Елена кальницкая : нам всем надо слышать друг друга
музей -заповедник «Петергоф» в прошлом году стал петербургским «Музеем года», завоевав основную номинацию премии «Музейный Олимп».
Сейчас на вопросы обозревателя петербургской редакции «Доводов семь дней» отвечает председатель совета директоров ГМЗ «Петергоф» Елена Кальницкая.
— Елена Яковлевна, в 2011 году ваш коллектив был на вершине музейного Олимпа Северной столицы. Эта респектабельная премия говорит весьма о многом, перемены в музее-заповеднике вправду случились грандиозные, так неужто у триумфаторов прошлого года не осталось неприятностей?
— Триумфаторы — не триумфаторы, но в 2011 году мы вправду большое количество хорошего о себе услышали. Но нерешенных задач и работы большое количество, причем они появляются неизменно. на данный момент, к примеру, у нас идет туристическая договорная кампания.
Если сравнивать с тем, что было три года назад, проблем и претензий в этом направлении стало намного меньше.
— А что изменилось в отношениях с турбизнесом?
— Мы стали эту кампанию проводить весьма четко и дифференцированно: с радостью идем навстречу и даем скидку тем компаниям, каковые поставляют нам большое количество туристов. Туризм — это бизнес.
Я в текущем году взяла признание прессы как один из лучших топ-менеджеров в сфере управления музеями. Разве я топ-менеджер?
Неизменно вычисляла себя искусствоведом, исследователем, но уж никак не менеджером. Но в то время, когда руководишь столь громадной и сложной организацией, которой есть музей-заповедник «Петергоф», — это как раз так, выясняется, и именуется.
Управление требует гибкости, различных подходов. И партнерские отношения складываются непросто.
Вот только что перед вами тут в кабинете сидел юный человек, компания которого победила конкурс на реставрацию самого сложного, самого проблемного, самого дорогого для нас зала Громадного дворца — Картинного. Их компания победила конкурс, понизив цену практически на треть.
За эти деньги выполнить работу прекрасно практически нереально. Но он нам обосновывал, что все будет превосходно А нам остается усилить в три раза технадзор, будем пристально смотреть за ходом реставрации.
Мы взяли целевые деньги, но в рамках 94-го закона вынуждены функционировать так: по проверенной смете у нас имеется одна сумма, а осваиваться будут две трети от нее Вот это и имеется менеджмент в культуре сейчас.
— В такие музеи, как Эрмитаж, Царское Село, Петергоф неизменно возможно попасть, отстояв определенную очередь. Но вот показалась городская программа «Карта гостя».
Как же вам сейчас регулировать огромные туристические потоки?
— Вправду, с «Картой гостя» у музейщиков появляются неприятности. Ее обладатель может идти без очереди в любой музей, трудящийся по данной программе.
Но в случае если мы в нее включаемся при понимании, что все желают визита без очереди лишь Громадного дворца, это значит, что мы создадим себе неприятности. Громадный дворец десятилетия трудится по определенному графику, а человек приходящий с «картой гостя» желает попасть во дворец в ту же 60 секунд и без очереди.
А сейчас, к примеру, идут зарубежные туристические группы. Как пропустить, дабы никого не обидеть? Исходя из этого я и растолковываю, что Громадный дворец в эту программу войти не имеет возможности, и тогда на меня начинают давить со всех сторон.
Я желала бы поддержать городское начинание, но не могу, и выхода из данной ситуации пока не вижу. Громадный дворец Петергофа, Монплезир, Эрмитаж включить в эту программу запрещено, они просто не выдержат повышения потоков.
Недавно со мной разговаривал отечественный новый помошник губернатора по культуре. Я поведала ему, что у нас максимально не редкость 5 000 000 визитёров в год.
Позднее услышала, как он увидел, что город обязан принимать до 15 000 000 туристов Но Петергоф не имеет возможности принять 15 000 000 человек в год, не имеет возможности! Отечественные дворцы ветхие, они не выдержат для того чтобы людского потока!
Неприятностей, как видите, большое количество и на музейном Олимпе Вот за сутки до осеннего шторма упало 100 возрастных деревьев. Я объезжала парк, видела их — они от старости были уже практически полые в. Мы составили список на 229 таких аварийных деревьев.
Но нам не разрешает их снести КГИОП. А вдруг произойдёт беда Летом прошлого года дерево упало без всякого порыва ветра, а если бы под ним был человек? Возможно, все же стоит дать нам разрешение на снос страшных деревьев?
Мы же будем сажать новые Понимаете, нам в первую очередь необходимо слышать друг друга, нужно совместно координировать упрочнения для ответа появляющихся неприятностей.
— Нередки жалобы на дорогие билеты, отсутствие бесплатной возможности посещать музеи пенсионерам. Про платный вход в Александрию лишь ленивый не жаловался и не писал!
— Во-первых, мы предоставляем пенсионерам скидки в рабочие дни. В случае если неработающему пенсионеру крайне важна скидка, приходите и приезжайте в будни.
