Ученый: когда люди заболевают, они сразу забывают про «вред» генов
РИА Новости. Валерий Ильинский, основатель медико-генетического центра Genotek, поведал о том, из-за чего люди опасаются генетических разработок, как текущие генетические открытия смогут оказать влияние на судьбу общества в будущем, и растолковал, из-за чего компания не публикует собственные изучения в научных изданиях.
Валерий Ильинский, основатель и генетик компании Genotek
© РИА Новости
Ровно 64 года назад в издании Nature показалась революционная статья Фрэнсиса Крика, их коллег и Джеймса Уотсона, обрисовывающая молекулярную структуру ДНК. Это открытие, удостоенное Нобелевской премии по медицине в 1962 году, практически создало новую науку, молекулярную биологию, и послужило базой для тысяч вторых открытий.
Валерий Ильинский говорит о том, как плоды данной науки будут попадать в общество в будущем, и растолковывает то, как его компания проводила нашумевшие изучения, посвященные происхождению россиян.
— С момента окончания работы Human Genome Project прошло 14 лет. С того времени молекулярная биология развивалась со очень высокими скоростями.
Как вы вычисляете, успевает ли публичный прогресс за научным?
— В случае если кратко, то возможно сказать, что общественность не успевает. Быть может, это не так уж и не хорошо, поскольку это содействует стремительному внедрению новых разработок.
Сейчас получается так, что ученые сперва разрабатывают что-то новое, на пример, новые виды генной терапии, и пробуют приспособить их к применению на практике. Это продолжительный процесс, и многие вещи, открытые десятилетия назад, лишь на данный момент становятся готовыми к применению.
В тот момент, в то время, когда ученые уже готовы что-то технологически внедрить, у общественности уже имеется организованное вывод о том, нужно ли это делать и как возможно эту разработку применять.
То же самое касается расшифровки генома. Завершение проекта было громким событием, но сам расшифрованный геном человека прикладного значения не имел. Геном не разрешает лечить людей, диагностировать заболевания – он есть легко информацией.
Прошло лет десять, общественность обсуждала геном, что с ним возможно делать, что запрещено, в США показался акт о недопустимости генетической дискриминации со стороны страховых компаний и другие запреты.
на данный момент, в то время, когда мы можем применять геномные эти для отбора эмбрионов либо подбора лекарств при лечении многих болезней, у нас уже имеется законы, регулирующие подобные процедуры и организованное вывод общества о том, прекрасно это либо не хорошо.
— на данный момент идут активные политические и философские споры около CRISPR/Cas9, до тех пор пока самой перспективной технологии геномного редактирования. С чем это связано?
— Обстановка тут похожа на то, что происходило около проекта «Геном человека». В то время, когда геном расшифровали, у всех появилось чувство, что сейчас мы все знаем. После этого ученые осознали, что смогут сообщить, за что отвечает лишь 2% от всей длины генома.
Началась продолжительная, рутинная и унылая работа.
С CRISPR, как мне думается, происходит то же самое. В то время, когда разработка была открыта, все пологали, что на данный момент мы обучимся редактировать цвет глаз, исправлять мутации и начнется новый век геномных разработок.
Но, на самом деле, от открытия разработки в лаборатории до применения ее на практике постоянно проходит очень много лет. Через чур много технических нюансов, каковые необходимо проработать перед внедрением CRISPR в медицину.
По моим ощущениям, до внедрения CRISPR пройдет достаточно времени, дабы учёные и общество умерили собственные аппетиты. Уже на данный момент возможно заявить, что она очевидно разрешит лечить кое-какие наследственные болезни, но это не поменяет мир на глобальном уровне.
Мы не сможем мгновенно вылечиться от всех заболеваний и стать долгожителями – быть может, что CRISPR вылечит 1% больных либо кроме того половину людей с наследственными болезнями, но точно не всех.
Лаборатории компании Genotek
© РИА Новости
— Из-за чего другие методики редактирования ДНК не вызывали таковой шумихи и отыщут ли ученые замену CRISPR/Cas9?
— С позиций публичного резонанса CRISPR отличается от вторых разработок редактирования генома не столько своим научным содержанием, сколько тем, что ей повезло стать популярной. О существовании вторых методик редактирования ДНК политики и общественность просто не знают.
Само собой разумеется, имеется объективные обстоятельства того, из-за чего CRISPR стал популярен, но в основном все это случайно.
Обстоятельства, по которым на данный момент в США и вторых государствах думают о запретах и мораториях CRISPR, как мне думается, больше связаны с религиозной сферой. Эта разработка вмешивается в сакральные процессы в понимании многих людей — развитие, исцеление, изменение человека.
