Театр на абсурде имени и.в. апексимовой

В то время, когда у жизнеспособного явления теряется суть и ослабевает энергия, в большинстве случаев улучшается бюрократия, которая скрепляет омертвевшие части – но только формально. Теоретически это ясно.

Но при лобовой встрече с таким бюрократическим «творчеством» всё-таки берёт оторопь: хочется вскрикнуть: «Люди, вы живые либо вас заменили роботами?» Давайте посмотрим для примера под сень Аполлона, в театр. На Таганке.

Где директором с недавних пор – актриса Ирина Викторовна Апексимова. Раскроем «должностную инструкцию артиста драмы – ведущего мастера сцены».

Щедринский мэр, что обожал писать законы о самых обычных вещах, никаких законов не требующих (наподобие «устава о печении пирогов»), посрамлён. Вправду, это лишь так думается, словно бы всем как мы знаем, что театральный актёр играется на сцене.

Кому известно? Бюрократу ничего не известно, пока на бумаге не обозначен соответствующий пункт.

Итак, «должностные обязанности артиста драмы», пункт 2.1: «Подготовка под управлением Директора Театра, начальника и/либо режиссёра-постановщика к пьесам Театра и выполнение в них поручаемых ему ролей как на стационарной площадке в г. Москве, так и на выездных и гастрольных площадках». Бу-бу-бу

Выполнять роли нужно по окончании подготовки под управлением, а без управления ни подготавливаться, ни выполнять запрещено, наряду с этим выполнять направляться не абы какие конкретно роли, а лишь поручаемые, и на стационарной площадке в г. Москве,а не на Луне, где также, по всей видимости, имеется Театр на Таганке. Но второй, неверный.

В верном всё предусмотрено. Вот ещё должностная обязанность «артиста драмы – ведущего мастера сцены», пункт 2.5: «Владение элементами внутренней и внешней актёрской постоянное совершенствование и техники собственного мастерства с целью создания на сцене высокохудожественных образов».

Эге, трепещите, мастера сцены! Подписали бумагу? Я приду проверить, создали вы путём совершенствования собственного мастерства высокохудожественные образы либо нет, я вам по ночам буду сниться. В суд подам за нарушение должностной инструкции!

Я хочу лицезреть на каждом спектакле новой Таганки высокохудожественные образы, безоговорочно, что-де творчество – дело сложное, бывают так как и неудачи, сам Станиславский проваливался.

Станиславский был в праве какое количество угодно проваливаться, он ничего не подписывал. А в нынешней должностной инструкции не оговорено никакого права на творческую неудачу.

В том месте по большому счету с правами негусто, но среди обязанностей имеется немыслимое. Пункт 2.31 предписывает «публиковать статьи, издавать книги, давать интервью СМИ, которые содержат каждые сведения о деятельности Театра и своей работе в целом, только с предварительного согласия управления».

Думается, в Индии, ещё до английского господства, был закон, запрещающий всякие отзывы о влияниях – и порицательные, и одобрительные. Вот и в Театре на Вздоре нужно согласовывать с управлением оценки и любые сведения, пускай самые восторженные.

А вдруг, например, какой-нибудь знаменитый актёр Таганки (допустим, Иван Бортник) примет решение написать книгу, ему направляться в первую очередь заручиться согласием управления, по причине того, что его личная судьба сейчас ему не в собственности. Но это ещё ничего, вот вам пункт 2.32: «Не обсуждать с третьими лицами, а также публично, конфликты и творческие разногласия, появившиеся либо могущие появиться в ходе работы в Театре».

Другими словами пришёл актёр Таганки на вечеринку к приятелям, посидеть-поболтать. А это так как никакие не приятели, а «третьи лица».

И с ними нельзя поговорить не только про уже имеющиеся разногласия (мол, ролей, гады, не дают, посредственных режиссёров приглашают, совсем жизни нет, уйду я к чёртовой матери!!). Запрещено обсуждать совсем таинственное – разногласия и конфликты, которых ещё нет, но каковые «смогут появиться в ходе работы в театре».

Вы представьте себе положение несчастного: кругом раздолье-застолье, кипит живой разговор, а он не вправе поболтать о том, что всякого актёра драмы тревожит посильнее всего на свете, о собственной работе!

По причине того, что стукнут за милую душу. Ещё и на диктофон запишут, и на планшет снимут, и выставят в Сеть.

Так что либо свобода слова, либо работа в Театре на Вздоре. Выбирай, мастер сцены

Само собой разумеется, не Ирина Апексимова сочинила эту инструкцию. Это породила могучая тараканья матка национальной бюрократии в качестве исходного примера, а уж после этого руководства расползлись по театрам, и директора оных внесли пунктики и свои пункты.

На местах пошло веселье. Говорят, что в одном петербургском театре директор приказал актёрам сдавать цветы и подарки, полученные от зрителей, на оценку управлению – не взятка ли это.

А что это вы гогочете? Разве возможно гос служащему, которым и есть актёр театра , приобретать без всякого контроля от неизвестных материальные сокровища??

Меня тревожит то, что Ирина Апексимова это подписала, да ещё внесла в исходный пример дополнительные пункты. Наглая, храбрая, гениальная, когда-то – полностью вольная актриса.

Подписала документ, являющийся монументом чугунного бюрократического кретинизма, не вернула обратно, не растолковала, что в живом творческом организме смешно и нелепо показывать актёру, что он обязан «систематично посещать репетиции». Помимо этого, заблаговременно позаботилась о последствиях вероятного бунта против себя, предписав актёрам стать лояльными безмолвными рыбами.

Как же они будут создавать искомые высокохудожественные образы, в то время, когда они лишены элементарных прав и свобод? Какие конкретно из них по большому счету граждане – так, небольшие служащие.

Винтики и шпунтики. Вякнешь – вылетишь

Как говорят в одной пьесе Островского, «где больше строгости, в том месте и греха больше». Запретить актёрам в личной судьбе (сплошь складывающейся из «третьих лиц») обсуждать дела театра – вздор.

Настоящий авторитет – директор/режиссёр таким не занимается. В случае если Апексимова желает завоевать таковой авторитет, прекрасно бы ей задуматься об уровне собственной компетенции и попытаться его нарастить.

В противном случае способная актриса превратится в бюрократического робота, но, боже мой, для чего, для чего, для чего?

Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ

Ирина Апексимова обещает пластические пьесы в театре на Таганке