Почему состояние экономики россии так трудно оценить — «экономика»
Около состояния русском экономики идет активная дискуссия. Маргинальные оптимисты утверждают, что кризис удачно пройден и не так долго осталось ждать экономика начнет расти.
Они уверены в грядущем росте стоимости одного бареля нефти, измеряют Российская экономика по паритету платежеспособности, ссылаются на хороший баланс счета внешнеторговых и денежных операций и растущие золотовалютные запасы. Маргинальные пессимисты отвечают, что экономика будет в состоянии неуправляемого пике и скорая трагедия неизбежна.
Они говорят о сокращении номинального ВВП в долларах на 40% если сравнивать с пиком, стремительное исчерпание фондов правительства, большой недостаток бюджета, двузначное падение доходов населения и длящееся сокращение инвестиций.
Истина, как в большинстве случаев, где-то посередине. Но перед тем как сказать о верных выводах, хорошо изучить вопрос качества вводных, которыми мы располагаем.
Увы, это свойство (применительно как к цифрам, так и к методикам) не радует.
Неучтенное и переучтенное
Вопрос количественной оценки показателей русском экономики упирается в условность совокупностей измерения разных параметров и точность данных, которыми мы располагаем. Эти до 1991 года по большому счету сложно признать значимыми, поскольку статистика времен СССР формировалась по совсем хорошим от современных правилам, вела измерения в искусственно оцениваемой валюте и в экономике регулируемых стоимостей, а результаты кроме того для внутреннего пользования деятельно корректировались — общеизвестное «хлопковое дело» было хорошим примером таких корректировок.
По окончании 1991 года статистика стала более адекватной, но значительные вопросы к ней все равно остались.
Главным вопросом оценки Российская экономика всегда была часть теневой экономики, причем не только в прямой форме (неучтенные официально прибыли и заработки). Важное влияние постоянно оказывала практика неестественного ценообразования, а также завышения цен на подряды и государственные поставки.
По строительным подрядам завышение стоимостей, по различным данным, составляло и образовывает от 20% до 50%, по поставкам сложного технологического и потребительского оборудования, как выяснилось на протяжении «дела о томографах», — до 200% от настоящей цены.
Российский допинг для экономики
Timeturk13.10.2016Кратко о главном: русский экономика в двадцать первом веке
15.10.2016Экономический FAQ. Как поменять обстановку в русском экономике?
15.10.2016Путин поведал о разрешения кризисной ситуации в русском экономике
РИА Новости04.09.2016
Весьма распространена была и практика частного искажения стоимостей. Искажались цены на ввозимые товары – для понижения пошлин (в 2014 году отличие в оценке количеств экспорта Китая в Россию и импорта России из Китая составила около $10 млрд, либо 0,5% Российская экономика), на сделанные одолжения — для понижения НДС а также на вывозимые товары для налога и снижения выручки на прибыль.
В Российской Федерации много субсидируемых производств (по большей части в сельском хозяйстве) и социальных выплат из бюджета, а оценка деятельности региональной власти и выделение регионам средств сильно зависит от их отчетности по экономическому состоянию региона. Интересы региональной власти и производителей в этом редком случае совпадают — и тем и вторым выгодно завышать показатели, что они бережно, но делают.
Но все вышеуказанное – легальная часть экономики. Часть неформальной экономики в Российской Федерации, которая в 1990-х годах, по некоторым оценкам, превышала целый размер официально зарегистрированного бизнеса, к 2013–2014 годам, по официальным же данным, сократилась до 10%.
Ответ на вопрос, как проводились официальные измерения неофициального бизнеса (частным образом оплачиваемые услуги, открытые рынки, вклад личных хозяйств, нелегальное потребление других ресурсов и энергии), малоизвестен. Но в 2014 году Росстат сказал, что значительно пересмотрел методику и существенно увеличил долю неформального бизнеса в ВВП.
Именно поэтому, и включению экономики Крыма в расчет, ВВП 2014 года, согласно данным из официальных источников, кроме того вырос, правда менее чем на 1%.