Приблизительно то же самое происходило с ЭКО: кое-какие его соперники до сих пор настаивают на том, что эта процедура не этична.
Помимо этого, люди довольно часто не знают масштабов применения геномных разработок. К примеру, нашумевшая сравнительно не так давно процедура по зачатию ребенка от трех своих родителей – число аналогичных процедур не превысит ста в год, но но сама дискуссия была весьма широкой и бурной.
, пока подобная неприятность не приходит в семью конкретного человека, он постоянно выступает против неестественного зачатия либо генной терапии. Но в то время, когда он сталкивается с ней, в его голове все изменяется: он верит в всевышнего, но и на ЭКО согласен.
Тут, как мне думается, будет то же самое – все изначально были против ЭКО, а на данный момент люди деятельно идут на подобные меры. Появляется выбор: либо ты остаешься со собственными убеждениями, но без детей, либо же ты решаешь для себя эту этическую проблему.
— Сталкивались вы с неприятием либо агрессией со стороны общества либо кроме того властей?
— Мы не занимаемся революционными и экспериментальными разработками, исходя из этого подобные неприятности нас практически не касаются. Мы внедряем лишь те технологии, каковые возможно применять в медицинских целях.
Генетические изучения, которыми мы занимаемся, в далеком прошлом употребляются, и все знают, для чего они нужны.
В отличие CRISPR и ЭКО, мы данные. Само собой разумеется, имеется люди, каковые уверены в том, что знания о предрасположенностях к определенным заболеваниям смогут не оказать помощь, а усугубить обстановку, но таковой довод возможно применить к любой вещи.
К примеру, заметит метеозависимый человек прогноз негативной погоды и сделает с собой что-то плохое.
— Учитывая новизну сферы, появляется вопрос стандартов – возможно ли результаты ваших генетических тестов сравнивать и комбинировать с данными из зарубежных геномных банков, таких как 23andMe?
— Национальных стандартов по интерпретации данных генетического изучения, вправду, не существует – до тех пор пока имеется лишь стандарты того, как как следует мы должны расшифровать ДНК. Интерпретация результатов пока не регулируется особыми протоколами, и, более того, пока нет представлений о том, как это по большому счету возможно регулировать.
На Западе имеется определенные стандарты в данной области, но они также будут в зачаточном состоянии. Наряду с этим, те компании, каковые занимаются этим бизнесом, применяют приблизительно одни и те же принципы и алгоритмы для интерпретации данных.
Маркеры, каковые применяет Genotek и 23andMe, совпадают на 90%, и различий между их комплектами нет.
Единственным отличием между ними являются базы данных, каковые употребляются для интерпретации результатов для каждого человека. Любой биотехнологический центр накапливает такие эти и применяет их для определения того, как довольно часто разные заболевания видятся среди носителей тех либо иных вариантов генов в рамках конкретной популяции, другими словами в стране, где эта компания трудится.
Это указывает, что мы не сможем проанализировать геном американца так же прекрасно, как 23andMe, и напротив: россиянину ненужно сравнивать собственный геном с геномом среднестатистического обитателя США, поскольку в том месте совсем другие частоты, вторая статистика, другие риски.
— В случае если посмотреть на большом растоянии в будущее, будет ли этичным отбор эмбрионов по каким-то физическим либо эстетическим чертям? Должно ли в это вмешиваться государство?
— В принципе, подобные процедуры делаются уже сейчас. При неестественном оплодотворении проводится так называемая предимплантационная генетическая диагностика (ПГД), разрешающая отобрать лишь здоровые эмбрионы при наличии страшных мутаций у своих родителей.
Подобный отбор в России разрешен лишь по медицинским показаниям – нельзя выбрать голубоглазого мальчика либо девочку. Иначе, многие страны Европы разрешают это сделать: у меня имеется друзья, каковые уезжали в Европу для зачатия ребенка определенного пола.
Другими словами возможно заявить, что некие рамки в данном случае уже были заданы, причем без широкой дискуссии.
Самая острая дискуссия, на мой взор, развернется около того, есть ли предрасположенность к конкретным заболеваниям «медицинским показанием». К примеру, смогут существовать маркеры, говорящие о практически 90% возможности развития заболевания Альцгеймера – но не 100%.
Имеется возможность, что заболевание не появится, либо вы просто не доживете до старости.
на данный момент такие вопросы решаются на уровне отдельных докторов, считают они это допустимым либо нет. Я встречал докторов, каковые берут на себя роль «главного судьи», что решает, что для одних болезней это возможно, а для других нет.
И в то время, когда задаёшь вопросы их о обстоятельствах, из-за чего они это делают, они говорят, что это просто не этично.
