Взгляд на улицу залмана шкляра
Уличные черно-белые фотографии. Стихийны по природе, а по форме — понятны и несложны. В этом содержится их бесценность, поскольку как раз лаконичность и простота форм — самый близкий путь к пониманию их содержания.
Намерения живописца должны быть ясны, это обязательный атрибут его творчества.
Залман Шкляр есть живописцем. При помощи фотоаппарата он с успехом делает эту сложную задачу. Для этого он фокусируется не на абстрактном самоощущении, а на мимолетных и контрастных событиях окружающего мира.
А окружающий мир совсем рядом, необходимо только открыть дверь и выйти из дома. В собственном известном стихотворении Иосиф Бродский рекомендует не “выходить из помещения”, Залман же, наоборот, настаивает на том, что именно таки за ее пределами и происходит жизнь.
Именно на улице совершается процесс общения при помощи понятных знаков, основанных на взаимодействии и взаимности.
Улица по собственной сути есть замечательным явлением, транзитной территорией мировосприятия. Для обывателя она выступает атрибутом обыденности, местом, по которому проходит его маршрут от дома к месту работы либо учебы.
Но это кроме этого и место, в котором люди видятся либо прощаются, трудятся либо прогуливаются, знакомятся либо проходят приятель мимо приятеля. Я бы так и игнорировал ее “случайность”, если бы не заметил работы Залмана.
Его фотографии раз и окончательно порвали мое состояние инерции, как словно бы раньше я был под властью “городского обморока” и не осознавал, что уже на данный момент со мной происходит что-то неуловимое, но крайне важное. какое количество сюжетных линий, историй и действующих лиц переплетаются на улице за один маленький миг, дабы тут же бесследно провалиться сквозь землю!
Дабы заметить улицу по-настоящему, дабы суметь зафиксировать уникальность ее событий, нужен талант. Именно он и оказывает помощь Залману так мастерски запечатлевать бесценные мгновения, наполненные стихийностью и драматургией, не выходя наряду с этим за пределы черно-белого аскетизма.
В каждом его кадре — собственная история. Все вероятно благодаря мастерству, которое со своей стороны подчинено художественному вкусу, творческому началу.
Залман Шкляр тонко чувствует пропорции тени и света, необычную динамику архитектурного пространства, толпы и ритмы города. Мир на его снимках не замирает, а остается живым, подвижным, динамичным и контрастным.
Он талантливо сочетает в собственных работах фактурные элементы и абстрактные формы. планы и Определённые ракурсы притягивают внимание зрителя к знаковым выговорам снимка.
Нужно учитывать да и то, что никто не позирует на улице. Более того — все происходящее в том месте так стихийно и непредсказуемо, что поймать волшебную сущность момента необходимо прежде, чем она успеет раствориться в муниципальном потоке.
Необходимо не только заметить совершенный момент, но и успеть остановить его.
Думается, что в фотографическом мастерстве создатель не прилагает особенных упрочнений для собственных картин. Он всего-навсего жмет кнопку на фотоаппарате, и кадр уже у него в кармане.
Но не обращая внимания на то, что данный вид мастерства не есть “прикладным”, фотографу необходимо умудриться поведать в этом кадре все, что он заметил, услышал и почувствовал, передать смысл и эмоцию случившегося. Фотографировать обязан фотограф, а не фотоаппарат.
Всей собственной сущностью, всем своим “Я”.
феноменальность и Стихийность уличной судьбе дает Залману возможность заявить о себе и собственном таланте. Темп улицы да и то, как импульсивно он на него реагирует — ни при каких обстоятельствах не сравнится полнотой сюжета, его ясностью и чистотой, с любым вторым результатом прикладного творчества.
Выдержка в дневном освещении с не полно прикрытой диафрагмой занимает всего один маленький миг, каких-то пол секунды. Мы живем в отечественном мире, но кроме того представить себе не можем, как скоро все в нем изменяется.
И это все — совсем рядом, лишь протяни руку. Невидимые несложному обывателю глобальные видоизменения.
Жанр “уличная фотография”, о котором идет обращение, создавался не так скоро. Конечно же у его истории имеется свои родоначальники и отправная точка.
Так, к примеру, при взоре на работы Залмана Шкляра, непроизвольно поднимаются перед глазами кадры Александра Родченко. Будучи одним из первооткрывателей конструктивизма, он воплотил в собственном творчестве главные новаторские идеи прошлого столетия. техники и Союз человека — характерная изюминка фотографического мастерства того времени и наиболее значимый этап формирования современной уличной фотографии.
Обитатели города — на равных с городом, с его объектами, и это дает фотографу преимущество. Человек стал главным объектом в кадре, тем самым нивелируя “заваленный горизонт” и другие искажения действительности.
