Русский крест как многоточие
8 сентября на Столичной интернациональной книжной выставке-ярмарке произошла встреча читателей с автором романа-эпопеи «Русский крест», публицистом и известным писателем Александром ЛАПИНЫМ. На ней было представлено двухтомное издание, в котором были собраны все 6 книг романа.
В данной саге через судьбы храбрецов – простых советских людей – представлено художественное осмысление тех переломных лет, в то время, когда СССР прекратил собственное существование, а Российская Федерация начинала жить заново.
О том, что определяет судьбы народов, в то время, когда они становятся независимыми, и что ожидать от следующего романа, «АН» поболтали с самим автором «Русского креста».
— Александр Алексеевич, роман-эпопея «Русский крест» закончен. В марте вышла 6-я книга цикла.
А сейчас вы представили двухтомное издание. Оно будет чем-то различаться от прошлых книг?
– Роман написан, и ничего нового я в него не додавал. По большому счету не обожаю возвращаться к тому, что уже сделано.
Имеется такая буддийская притча, дескать, если ты переплыл реку на плоту, то с собой дальше его в путь тебе брать незачем.
Идею издать двухтомник мне предложило само издательство «Вече». Он ориентирован именно на новую категорию читателей, каковые ещё не привычны с «Русским крестом».
Таковой формат разрешит несложнее собрать целый цикл, поскольку не требуется будет бегать по книжным магазинам, дабы отыскать каждую книгу по отдельности. Не смотря на то, что отмечу, что каждую часть «Русского креста» возможно принимать как независимую – у читателя не появится неприятностей для того, чтобы вникнуть в сюжет.
Я автор ветхой школы – собственную первую книгу «Чистый исток» выпустил ещё в советские годы. Тогда мне для этого было нужно пройти через всё, что надеялось в то время, – редколлегию, цензуру и т.д.
Тем более пишу по большому счету всю жизнь – так как много лет проработал собкором «Комсомольской правды» в Казахстане. Это также разрешило выработать хороший слог и стиль.
Мне весьма нравится, в то время, когда читатели говорят, что одолели книгу всего за 2–3 дня!
Это, кстати, важный козырь в современной литературе. Я иногда беру книги некоторых авторов и просто не могу пробраться через дебри их мыслей и, прочтя 10 страниц, кроме того не осознаю, о чём они пишут.
– Частенько авторов обвиняют в предвзятости – вам же удалось в собственных книгах сохранить объективность.
– Да, мои романы написаны не за «красных» и не за «белых», никого я в том месте не поношу и не обвиняю – ни казахов, ни русских. Я не желаю разделять нас – бывших советских людей – на тех, кто прав и не прав.
Не смотря на то, что сейчас мы живём в такое время, в то время, когда опять возвратилась пропаганда и без неё фактически не обходится ни одно произведение.
Вправду, в меру собственных сил я старался сделать романы объективными. У моих храбрецов простая судьба, неприятности с которыми они сталкиваются, они обожают, ненавидят.
За каждым из них стоит собственная действительно, которую легко необходимо осознать.
К такому мировоззрению я продолжительно шёл. В своё время меня выслали из Казахстана – не пришолся по нраву русский журналист. Позже злился на эту страну до тех пор, пока не осознал ИХ правду.
А она несложная – они выросли и желают жить сами по себе.
Но для этого народ обязан дорасти до государственности. Отыщем в памяти, к примеру, Чечню – они во второй половине 90-ых годов XX века не смогли этого сделать.
Необходимо было поступиться какими-то собственными правами, поддерживать центральную власть. Но решили быть независимыми, а в итоге вместо страны оказался бандитский анклав. Казахи же сумели выстроить собственную страну.
Какой бы она кривобокой ни была.
Любой народ обязан когда-то непременно вырастать из маленьких штанишек. Русские же также когда-то были частью Золотой Орды, которая простиралась практически от Тихого океана до Атлантического. А мы тогда были с ноготок, но смогли уйти.
И что? Татары сейчас должны нас по гроб судьбы ненавидеть, что мы прекратили им дань платить?
Нет, мы же с ними сжились в итоге.
Ничто не будет вечным, – страны растут и распадаются. Сейчас все тоскуют по Советской империи. А я нет – по причине того, что для меня её распад воспринимался как естественный процесс. И не требуется другие народы за это ненавидеть. Захотели жить сами – живите.
В противном случае, что у некоторых это не получается делать, так это их неприятности.
Исходя из этого в собственных книгах я не пробовал передать неприязнь к смене публичного строя в Российской Федерации, а просто описал исторические события через судьбы людей. Взор на те годы у меня философский.
Не смотря на то, что и сам много пострадал в те времена.
– Отсутствие неприязни – это же именно и имеется ответственная составляющая русской души?
– Это скорее взор русского народа – мы не злобные. Вот наблюдаю я украинское телевидение – у них практически слюна брызжет от неприязни ко всему русскому!
Для чего?! Они же данной неприязнью съедают и себя, и страну. Крым ушёл от вас – ну так признайте это!
Для чего шапито устраивать?
Государство так как растёт совершенно верно равно как и человек. И в случае если страна уже повзрослела, то она нормально признаёт неудачи и свои ошибки. После этого или с ними соглашается, или принимает какие-то меры по их устранению.