— Изучение вашей компании о происхождении россиян позвало большое количество дискуссий. Не могли бы вы поведать, как вы отбирали эти?
— Это изучение возможно поделить на две части. Первая есть алгоритмической – как как раз выяснить, к какой группе относится тот либо другой участок, а вторая – осознать, как трактовать результаты клиента.
В действительности, мы не изобретали метод, а внедрили в собственную работу те подходы, каковые употребляются разными компаниями. Мы берем некую выборку людей, которых мы вычисляем коренными обитателями определенной территории, исследуем их геномы и пробуем отыскать те варианты, каковые чаще видятся среди данной популяции, чем среди вторых людей.
Подобным же образом этническое происхождение определяют 23andMe, Family Tree DNA и другие корпорации, предлагающие такие услуги.
Кроме этого, имеется открытые эти по некоторым русским популяциям, каковые используем мы и кое-какие другие компании. В этом случае, «русские» это не национальность, а происхождение, коренной обитатель центральной России, чьи предки жили тут в обозримом прошлом.
В противном случае говоря, у нас имеется определенная группа, каковые сами говорят, что они их предки постоянно жили тут и не приехали откуда-то.
Их маркеры мы вычисляем показателями коренных русских, и их наличие в геноме случайного человека говорит о том, что часть его предков жила на территории центральной России. Дальше мы брали всех людей, каковые к нам приходили, не сегрегируя их, и разбирали их происхождение подобным образом.
То, откуда приходили к нам эти люди, какого именно пола, достатка и возраста они были, никак не оказывало влияние на результаты изучения. Само собой разумеется, были определенные изюминки, такие как отсутствие населений украины в отечественной выборке, но в целом мы не считаем, что что-то исказило отечественные результаты.
Из-за чего часть русских в геноме текущих обитателей России была маленькой? В действительности, эти 16% не так уж и мало – не секрет, что россияне – достаточно «смешенный» народ, и отечественные выводы в целом совпадают с тем, что происходило в истории страны.
К нему нужно относиться не с позиций цифр и меряться «русскостью» – это обобщенные эти, каковые стоит разглядывать в контексте исторического развития России.
В этом отношении мы весьма похожи на Соединенные Штаты – у них нет чистой нации, возможно заявить, что чистых «генетических русских» в принципе не существует. Кто таковой американец?
Это огромная смесь из выходцев различных этнических групп, в отличие от некоторых государств Европы, более гомогенных с точки зрения генетики. В том месте будет не 16%, а 80%.
— В Российской Федерации гены, ГМО и другие вещи, которые связаны с молекулярной биологией и генетикой, воспринимаются очень плохо. Как мы можем от этого избавиться?
— В то время, когда люди не знают предмета дискуссии, весьма сложно вести какой-то осмысленный диалог и вероятна аргументация лишь на уровне «я согласен» либо «я не согласен». Исходя из этого дискуссии для того чтобы типа смогут вестись лишь среди ученых, а до людей от них доходит то, что мало касается самой неприятности.
К примеру, в случае если забрать ГМО – его безопасность контролировали бесчисленное число раз, но без наличия у людей понимания того, как как раз осуществляются такие проверки, нереально будет убедить в том, что подобные продукты не угрожают их здоровью.
Либо в случае если забрать отечественные тесты – к нам довольно часто приходят люди, которых по каким-то обстоятельствам не устраивают результаты их генеалогических тестов, и начинают горячо убеждать нас в том, что их отец либо мама принадлежали к каким-то вторым этническим группам. Иногда к нам обращаются «родственники семейства Романовых» и просят доказать это.
Никуда от этого не деться, и люди просто не знают, как трудятся генетические тесты и домысливают себе что-то сами.
Тут имеется еще одна закономерность – то, что выходит в публичную дискуссию, значительно чаще запрещается. Примером этого есть ГМО и генная терапия.
Население в целом у нас опасается всего нового, и политикам-популистам это дает эргономичный шанс «позаботиться» о здоровье населении и заблокировать их.
Генетические тесты не вышли на таковой уровень, и через чур много людей, а также доктора, осознаёт, для чего это необходимо и из-за чего это полезно. Исходя из этого все дискуссии около этики парируются тем, что подобные «неэтичные» вещи разрешают жить продолжительнее.
Поэтому я не пологаю, что отношение к ГМО и подобным неоднозначным вещам когда-либо улучшится, поскольку политики, желающие расширить собственную популярность борьбой с ГМО, никуда не пропадут.
Источник: РИА Новости
Are GMOs Good or Bad? Genetic Engineering & Our Food
