Драма сильного мужчины
В МХТ имени Чехова идут премьерные пьесы по пьесе Т. Уильямса «Трамвай «Желание» в постановке режиссёра Р. Феодори. Зрители, желающие взглянуть в первую очередь на актёров, должны быть довольны: в спектакле заняты М. Зудина, И. Пегова, М. Пореченков и М. Трухин.
На собственный лад довольны смогут быть и те, кто знаком с пьесой Уильямса, – она была рассказом не о женской драме, как считалось прежде, а о мужской. Уникально!
«Трамвай «Желание» постоянно играли, трудясь на центральный образ, одну из самых выигрышных женских ролей мирового репертуара – на Бланш Дюбуа. Образ разорившейся и опустившейся дамы, которая приезжает к собственной замужней сестре в отыскивании хоть какого-либо выхода из жизненного тупика и находит собственную смерть, притягивает драматических актрис.
Но в первый раз на моей зрительской памяти «Трамвай «Желание» в МХТ стал скорее повестью про Стенли Ковальского. Того самого Ковальского, за которого вышла Стелла, сестра Бланш Дюбуа, предав культурные традиции семьи.
Так как Стенли – неотёсанное животное, кусок мяса, захватчик, хам, невежа, противостоящий утончённой и образованной Бланш. Так его и трактовали, пока роль не досталась Михаилу Пореченкову, и решительно всё переменилось.
Это же театр, а в театре прав тот, кто заразительнее играется!
Постановка Р. Феодори пара тяжеловесна. В пьесе Уильямса всего четыре роли, этого, само собой разумеется, мало для труппы МХТ, исходя из этого в спектакле иногда для заполнения пространства фигурируют неизвестные обоего пола, в вечерних костюмах (каковые они ближе к концу снимают, но деликатно, без оскорбления нравственности).
Назойливо звучит музыка, исполняемая вживую на двух роялях. Вращается достаточно громоздкая двухэтажная конструкция.
Однако публика увлечённо смотрит за тем, как разворачиваются коллизии пьесы, основанные на ужасном противостоянии женщины и мужчины. Противостояние это в спектакле МХТ осталось, но вот суть его поменялся чуть ли не на противоположный.
Марина Зудина – занимательная актриса с превосходными внешними данными. В ней и сейчас жива наглая самоуверенная девчонка, которую зритель не забывает хотя бы по фильму «По основной улице с оркестром».
Думаю, Зудина была бы красивой героиней в «высоких комедиях» Мольера, Гольдони, Лопе де Веги. В роли Бланш она прибывает в печали и мир бедности, как звезда пленительного счастья, с ворохом шикарных костюмов и надменной повадкой учительницы судьбы.
Всё это – лишь ширма, Бланш несчастна до последних пределов, но за эту ширму нам тяжело посмотреть. Бланш-Зудина через чур прекрасно маскируется, она замечательно приспособлена к судьбе, и не чувствуется в ней надлома, трещины, распада. Она пришла не сдаваться, а побеждать!
Фактически говоря, это и заметил в ней Стенли Ковальский – М. Пореченков. Заметил и осознал – вот она, трагедия.
Нужно давать бой, в противном случае смерть его миру, где в центре – дорогая грудастая жёнушка Стелла (Ирина Пегова). Супруга беременна, денег нет, а тут сваливается на голову родственница, чтобы её
Пореченков – актёр только вразумительный и очень заразительный. Роль он обустроил добротно, ничего не пропуская.
Мы видим мужчину не первой юности, пришедшего с войны, появлявшегося в унизительных событиях – на грани нищеты, с постоянной напряжённой злостью и внутренней тревогой. От природы Стенли не зол и не туп, но для сильного мужчины унижение нестерпимо, оно ослепляет, искажает картину мира.
Как заметит он в Бланш сокрушительную хищницу, обольстительную дамочку, которая в 60 секунд может растоптать всю его жизнь, так до финала и не осознает, что вести войну с жалкой одинокой дамой. Не видит он жалкой дамы, а видит могущественного умного неприятеля.
И он будет вести войну – до победного финиша, в то время, когда неприятель будет стёрт с лица земли.
Страно совершенно верно Пореченков играется оценки обстановки своим храбрецом. Вот мужчина в замасленной футболке (он трудится кем-то наподобие слесаря) приходит по окончании работы к себе, а в том месте сидит эта фифа – и с ходу начинает флиртовать.
Стенли как словно бы бьёт током – и дикого жажды, и неистового кошмара перед опасностью. Он, возможно сообщить, собирает всю психику в кулак, дабы не выдать себя.
А вот он случайно услышал, как героиня ругает его перед сестрой – и пошлый он, и мерзкий. На лице Стенли неописуемая смесь эмоций – злобы, неприязни, оскорбления, бешенства, – но всё побеждено солдатской осанкой, холодной гневом солдата: затаиться и сразить неприятеля.
Отменный психотерапевтический этюд, хорошая работа! Никакой расслабленности, никаких «концертных номеров» – артист создаёт могучий образ человека, бьющегося за спасение семьи.
А что пьеса помой-му не предполагала для того чтобы крена – в сторону не женской драмы, а мужской, – так, повторяю, это театр. И, в итоге, то, что люди не видят, не знают друг друга, сражаясь с фантомами собственного воображения, созданными ненавистью и любовью, – не так уж и на большом растоянии от Уильямса.
Но вот что приходит в голову. В наши дни многие актёры теряют цельность, их вид как будто бы двоится-троится-раскалывается на несовместные, казалось бы, изображения.
Михаил Пореченков, кушающий борщ с майонезом (Господи, какой кошмар!), Михаил Пореченков, где-то куда-то стреляющий в каске с какой-то надписью, и Михаил Пореченков, которого я видела на сцене, – замечательный, умный артист с поразительной органикой, – это что, одинаковый человек?
Одинаковый, вот в чём дело. Также, понимаете, собственного рода «драма сильного мужчины»
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Драма про сильного человека: в Москве прошел предпремьерный показ \
