хорошем кино?
– Для меня всё зависит от людей, с которыми я тружусь. Довольно часто артхаус питается некоей токсичной энергией.
В случае если я это ощущаю, стараюсь не принимать участие в таких проектах. В хорошем кино «для всех» меньше опасности, но время от времени не достаточно свежести и отваги.
– Что вы осознаёте под токсичностью?
– Мотивации, с которыми делается фильм, в то время, когда метод работы похож на психодраму, актёры загоняют себя в мрачные чувства – это вредно и для них, и для зрителя. Стараюсь пристально просматривать сценарий и избегать таких опытов.
Но бывают красивые проекты артхаусного кино.
– Став женой Ивана Вырыпаева, вы снимались лишь в его фильмах и игрались лишь в его спектаклях. И внезапно попали в дебютный фильм Панфилова (Максим – младший брат режиссёра Глеба Панфилова. – Авт.).
Иван не был против?
– Мы с Иваном так совпали, что я кроме того представить не имела возможности, что так происходит в жизни. На протяжении съёмок в зимнем Крыму я была на пятом месяце беременности, Иван приезжал ко мне.
У нас были сложные условия на площадке, он меня поддерживал.
– Не обращая внимания на появление ребёнка, вы дома не сидите
– Уверена, что всё возможно совмещать. на данный момент отечественной Майе-Февронии год с маленьким. Она появилась в мой сутки рождения – 12 июля, и всё, что связано с моей дочкой, мне думается чудесным и космическим.
– Какие конкретно ещё совместные проекты у вас намечаются с мужем?
– Весной Иван стал художественным руководителем театра «Практика» в Москве. на данный момент мы репетируем спектакль по театральной адаптации романа Кена Уилбера «стойкость и Благодать». Эта книга о пяти годах совместной судьбе известного психолога, его жены и философа, умирающей от рака.
Спектакль для двух актёров. Премьера намечена на ноябрь.
– С годами вам стало комфортнее трудиться под началом супруга либо напротив?
– У Вани весьма своеобразный способ работы с актёром, и сначала мне было непривычно, но наряду с этим легко. Он не даёт актёру растворяться в персонаже. Ему принципиально важно, дабы личность каждого находилась в сценарии.
Мне бы хотелось быть музой для супруга, но я для него скорее – надёжный партнёр. Мы сильно совпадаем энергетически.
Это совершенная модель.
– Поделитесь секретом собственного счастья?
– Я стараюсь принимать всё, что происходит, как единственно вероятный и наилучший для меня вариант, независимо от того, как грустный, а время от времени и – ужасный момент. От этого в жизни появляется лёгкость.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Токсичные родители взрослых детей.
