Охота на момент
Фотограф – это тот же охотник, отличие лишь в том, что его добыча не делается жертвой, а, напротив, обретает вечную судьбу. Его добыча – пойманный спуском затвора мимолётный момент.
Коллекцию таких моментов фотограф Вениамин ГОЛУБИЦКИЙ собрал на собственной юбилейной выставке «уЛИЦА», которая открылась в Москве в галерее Fine Art Club «Red October». Эти снимки создатель делал в течении 25 лет в различных уголках планеты, храбрецы – случайные прохожие, основное же в этих фотографиях – их лица.
Вторая задумка автора – создать на выставке воздух улицы с её тротуарами, граффити, фотобудкой и, само собой разумеется, музыкой – 10, 11, 12 и 13 мая в галерее пройдут концерты-квартирники, выступят несколько «СерьГа», Евгений Маргулис, Александр Иванов, несколько «Рондо» и симфонический коллектив «Ромарио». «Доводы семь дней» побеседовали с автором экспозиции о фотографии и определили, где он черпает воодушевление.
«Фотограф, как и инструмент, должен быть неизменно настроенным»
– Вениамин Максович, в какой момент вы стали заниматься фотографией? Может, кроме того имеется определённый снимок, с которого всё началось?
В случае если да, то поведайте его историю.
– Снимку, с которого всё началось, больше двадцати лет. Это, пожалуй, был мой первый полупрофессиональный опыт портретной съёмки.
Я был на Острове Свободы, в Гаване, на протяжении непростых взаимоотношений между Кубой и нашей страной – по окончании того, как СССР кинул Кубу, как вычисляли жители острова свободы. Их страна тогда появилась в полунищете, с старым вождём, со маразмами социализма и «всеми» достоинствами.
И я желал на улице снять кубинцев. По большому счету они весьма доброжелательные и приветливые – их легко снимать, но одновременно рядом со мной показался какой-то идеологический бонза, что, взглянуть на меня с подозрением, начал окружающим людям запрещать фотографироваться.
Я отошёл на квартал, ко мне подбежал какой-то мальчишка и начал показывать палец, прося у меня один американский доллар. Я его сейчас снимаю, и из-за угла появляется тот самый бонза.
Кроха, мгновенно реагируя, засовывает данный палец в рот. Мне удалось снять его и в то и в второе мгновение, я осознал тогда, что может фотография!
Никто и ничто второе на такое не может.
– А не забывайте собственный первый фотоаппарат? Каким он был и чем отличался от того, чем снимаете на данный момент?
– Да, само собой разумеется, не забываю, это был Olympus, достаточно хороший фотоаппарат, полупрофессиональная камера с переменным фокусом, хорошей оптикой. Отличие, само собой разумеется, имеется, скорострельность за это время очень сильно выросла, к тому же тогда это были плёночные фотоаппараты, где иногда нужно было поменять плёнку. на данный момент я тружусь с цифрой, у меня громадный количество памяти, и о аналогичных вещах я уже не думаю.
Отличие в возможностях просматривается, но основное – за это время пришло познание, какими средствами по большому счету трудится опытный фотограф. Ушла растерянность перед техникой и пришла осознанность того, что ты делаешь.
– Для вас фотография – это всё-таки метод выразить себя либо же зафиксировать и себя, и окружающую действительность в какой-то определённый момент?
– Если бы мы пребывали от рождения до смерти в каком-то замкнутом пространстве с неменяющимся освещением и высказывали себя – это был бы путь шизофреника. А мы находимся в мире, что воздействует на нас и на что мы воздействуем, хотя бы отбрасывая тень.
Исходя из этого фотография для меня – метод выразить себя, непременно, но через окружающий предметный и живой мир.
– В то время, когда вы значительно чаще находите материал? Это отпуск, выходные?
Либо же стабильно выделяете для этого какое-то время?
– По большей части на протяжении разнообразных поездок, в то время, когда имеется возможность всегда иметь при себе обе камеры, готовые для съёмки. А основное – ты сам находишься настороже и в готовности срочно отреагировать на свет, изменение пейзажа, показавшееся лицо и без того потом.
Фотограф, как и инструмент, должен быть неизменно настроенным, готовым к тому, что в любую секунду может что-то случиться.
«Человеческое лицо – это пропасть возможностей, историй, интриги»
– В прошедшем сезоне у вас прошли фотовыставки, и вышла фотокнига «Всего лишь окончательно». Имеется ли уже материал для выставок и новых альбомов?
– Да, само собой разумеется. Тот материал, что вошёл в альбом, – это скорее из серии «избранное». Я бы желал на данный момент сделать пара тематических проектов, таких как «уЛИЦА». Что касается книг, то 17 мая будет презентация моего нового сборника стихов «Поиск адресата».
Я его иллюстрировал по большей части фотографиями собственного отца, чёрно-белыми исцарапанными снимками, эта книга весьма дорога для меня.
– на данный момент вы открыли выставку портретных снимков. Это ваш любимый жанр, в котором вы снимаете значительно чаще?
Либо гениальный человек гениален во всём?
– Я считаю, что так не бывает, дабы человек был гениален во всём. Но жанр портрета вправду для меня любимый. Человеческое лицо – это пропасть возможностей, историй, интриги.
Плюс это самый подвижный и изменчивый материал. В природе кроме того свет изменяется не так быстро, как человеческое лицо.
