Чем питается золотой маскарад
Про экономическую подоплёку учреждений и явлений культуры мне известно мало – но кроме того то, что известно, часто приводит к глубокому удивлению. Приведу пример.
Сравнительно не так давно довелось принимать участие в работе совета экспертов комитета по культуре родного города Петербурга. Я попыталась пристально изучить заявки соискателей на поддержку, не смотря на то, что, само собой разумеется, писателю это просматривать мучительно, поскольку у нас, как мы знаем, два языка – русский и русский бюрократический.
Но хорошо. Через унылые и безрадостные фразы всё ж таки проступали человеческие намерения: что-то создать, совершить, творчески заполнить время. Фестивали, конкурсы, концерты, выставки.
Просили соискатели, в большинстве случаев, мало, работники сферы углеводородов продолжительно бы смеялись над этими жалкими цифрами. Стандартная претензия заявки – от 200 тыс. рублей до миллиона.
Информация это открытая, всё имеется на профильном сайте, так что никаких тайн я не выдаю.
И внезапно в глаза бьёт число иных размеров, прямо-таки с другой планеты. 15 млн.
рублей. Что это, откуда и для чего?
Просматриваю, перечитываю, не верю своим глазам.
Так называемая «национальная театральная премия» «Золотая маска» планирует привезти в Санкт-Петербург четыре спектакля (один из Перми, три из Москвы), это и обязан почему-то финансировать город – направляя финансовое русло не куда-нибудь, а точнёхонько в структуру «нацпремии». Из-за чего и для чего это городу – ответ ясен: нипочему и низачем это городу не требуется.
Город имел возможность бы на эти средства преспокойно организовать гастроли любых популярных пьес через любой обычный продюсерский центр. Это необходимо только иерархиям «Золотой маски», которая уже давно не просто «нацпремия», а что-то совсем второе.
Как мы знаем, что каждая структура сперва создаётся с какой-то целью, но по окончании создания озабочена уже лишь поддержанием собственного существования. Вот и «нацпремия», как сказочный монстр, переросла границы и рамки изначальной цели и подменила собой настоящую гастрольную деятельность театров.
Причём в качестве продюсерского центра, существующего за счёт казны. Вот это фокус!
С неистовой высокопарностью (фирменный стиль «Золмаски») публику уверяют, что «нацпремия» проводит фестивали в провинциальных городах и привозит пьесы провинциальных театров в Москву, что это очень необходимо, полезно и великолепно. Не буду спорить – и необходимо, и полезно.
Но где вклад фактически «Золмаски» в эту деятельность – хоть какой-нибудь? Отбор пьес?
Да я вас умоляю. Успешных, громких, художественно состоятельных премьер любой сезон в театральных городах России мало, они всем известны, и очень напрягать интеллект для отбора нечего.
В нашем случае «Золмаска» планирует привозить в Санкт-Петербург «Пристань» Доброго имени человека и «Театра Вахтангова из Сезуана» в постановке Ю. Бутусова из Театра имени Пушкина.Каким таким высокоумным специалистом нужно быть, чтобы «отобрать» для гастролей одни из самых популярных столичных пьес?
Значит, интеллектуального вклада никакого. Денежный? Так как поговаривают, что у «Маски» могущественные спонсоры.
Но чуть ветерок правды сдувает завесу тайны, и оказывается, что никаких хороших дяденек с оттопыренными карманами в природе, конечно, не существует, а мы видим всё то же утомлённое лицо страны.Которое и финансирует в итоге всю деятельность «нацпремии». В этот самый момент нужно, по всей видимости, входить в положение аппарата «маски» – премия вручается в апреле, а как жить позже оставшийся денежный год?
Столичным-то людям с их амбициями и привычками? Вот и изобретаются некие «фестивали», каковые оплачиваются – как выяснилось – теми городами, в которых проходят, без всякой в том месте благотворительности.
Дымовая завеса из уверений в немыслимой престижности «Маски» скрывает обычное кривоватое пиление бюджета.
Для чего Санкт-Петербург подписывается на эту историю? 15 миллионов культурного бюджета для него вовсе не шутка, а «Золмаска» для местной публики не означает практически ничего.
Я задала управлению комитета по культуре прямой вопрос и взяла в ответ глаза и тяжёлый вздох, заведённые к небу. Из данной мизансцены стало ясно, что увлекательную судьбу «нацпремии» поддерживают где-то в том месте наверху и мелкий город Петербург тут бессилен.
Нет-нет, не на самом верху, не тревожьтесь. На самом верху на данный момент таковой классицизм безотносительной власти, что маленькие культурные миражи данной оптикой просто не считываются.
Речь заходит, возможно, о средних этажах власти, где водятся какие-нибудь вице-премьеры с говорящими фамилиями и где условная «Анна Ивановна» может встретиться и душевно поболтать с условной «Ольгой Петровной». И в том месте всё выглядит мило и чудесно – скажем, «Анна Ивановна» воркует, мол, «мы» привезём в Питер дивные пьесы, а запрещено ли нас мало поддержать, ну чуточку?
А для «Ольги Петровны» 15 миллионов рублей – это типа два раза пообедать, это по большому счету деньгами не есть. Театрам же решительно всё равняется, кто возьмёт на себя затраты по гастролям, основное – собственных денег не тратить.
Так и происходит подмена функций и узурпация влияния. «Нацпремия», чья задача – всего лишь проводить конкурс и награждать хороших, преобразовывается в настоящий продюсерский центр, чей актив – всего лишь пышное наименование и более ничего! Никаких затрат, чистая прибыль.
Театры создают продукт, на него клеится этикетка «Золмаски», города выделяют финансирование, и сейчас это уже не очевидные гастроли, каковые имела возможность бы организовать (за десятую часть искомой суммы) тётя Нина либо дядя Юра, это «фестиваль лучших пьес «Золотой маски». Трепещите!
В противном случае, что вследствие этого «золотого маскарада» какая-нибудь скромная галерея либо мелкий фестиваль в Санкт-Петербурге не приобретёт помощи – кому это весьма интересно? Опоздавшему – кость, закон джунглей.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
SLIME RANCHER. ЗОЛОТОЙ ГОРДО!!! (ГДЕ ПОЗОЛОЧЕННЫЙ ИМБИРЬ?)