Наконец, в ВВП попадают услуги и товары, произведенные честно, но по той либо другой причине потерянные. хороший пример — экспорт, поставленный клиентам в долг, что те позже не возвращают. Лишь по статье «Экспорт оружий» и лишь за 2015 год около $4 млрд (0,35% ВВП страны) было поставлено Россией в обмен на заведомо невозвратные кредиты.
Всего за последние годы мы списали лишь кредитов национального уровня приблизительно на 5% сегодняшнего ВВП. Но никакая статистика не учитывает этих списаний при расчете экономических показателей, не смотря на то, что, возможно, нужно было бы возвратиться к времени их выдачи и уменьшить ВВП на их количества.
Пятна ВВП
Сам по себе ВВП, кроме того очищенный от приписок и увеличенный на неучтенные части, не есть в полной мере корректным показателем качества, стабильности и экономического подьема. Известное «строим мост — это ВВП, разрушаем мост — также ВВП» не есть преувеличением.
В рамках расчетов ВВП нереально отделить создание новой цене от ее перераспределения а также от ее ликвидации. К примеру, недострой, остающийся окончательно негодным к эксплуатации, на практике является комбинацией перераспределения средств от инвесторов к рабочим и подрядчикам и уничтожения материальных ресурсов, но с позиций ВВП он ничем не отличается от достроенного и переданного в эксплуатацию объекта (пара меньшего масштаба).
Кроме этого сложно ассоциировать с развитием страны долю ВВП, приходящуюся на торговлю. В то время, когда часть торговли в ВВП растет (в силу, к примеру, роста market power торговых систем если сравнивать с производителями), ВВП может не изменяться, тогда как количество создаваемой цене будет уменьшаться.
Все эти условности в Российской Федерации приводят, к примеру, к тому, что на фоне инвестиций в сочинскую Олимпиаду, провальных мегапроектов и роста доли торговли в ВВП сам показатель ВВП в 2013 году рос, а производство, инвестиции и экспорт уже существенно уменьшались.
Составляющие ВВП кроме этого резко отличаются по собственному влиянию на будущее экономики — так именуемому мультипликативному эффекту. Созданный станок дает больший мультипликативный эффект, чем произведенный товар потребительского спроса.
Посредством станка создадут новый ВВП, а товар принесет «всего лишь» деньги производителю и удовлетворение потребности потребителю. Но и то и другое имеет хороший эффект — производитель инвестирует деньги, полученные за товар, в новое производство, потребитель, удовлетворенный товаром, будет дальше трудиться и дальше потреблять.
А вот затраты на вооружение, к примеру, имеют низкий мультипликативный эффект — произведенные танки будут ржаветь, созданные армейские разработки в других областях используются очень ограниченно. В этом смысле отечественные 4,5% ВВП, идущие на оборону, и среднемировые 2,9% значительно отличаются.
Инновационная диагностика строительства
Кроме ВВП, в Российской Федерации сложно делать выводы о таких показателях, как средние доходы домохозяйств (в целом и по отраслям либо регионам). Из-за запретительно высоких сборов с фонда заработной платы и доходов и налогообложения зарплат начиная с нулевого уровня, большинство выплат маскируется под другие формы денежных операций или производится из неучтенной наличности.
Часть наличного оборота в розничной торговле в Российской Федерации в 2014 году превышала 80%, 30% обитателей не имели банковских карт, а количество наличных рублей в обращении за последние 14 лет выросло более чем в 45 раз.
На оценку равномерности дохода и среднего домохозяйств его распределения (да и уровня безработицы) воздействует и фиктивное трудоустройство граждан. По большей части это муниципальные работы и жилищно-коммунальные комплексы, но похожая практика имеется во многих федеральных и региональных бюджетных организациях: безработные граждане из депрессивных районов, где нереально отыскать работу, за маленькую плату наличными оформляются на работу, но не трудятся, а солидную часть их заработной платы приобретают госслужащие, осуществляющие контроль соответствующие учреждения.