В то время, когда вы навели собственную камеру на человека, в то время, когда опустили её, пока разглядываете оказавшийся кадр либо вошли с храбрецом в диалог – за это время столько всего происходит с лицом человека. Это безумно весьма интересно и весьма интригующе, помимо этого, это материал, что ничем не заменишь.
Мы с вами сидим и разговариваем, но если бы вы были фотографом и сделали на данный момент пара снимков, то, быть может, успели бы про меня осознать что-то такое, о чём я при всём моём старании себя изобразить поведать бы не смог. Вот возможности фотографии.
– В чём вы находите воодушевление? В работах вторых авторов, может, книгах либо жизнь сама подсказывает, в то время, когда жать на спуск?
– Homo sapiens – это таковой вид, что всё время куда-то обращает собственный пытливый взор. Мы – дети письменной культуры, изобразительной, и от этого уже никуда не уйдёшь. Чужое творчество возможно очень воодушевляющим, если ты находишь в том месте себя.
Это происходит нечасто, но в таких ситуации ощущаешь энергетический всплеск, что возможно воодушевлением назвать, возможно ещё как-то. Мне весьма жаль людей, у которых в жизни этого нет.
У любого же обычного человека, само собой разумеется, источником и его его вопросов и эмоций к миру и к себе являются работы вторых людей. Это и изобразительное мастерство во всём его многообразии, включая фотографию, и, непременно, литература, что для меня лично кроме того в приоритете.
– В вас сочетаются поэт, фотограф, юрист, предприниматель – кого больше в Вениамине Голубицком?
– Больше всего поэта. Литература – вещь и мировоззренческая, и образующая язык человека.
Другое – это средство общения с миром, техника, метод удовлетворять человеческие потребности, но в случае если сказать о стержне, о чём-то образующем личность, то для меня это прежде всего стихи.
«Если вы мгновенно прошли мимо, значит, фотограф также выстрелил мимо»
– В отечественную цифровую эру возвратилась мода на винил. Возвратится ли мода на плёночные фотоаппараты?
Вы, как человек, опытный о плёнке не понаслышке, находите что-то во всём этом ходе создания снимка от начала и до конца: подборе плёнки, съёмке, проявке и без того потом?
– Вы понимаете, это кроме того не то, что может возвратиться, это никуда и не уходило. Сейчас, возможно, вправду на это и мода имеется. Многие люди на данный момент трудятся с плёнкой, трудятся весьма интересно.
Единственное, что останавливает меня, – это то, что пара теряется оперативность из-за необходимости поменять плёнку. В то время, когда у вас закончилась плёнка нежданно и в неподходящий момент – это ужасные события в жизни фотографа, поскольку момент не вернёшь, его не повторишь.
Это одна часть истории, вторая её часть – о преимуществах плёнки. Это теплота материала, зерно, которое в том месте присутствует.
Неестественными средствами, в фоторедакторах, его добывать как-то не весьма интересно. А основное – в фотографии имеется тайна.
Вы сняли и не понимаете, что оказалось. На каждом этапе, в то время, когда вы снимаете, в то время, когда проявляете плёнку и в то время, когда запускаете проектор, присутствует тайна.
Материал, с которым вы трудитесь, раскрывается вам неспешно, а в конце или «вау» или «боже ты мой, что же я натворил». В этом было что-то интригующее, значимое, как в любой тайне.
– Имеется у вас любимый снимок?
– У меня их большое количество, но имеется один снимок дочери, что, как я считаю, состоялся и как факт мастерства, и как дорогой для меня жизненный момент. Я в деревне когда-то снимал собственную старшую дочь, и мне думается, что в этом снимке было предугадано очень многое из того, кем она была и кем в итоге стала, и то, как я относился к предмету съёмки, а это весьма редко бывает.
Это дорогая мне фотография.
– Какими качествами лично для вас обязана владеть хорошая фотография?
– На очевидных технических вещах заострять внимание, возможно, не следует, фотография прежде всего должна быть качественной. Я не весьма осознаю студийную съёмку, исходя из этого для меня лучшая фотография – та, которая запечатлела секунду, поймала какое-то неповторимое, невиданное ранее изменение окружающего мира – в природе, лице, событийном последовательности.
Она обязана создавать неповторимости мгновения и ощущение мимолётности. Это возможно масса вещей время от времени эфемерных, непонятных.
Вы не имеете возможность предугадать, какой свет будет на объекте; не имеете возможность предугадать, каким будет выражение лица человека, посмотревшего назад и что-то заметившего; не имеете возможность предугадать его реакцию на вас.
В портрете для меня самое основное – психологизм, в то время, когда вы не просто видите лицо, а имеете возможность что-то домыслить, ощутить, в то время, когда это вызывает вас на какой-то диалог, приводит к сопереживанию, желание побыть некое время с этим материалом. Если вы мгновенно прошли мимо, значит, фотограф также выстрелил мимо, значит, напрасно напрягался.
А если вы остановились и погрузились в данный материал – это совсем другое дело. В случае если сказать о фотографии как о классическом мастерстве, то принципиально важно, дабы вы с этим материалом смогли жить.
Попытайтесь повесить на стену понравившуюся фотографию. Если вы с ней сможете прожить семь дней и вас она будет как-то интриговать, если вы станете в неё всматриваться, в случае если для вас она станет жизненно нужным элементом, как коврик над детской кроватью либо привычные с детства обои, – тогда всё прекрасно.
Тогда не напрасно фотограф старался.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Айна и Руми — \