А вдруг народ ещё не созрел, как при с Украиной, то они просто не смогут адекватно принять объективную действительность. Исходя из этого они на данный момент и мнят, что когда-нибудь заберут и вернут Крым.
Сами видите, какое сумасшествие у них творится уже что год.
Степень зрелости одного народа возможно выяснить по желанию и способности осознать правду другого народа, осознать, что движет их мотивами. Без исторического опыта достигнуть таковой зрелости – нереально.
Вспомните финиш 80-х – начало 90-х. Тогда мы все верили, что на Западе прекрасно и здорово, что, поменяв отечественный публичный строй, возьмём тут же эдем на земле.
В итоге же оказалось, что за рубежом было всё то же, что и у нас, – бедные, богатые, сытые, голодные, праведники и преступники. Сейчас же отечественное публичное сознание изменилось – мы понимаем, что их образ судьбы совсем нам не подходит, а потому майданными мечтами нас уже не завлечь.
Никто не забыл ту разруху по окончании 1991 года и не желает её повторения.
Сейчас мы это понимаем, но для этого необходимо было прожить 25 лет. Взять данный опыт. А на данный момент украинцы – это как мы в первой половине 90-ых годов двадцатого века.
Они считаюм, что Европа им в обязательном порядке окажет помощь, примет в собственную семью, соответственно, будет такой же достаток, как, к примеру, в Германии, раз они всё делают по указке зарубежных политиков. Но чтобы выяснить, что тебя , как ребёнка, необходимо иметь тот самый опыт, что наживает как один человек, так и целый народ.
Но в последнем случае необходимо больше времени, дабы повзрослеть.
– Вы говорили о том, что планируете чаще видеться со собственными читателями. Что дают вам эти встречи?
– Они меня словно бы бы подпитывают. Я постоянно говорю громадное благодарю читателям за то, что они по большому счету пришли. По причине того, что работа писателя – дело очень муторное и одинокое.
Причём попутно всегда сомневаешься в том, что твои мысли вправду кому-то необходимы и ответственны. А приходят читатели, поболтаешь с ними и осознаёшь, что твои взоры созвучны ещё кому-то.
Тем более на протяжении моего с ними общения раскрываются такие вещи, о которых я кроме того не думал на протяжении работы над романами. К примеру, это же не я назвал «Русский крест» романом-эпопеей, после этого «сагой о поколении», а сейчас уже и романом-рекой.
Это всё читатели. В таких ситуации вправду осознаёшь, что люди тобой интересуются, что твоя работа вправду кому-то нужна, а не просто отправляется «в стол».
– В цикле «Русский крест» поставлена точка. Имеется ли уже какие-то новые задумки?
– У писателя неизменно должно быть что-то в загашнике. Я ещё не выписался – считаю, что с этим романом я лишь пробу пера сделал. Так сообщить, размялся. Мне имеется что ещё сообщить.
Для собственных книг я собираю материалы годами, думаю, думаю, просматриваю. А позже, в то время, когда мозаика соберётся и вырастет в меня, уже насаживаю на сюжет и начинаю писать. на данный момент, как мне думается, я приступил к созданию собственной самой основной книги в жизни.
Для себя я её до тех пор пока условно назвал «Святые безбожники».
Эта работа будет совсем второй если сравнивать с «Русским крестом». Не вижу смысла возвращаться к написанию ещё одного романа-эпопеи.
Мне весьма интересно создать что-то новое. Исходя из этого в «Святых безбожниках» я желаю совместить различные жанры, для получения этакого синтеза: и детектива, и эссе о природе, и замечательный религиозный мотив, а также эротический.
Мне имеется что сообщить о философии и вере. Роман будет о духовном поиске в чистом виде. В том месте, к примеру, будут храбрецы, каковые пришли к религии через буддизм. И я как создатель буду думать на страницах книги о том, годится ли такое мировоззрение нам?
Возможно ли его применить к нашей жизни? Материал для этого я собирал в поездках по Индии, Шри-Ланке и Китаю, закопался в трактатах о буддизме. А в самой книге под эти размышления отведу всего три главы.
Забегая вперёд – сделал вывод, что буддизм это совсем не то, что ищет русская душа.
Раскрою один секрет: в сюжете будет маленькая сообщение с храбрецами «Русского креста». Не смотря на то, что я готовься отпустить окончательно полюбившихся читателям персонажей, но издатель меня однако уговорил, дабы их частично покинуть.
Читателям так как занимательна судьба храбрецов.
– А чем вы больше наслаждаетесь – процессом работы либо же её результатом?
– Вероятнее, процессом, по причине того, что в то время, когда книга заканчивается, она мне больше не занимательна. Жажды что-то переделывать, переписывать в угоду кому-то – у меня нет. Мои издатели это замечательно знают. А сам процесс меня захватывает всего с головой!
В случае если книга созрела, то она начинает сама из тебя выпирать и литься изнутри. И ничего ты с этим сделать не можешь. Действительно, это очень сильно изматывает.
Так как я провожу 5 дней на работе в собственном издательстве, а позже все выходные пишу, по причине того, что не могу этого не делать. Нужно бы наподобие и отдохнуть, и с детьми повидаться, но остановиться не могу – в то время, когда имеется что сообщить.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
NTL — В то время, когда Хоронят Молодых