Такую особенность возможно подметить и на фотографиях Залмана. На одной из его работ мы можем заметить, как птицы своим неожиданным вторжением напугали человека в подземном переходе.
Стремительный вихрь, скорость — мир как-будто покачнулся от неожиданности. Таковой прием усиливает остроту восприятия момента.
Думается, что слышишь хлопанье крыльев.
У А. Родченко в качестве главных инструментов выступают возможность, градации света и тени, супрематизм. Особенность последнего содержится в том, что большие архитектурные объекты теряют собственный привычное воплощение в представлении зрителя и становятся неким абстрактным фоном, композиционным элементом.
Съемка сверху — это еще один прием, что А. Родченко применяет в собственной работе. Выбор для того чтобы ракурса кроме этого напрямую связан с супрематизмом. Хороший метод продемонстрировать привычную сцену в противном случае, как бы в знаковом эквиваленте.
Возвыситься над повседневностью, дабы заметить мир таким, каким его видят птицы. Залман пользуется этим приемом со всей присущей ему виртуозностью.
Но он не только сопоставляет фактуры и объекты, но и дает им возможность раскрыться в совсем новом, неспециализированном воплощении.
Фотография, на которой люди переходят по “зебре” через дорогу. Белые полосы — чёрные полосы.
Мокрый асфальт. Из четырех персонажей только один одет в белую куртку, остальные в чёрной одежде — совершенно верно, как и полосы пешеходного перехода. Похоже на отложенную шахматную партию, по окончании которой фигуры идут по зданиям.
Но сейчас они уже не соперники друг другу, легко прохожие. Между тёмным и белым существует переход.
Такая полисемия делает кадр многогранным, а его суть — объемным. Тут именно проявляется сущность супрематизма — в то время, когда обозначающее и обозначаемое интерферируют, накладываются друг на друга, заставляя звучать кадр по-новому.
Кадр, на котором абстрактными стали такие привычные муниципальные атрибуты — дерево, дорожный камень, фигура человека, торопящегося по своим делам. Но особенность выбранного ракурса делает дерево такими абстрактным, что всматриваясь, воображаешь, словно бы человек вот-вот упадет на него.
Мысли приходят в некое замешательство, мы не сходу понимаем то, что видим. А пешеход все равно пройдет через дерево, независимо от того, что мы представим.
Помимо этого, создатель превосходно играется на контрастах в кадре. Это прекрасно зарекомендовавший себя в мастерстве прием.
Александр Родченко применяет контрасты муниципальный геометрии, всевозможных ее составляющих — ступеней, лестниц, тротуаров, дверей и окон с человеком. Контраст статичного и динамичного, одушевленного и неодушевленного, порядка и хаоса.
Не обращая внимания на симметричность людской тела, в движении оно размывается и больше напоминает броскую и случайную кляксу.
Игра на контрастах — это неизменно эффектный прием. Его авторитет на восприятие мы можем почувствовать при взоре на одну из фотографий Залмана. Деловой человек движется вниз по ступеням. На фоне статичных геометрически четких ступеней его фигура выглядит размытой.
Однако мы чувствуем его рвение, его спешку, его уверенность. Нужно двигаться чтобы добиться какого-либо результата, пускай кроме того это и перемещение в направлении “вниз”.
Юный модернизм характеризуется своим рвением свести действительность к абстракции. Минимум чувств, драматизма, душевности, в итоге.
И потому работы Родченко, пускай они и являются для нас хрестоматийными, что касается ракурсов и приёмов — начисто лишены экспрессии. Как серьёзный этап “эволюции” уличной фотографии, они сыграли собственную наиболее значимую роль — стали базой, источником воодушевления и позволили углубиться в эмоциональную составляющую его последователям.
Среди них Руи Палха и Йозеф Куделка. Йозеф склоняется к фото-публицистике, а вот Руи — безотносительный стрит-фотограф.
Мы ощущаем в его работах любовь к родному городу, к Лиссабону, к трамваям, пассажирам в них, к берегам Атлантики, ее волнам. Я считаю, что в этом они с Залманом весьма близки.
Они как словно бы приходят в восторг от того, что видят и фотографируют.
Превосходная фотография Залмана, где два пожилых человека встретились под пыльными лучами пустынного городского утра. Один из них выгуливает двух псов. Второй — отвлекся от собеседника и взглянуть на фотографа.
У этого кадра имеется история. Продолжительная, наполненная событиями жизнь за кадром, любовь к данной жизни — в кадре. И каждое новое утро она начинается сперва.
Быть может, это оно — то утро, в то время, когда проснувшись, эти люди неспеша прогуляются по берегу Атлантического океана, а волны будут играться ракушками у их ног.
Посмотрите работы Залмана Шкляра — попытайтесь услышать каждую из этих историй.
Евменёв Константин,
Культуролог
Віче кандидата в народні депутати Василя Шкляра