В случае если приезжаете в выходные или вас привозит семья, которая в состоянии заплатить за билеты, или вы сами имеете возможность это сделать. Значит что-то тут не так
Я для себя выработала такую формулировку и на ней настаиваю: Петергоф — это то место, которое необходимо содержать всем миром. И в то время, когда в прошедшем сезоне я в первый раз услышала от юный мамы: «Мы живем в Санкт-Петербурге, это город недешевый», почувствовала, что люди начинают это осознавать.
Да, у нас, к сожалению, цена судьбы высокая, чего пока не сообщишь об уровне судьбы.
Вопросы экономической политики музея весьма сложны. В то время, когда мы сделали вход в Александрию платным, то привели в порядок парк, открыли в том месте два новых музея.
В том месте сейчас нельзя жарить шашлыки, и не мы виноваты в том, что все южное побережье Финского залива роздано и распродано, а людям негде отдыхать. Это неприятности районной администрации.
Но я напоминаю, что для обитателей Ораниенбаума вход в Ораниенбаумский парк вольный, а для обитателей Петергофа — в Александрию. Верхний парк открыт для всех.
Дабы вы себе воображали: у 1300 отечественных сотрудников имеется родственники и друзья, приятели, которых частенько водили в парки и музей безвозмездно, жизнь имеется жизнь. А какое количество проникало народу через дырки в заборах!
— Елена Яковлевна, в случае если перейти к беседе об Ораниенбауме, то как будут идти в том месте работы дальше? За 20 дней сентября Громадной Меншиковский дворец посетили 150 000 человек, это показывает, что Ораниенбаум делается настоящей точкой притяжения.
— Для нас эта экспозиция появилась в буквальном смысле слова выстраданной, я уже неоднократно об этом сказала. на данный момент бы желала сообщить о втором. Ораниенбаум и по сей день полон народу, и мне хочется, дабы меня услышала местная администрация.
Остро стоит неприятность стоянок и парковок, которая обязана решаться за пределами музея. Я все ожидаю, в то время, когда же администрация Петродворцового района повернется к музею лицом.
В Ораниенбаум стало больше приезжать петербуржцев благодаря завершившемуся постройке плотины. А ставить транспорт негде
Что касается работ в Ораниенбаумского парка, то в текущем году должны быть профинансированы работы по прокладке инженерных сетей. Каждая дворцовая реставрация — только вершина айсберга; сети, фундаменты все, что в почве — этого не видно.
О том, как тяжело знают тебя люди, я поняла за три года работы а также с этим смирилась. Ну, к примеру, в случае если на будущий год не расширится экспозиция в Ораниенбауме либо расширится мало, сходу появится тенденция, будут сказать: «Остановилась реставрация Ораниенбаума».
А она не остановилась, не остановится, она отправится дальше. Легко она обязана идти по определенной схеме. Пара лет назад нужно, возможно, было затевать с коммуникаций, с инженерных сетей.
На 2012–2013 годы именно на эти цели выделено около миллиарда рублей.
на данный момент уже фактически готов цокольный этаж Катальной горки. В том месте мы задумали сделать весьма занимательный интерактивный музей.
Человек XXI века сможет почувствовать себя в веке XVIII-м, виртуально скатившись с Катальной горки, воссозданной в 3D. Дух захватит!
Опасаюсь утверждать — все еще в стадии дискуссии, — но нам хочется создать Музей императорских развлечений.
— А вдруг перейти от виртуальных к в полной мере настоящим каменным развалинам на берегу Финского залива — к Нижней даче Николая II в Александрии?.. Она в далеком прошлом окружена забором.
Имеется ли надежда на то, что хотя бы проект восстановления будет в скором будущем сделан?
— Нижняя дача в Александрии — весьма важный проект, что мы включили в долговременную программу развития музея. Но40 000 000 рублей стоит лишь проект. Я надеюсь, что мы отыщем эти средства, надеюсь, что воссоздадим дачу.
Но опять-таки, наиболее значимый вопрос — какой в том месте будет музей?
—Елена Яковлевна, в будущем сезоне, в осеннюю пору, вы станете принимать представителей муниципального музейного сообщества, поскольку конкурс « Музейный Олимп» пройдет у вас, такова традиция: победитель прошлого года приглашает гостей к себе. Вы уже думаете об этом?
—Да, само собой разумеется, не буду раскрывать тайн, сообщу, что это будет сюрприз. Я лично хочу данной премии продолжительной судьбе, с теплом и признательностью думаю о том, что ее придумал отечественный экс-глава Комитета по культуре Антон Николаевич Губанков.
Это начинание ни за что нельзя останавливать. Так здорово, в то время, когда мы планируем совместно, говорим друг другу о собственных делах!
В то время, когда определишь, что делают другие, легче трудиться самому.
КСТАТИ
В то время, когда данный материал был уже подготовлен к печати, из Петергофа пришло известие, что в музее-заповеднике создан эндаумент — целевой фонд для его предстоящего развития. Такие фонды существуют во всем мире, дабы обеспечить учреждениям образования и культуры бoльшую автономию от национального финансирования.
Эндаументов в Российской Федерации мало: Петергоф стал третьим музеем страны по окончании Эрмитажа и ГМИИ им. Пушкина и первым среди музеев-заповедников, создавшим таковой фонд.
Музей сохраняет надежду, что это разрешит ему осуществить много броских и занимательных проектов.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Елена Темникова — Тепло (Премьера видеоклипа, 2016)
