Чехов как лекарство
Два года назад, в то время, когда отмечался юбилей А.П. Чехова, было нужно констатировать, что мастера искусств по этому случаю ничем очень публику не порадовали. Но в наше время дела пошли куда лучше – и пьесы показались увлекательные, и фильмы.
Что радует – прекрасно приготовленный Чехов действует на зрителя как сильное лекарство.
Картина «Поклонница» Виталия Мельникова, посвящённая милому роману Чехова с Лидией Авиловой, вспоминала к юбилею, но выходит в свет лишь на данный момент.
Мельников (1928 г. р.) – один из старейшин режиссёрского цеха, неповторимый мастер. В широком перечне его работ – «Начальник Чукотки», «Семь невест ефрейтора Збруева», «Старший сын», «Выйти замуж за капитана», «Царская охота», «Бедный, бедный Павел» Как имело возможность произойти, что режиссёр для того чтобы калибра, полностью не потерявший ни разума, ни творческой силы, – маялся со своим фильмом три года, без денег, без помощи?
По-моему, за такие кунштюки виновных «глав кино» следовало бы штрафовать.
Выкрутились как неизменно – на профессионализме и энтузиазме, приложив все возможные усилия скрывая бедность. Меха, кружева, стильная мебель финиша позапрошлого века, паровозы, маскарады, обеды – всё выяснилось добротно-очаровательным, а также кусочки натурального Санкт-Петербурга удалось найти, не смотря на то, что и пара подпорченные предательскими стеклопакетами Но всё-таки «Поклонница» – не историческая и не биографическая лента.
Фильм снят с приятной простотой советских картин «о любви и дружбе», он комфортный, хорошо населённый славно сыгранными персонажами. И это скорее «этюд в ласковых тонах» о лирических отношениях порядочной женщины и порядочного мужчины (в основных ролях – Кирилл Светлана и Пирогов Иванова).
Картина очевидно противостоит той хамской, пошлой трактовке женщины и отношений мужчины, которая преобладает в современном кино. Говорит о щекотливых душевных перемещениях.
Раскрывает красоту умолчания, сдержанности, самопожертвования – так как речь заходит о романе, которого, в сущности, и не было.
Повстречал как-то Антон Павлович на обеде у собственного неунывающего приятеля-юмориста Лейкина (сочный О.П. Табаков) милую, очаровательную женщину – Лидию Авилову.
Она его поклонница и сама пишет «рассказики». Отдыхая душою и глазами на свежем виде юный дамы, Чехов защищается её чистотою от окружающей пошлятины (тупых литературных дам задорно изображают Оксана и Светлана Крючкова Мысина).
Авилова завлекает его, но – она замужем, у неё растёт сын Супруг, состоятельный здоровяк, ворочает гирями и терпеть не имеет возможности литературу. Всё, что может позволить себе поклонница, – это надежды и мечты. Да и Чехов очевидно не пытается к «буре и натиску», он также скорее грезит и мнит – «а вот что, в случае если»
Снова встреча и опять на людях. Редкие письма – так как Авилова петербурженка, Чехов москвич – позже снова встреча на Масленицу, приглашение к себе домой, но вваливается масса людей тех же непременных пошляков, и ничего не выходит А позже Чехов приезжает в Санкт-Петербург на громкий провал собственной «Чайки», попадает в поликлинику, и Авилова навещает его, разыскивает и переписывает его ранние рассказы, словом, помогает собственной милой, ласковой и печальной любви.
Дети в её семействе всё прибавляются, здоровье у Чехова в это же время убывает. Плетутся затейливые кружева душевной симпатии, картинки эмоции, которому не разрешено сбыться полновесно, а возможно, на собственный лад оно и сбывается.
Так как притяжения меж людьми разнообразны и прихотливы, бывают и такие призрачные романы – из ничего, из намёков, «невстреч», обрывочных бесед И что-то в этом имеется дивное, возвышающее человека.
Из могучей личности Чехова забрана её дорогая, щекотливая сторона, и это, само собой разумеется, тяжело воплотить лучше актёра «Мастерской Фоменко» Кирилла Пирогова, с его прекрасными мягкой улыбкой и грустными глазами. Его Чехов, туманный и обворожительный интеллигент, превосходно знает, что не реальность нужна Авиловой, а мечта – и мечту эту искусно и умело воплощает.
Либо разыгрывает? Но в случае если и без того, никакого вреда собственной поклоннице Чехов не принёс, а по его тяжёлой жизни прошла задушевная тень её добропорядочного эмоции.
В нашей жизни, где головы забиты экономикой и политикой, напоминания о правах сердца, о ярких людских симпатиях, о красивой и несбывшейся любви – действует, как словно бы вот кто-то с неба тебя окликнул. Ласково так, приветливо
Второй Чехов предстаёт в спектакле Петербургского театра «Русская антреприза имени Андрея Миронова» «Палата №6» (режиссёр Влад Фурман). Как мы знаем, данный рассказ, кристалл безжалостной художественности, неутешителен и безнадёжен.
Плохо устройство обыденной русской судьбы, где жертвы и палачи легко изменяются местами, неумолима поступь рока, замаскированная похабным бытом.
Врач Рагин, засевший в провинции на спокойном казённом месте и придумавший себе прикладную философию равнодушия, переступил линии, отделяющую сытый мир от мира страдания. Зашёл в «палату №6», где находятся психологические больные – и уже из неё не вышел.
Милые обыватели упекли философа и книгочея окончательно Эту сумрачную историю режиссёр излагает без лишних натуги и жестокости, напротив, легко играючи, с вкусом и юмором, пестуя красивые актёрские работы (так воодушевлённо и весело в большинстве случаев играются студенческие пьесы!).
Сперва самоуверенный Рагин (Андрей Дежонов), как дирижёр, командует «хором» кашляющих-чихающих больных обывателей. По ночам он раскрывает собственную единственную отдушину – книги – и из них словно бы льётся музыка: врач отчаянно тоскует по умному беседе, по общению с грамотными собеседниками.
Но вот в приваренных к древесному потолку металлических кроватях показываются люди – их лица видны через панцирную сетку, совершенно верно они в колонии. Это несчастные жители «палаты №6», где врач Рагин отыщет единственного приятеля, больного Громова (пронзительный Анатолий Петров).
На разглагольствования о том, что страдание иллюзорно и не всё ли равняется, как и где проводить сон судьбы, надвигается настоящая правда: нет, не всё равняется, и жизнь сумеет это доказать. Казённое равнодушие государственного служащего от медицины столкнётся с миром беспросветного страдания, и страдание поглотит, затянет его: это возмездие за пустословие и пустомыслие.
Но врач из государственного служащего стал человеком, пускай и трагически обречённым!
Острая театральная форма сочетается в спектакле «Русской антрепризы» с глубоким переживанием чеховской истории. Так как в Российской Федерации, с её грубостью нравов, несчастные и несогласные постоянно рискуют появляться в «палате №6».
И равнодушной сытости, не хотящей ничего этого знать, у нас и поныне хватает.
Сплошь и рядом люди оправдывают собственное бездействие тем, что-де «ничего не поменяешь». Это позиция, которую Чехов ненавидел, – он сам каждый день трудился над трансформацией судьбы. Не писал – так сажал цветы и деревья, учил начинающих писателей.
И уж ни при каких обстоятельствах не мирился с варварством и насилием. И нам приказал.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Лекарство от старости