Непросто оценивать в Российской Федерации и распределение затрат бюджета – более 30% этих затрат засекречено. Традиционно считается, что засекреченные статьи бюджета употребляются на финансирование оборонно-промышленного комплекса и других силовых ведомств, но имеется косвенные свидетельства, что диапазон их применения значительно шире.
Да и в открытых статьях все непросто — обычно вовнутрь статей и подстатей скрываются затраты, имеющие мало отношения к теме статьи. Вот, к примеру, подстатья «Создание объектов социального и производственного комплексов, а также объектов общегражданского назначения, жилья, инфраструктуры и иных объектов» в рамках подпрограммы «внедрение и Развитие инновационных способов диагностики, лечения и профилактики, и баз персонализированной медицины» национальной программы РФ «Развитие здравоохранения».
Ну казалось бы, какая связь между строительством жилья и инновационными методами диагностики? Однако на эту статью в 2015 году было выделено 7 млрд рублей, и они в полной мере имели возможность пойти на строительство квартир.
Кроме того резервы, организованные правительством, не редкость непросто оценить: не обращая внимания на то что их состав публикуется, многие его статьи непрозрачны, а кое-какие (как, к примеру, деньги, переданные ВЭБу, ВТБ, ГПБ, положенные в другие банки в обмен на привилегированные бумаги; общая сумма таких вложений образовывает приблизительно 23 миллиардов долларов), вполне возможно, являются невозвратные кредиты.
Сложности воображает и оценка единиц измерения: за период с 2000 и по 2015 год рыночный курс аммериканского доллара к рублю колебался довольно расчетно-инфляционного курса в диапазоне приблизительно от плюс 140% до минус 60%. Если бы Российская экономика, к примеру за 2013 год, был пересчитан в доллары США не по рыночному курсу, а по расчетно-инфляционному, сумма 2,1 трлн долларов превратилась бы в 1,4 трлн долларов.
Последовательный взор на развитие русском экономики с учетом таковой волатильности рубля довольно собственной честной стоимости обязан скорее сказать не о падении Российская экономика в 2015–2016 годах, а о неадекватном его завышении во время 2005–2013 годов из-за переоценки рубля.
ППС Киргизии
Еще громадная неприятность появляется с применением коэффициента паритета платежеспособности к экономическим показателям в Российской Федерации. Неприятность системная – кроме того методика, применяемая государствами ОЭСР с их уровнем обоюдной прозрачности, изложенная кратко на 408 страницах, включает в себя перечень ограничений и оговорок применимости этого параметра.
Сама по себе методика разрешает государствам-участникам самостоятельно выбирать товары для сравнения, множество товаров и услуг довольно часто не попадают в рассмотрение (кроме того в ОЭСР кое-какие страны не включают в ценовую часть анализа образование либо, к примеру, недвижимость). Для вычисления коэффициента одни государства применяют цены настоящих транзакций, другие — заявленные стоимости продавцов.
Многие государства применяют цены в столице, многие — средние по территории. Стоимости определяются одними государствами в одном конкретном месяце года, вторыми — в среднем по году.
Неприятность с ППС носит и временной темперамент — на сегодня на сайте ОЭСР размещена информация по предлагаемым значениям коэффициента ППС для государств, не входящих в ОЭСР, лишь по состоянию на 2011 год. Разумеется, в Российской Федерации с 2011 года случились кардинальные трансформации в стоимости услуг и товаров.
В Российской Федерации обстановка с ППС еще сложнее — у нас значительно искажены цены на услуги ЖКХ, отличие в цене на одинаковые услуги и товары в различных регионах достигает сотен процентов, потребительские корзины для различных слоев населения в силу большого расслоения имеют совсем различный состав. Официально принятый для расчета уровень ППС России, превышающий 320%, вряд ли может адекватно отражать сравнительные уровни стоимостей в Российской Федерации и США — достаточно отыскать в памяти, что более половины потребления россиян образовывает импорт, что цены на горючее в Российской Федерации и США сейчас приблизительно однообразны, что цены на недвижимость сопоставимы, а по целому последовательности продуктов потребительского спроса (продукты питания, одежда, предметы быта, бытовая техника, машины и другое) цены в Российской Федерации по отдельным позициям выясняются выше, чем в Соединенных Штатах.
Еще более наглядно выглядит сравнение ППС других стран и России: в Китае официальный ППС равен приблизительно 180%, в Киргизии — 330%. Сложно поверить, что в Китае жизнь вдвое дороже, чем в Российской Федерации, а в Киргизии — так же дорога.
Но кроме того если бы мы обучились адекватно обрисовывать и оценивать соотношения стоимостей, некорректно использовать один коэффициент ППС к двум таким различным вещам, как, к примеру, ВВП и доходы домохозяйств. И дело не в том, что ВВП складывается из доходов домохозяйств лишь приблизительно на 50%, а другое — корпоративные прибыли и налоги.
Дело в том, что продуктовая композиция ВВП никак не соответствует потребительской корзине. В русском ВВП 18% составляют продукция и 3% — углеводороды агропрома.
В потребительской корзине среднего россиянина продукты составляют более 50%, а горючее — менее 10%.
Другая статистика, даже если она касается, казалось бы, совсем очевидных вещей, также неоднозначна. Чего стоит, к примеру, сделанное Росстатом прошение о сокращении количества малых фирм на 70 тысяч — практически на 30%, причем лишь за последний год?
Немногого — в данной статистике предприятия никак не поделены на реально функционировавшие и открытые в свое время про запас. Нет никаких информации о количестве фирм, перешедших в разряд «микропредприятий» из-за трансформаций в методологии классификации согласно решению правительства в 2015 году.
Более того, подсчет количества фирм делает не только Росстат, но и ФНС: эти подсчетов этих двух организаций расходятся на сегодня на 28 тысяч фирм, и неизвестно, как далеки они оба от действительности.
Уровень шума
Все эти издержки количественных способов нам нужно будет учитывать, разбирая экономику России. Нужно не забывать, что результаты анализа будут правильны только так, как это разрешают эти.
Каждую группу данных приходится шепетильно разбирать и на достоверность, и на применимость к исследуемому вопросу. Прежде всего приходится избавляться от соблазна оценивать и комментировать малые перемещения и маленькие временные промежутки – к примеру, не имеют никакой аналитической ценности информацию о месячных трансформациях экономических параметров.
Нужно не забывать, что значения роста/падения ВВП, доходов либо количеств операций менее 2–3% неинформативны, поскольку остаются в пределах неточности вычисления либо уровня шума, вызываемого проблемами единиц измерения. Совершенно верно так же с громадной осмотрительностью стоит сравнивать эти по экономикам различных государств, в особенности за различные периоды времени.
Более либо менее безопасно разбирать прозрачные количества торговли в физическом выражении (довольно часто они косвенно отвечают на вопрос об трансформации настроений и доходов на рынках), и денежные показатели большого уровня, такие как баланс внешнего счета страны, баланс денежной совокупности и другое.
В экономическом анализе как нигде четко проявляется когнитивный эффект confirmation bias, характерный психологии человека. В потоке цифр, значение которых не хорошо выяснено и довольно часто неясно, любой человек легко находит себе подтверждение как раз тех теорий, каковые кажутся ему более приятными.
Быть может, исходя из этого человечество, которое обучилось сажать космические зонды на астероиды за миллионы километров от Почвы, делая это на скорости тысячи метров в секунду с точностью до нескольких сантиметров, не только не смогло выработать единой модели успешной экономики, но и до сих пор не знает, как предотвращать регулярные кризисы. Исходя из этого «все нормально» и «все пропало» еще долго будут превалирующими идеями в обществе в отношении экономической обстановке.
Но данный факт не должен останавливать нас от попыток анализа, тем более что кроме того и без количественных изучений мы сейчас знаем — в экономике России не все нормально, и неприятности увеличиваются.
Русский ЭКОНОМИКА ПРОБИЛА ДНО! Российская Федерация 2018
