Зачем физике философия?
В то время, когда прославленный учёный всерьёз говорит о миллионах мультивселенных, ветхий вопрос о отечественном космическом одиночестве получает новый оттенок. Отечественная Вселенная всегда расширяется, причём делает это со всё возрастающей скоростью.
Её размеры непостижимы, но она пребывает в равновесии, которое выглядит очень хрупким. Время от времени думается совсем немыслимым, что такая Вселенная по большому счету имела возможность появиться.
В 2004 году нейробиолог Кристоф Кох писал: «Как бы философия на нас, учёных, ни действовала — воодушевляла, утомляла, злила, — все эксперименты и наши теории основываются на конкретных философских допущениях. Это событие прямо-таки бесит многих исследователей и исходя из этого редко признаётся.
Такие базисные понятия, как действительность, космос, время, причинность, каковые составляют ядро науки, опираются на метафизические догадки».
Погибнуть, уснуть — и видеть сны, возможно? (Илл. Eddi van W.)
Сообщённое может показаться очевидным, тем более что сто лет назад о том же говорили Эйнштейн, другие основатели и Бор новой физики. Но в послевоенный период взоры учёных на этот счёт быстро изменились.
Не хорошо в целом естествоиспытатели и образованные математики XXI века уверенны, что философия больше не нужна. В далеком прошлом прошли славные времена Карла Поппера, что ввёл принцип фальсифицируемости как критерий научности, и Томаса Куна, увидевшего явление смены парадигм.
в течении многих лет философией науки занимались лишь философы, в то время как учёные только посмеивались, а иногда кроме того издевались: в первой половине 90-ых годов двадцатого века физик Алан Сокал из Нью-Йоркского университета (США) написал совсем тщетный текст, переполненный к тому же научными неточностями, но его принял к публикации один из ведущих изданий, посвящённый изучениям в постмодернистском ключе.
Но, быть может, времена изменяются. Заметны показатели того, что современная наука снова начинает интересоваться философией.
Обстоятельством тому — космологии и трудности физики, в частности неприятность объяснения «узкой настройки» Вселенной. Вот три самых необычных «совпадения», без которых не было бы ни нас, ни отечественного мира.
1. сильное взаимодействие и Углеродный резонанс. Изобилие водорода, гелия и лития прекрасно разъясняется современной физикой, а вот образование тяжёлых элементов, начиная с углерода, зависит от баланса сильного и не сильный сотрудничеств.
Если бы сильное сотрудничество было чуть посильнее либо чуть не сильный (всего на 1%), не было бы ни углерода, ни любого другого тяжёлого элемента во Вселенной, а следовательно, не появилось бы никаких основанных на углероде форм судьбы, талантливых задаваться этим вопросом.
2. Отношение массы протона к массе электрона. Масса нейтрона чуть больше совокупной массы протона, электрона и нейтрино.
Если бы нейтрон был чуть менее тяжёлым, он бы не имел возможности распадаться без потребления энергии. Имей он массу всего на 1% меньше, распадались бы изолированные протоны, а не нейтроны, и тогда атомы тяжелее лития образовывались бы весьма редко.
3. Космологическая постоянная. Пожалуй, самый поразительный пример узкой настройки — это парадокс космологической постоянной.
В случае если, исходя из правил квантовой механики, делать расчёт «плотности энергии вакуума» Вселенной, отталкиваясь от электромагнитного сотрудничества, получается немыслимый итог: безлюдной космос «весит» 1093 г/см?. В это же время замечаемая средняя плотность вещества во Вселенной образовывает 10–28 г/см?, другими словами отличается от теоретического значения на 120 порядков.
Учёные полагали, что в случае если в аналогичных вычислениях учесть все остальные сотрудничества, то итог будет нулевым как следствие малоизвестного закона физики. Но эти надежды были разбиты во второй половине 90-ых годов двадцатого века открытием ускоряющегося расширения Вселенной, другими словами космологическая постоянная однако больше нуля.
Как ни необычно, это соответствует предсказанию, сделанному во второй половине 80-ых годов XX века нобелевским лауреатом Стивеном Вайнбергом, что объявил, что в другом случае новорождённая Вселенная или расширилась бы через чур скоро (звёзды и галактики опоздали бы появиться), или схлопнулась бы давным-давно.
Другими словами, Вселенная владеет таким комплектом особенностей, как словно бы её намерено настраивали под создание разумной судьбе. До тех пор пока одни физики всё ещё держатся «естественного» объяснения, многие другие близко подходят к представлению о том, что отечественная Вселенная в корне неестественна.
Обращение, само собой разумеется, о беззащитном антропном принципе: Вселенная пребывает в столь немыслимом состоянии, потому, что в другом случае не было бы того, кто имел возможность бы удивиться этому событию. Более того, приверженцы для того чтобы подхода утверждают: из господствующей теории вечного расширения и Большого взрыва логично вытекает, что отечественная Вселенная — всего лишь один из бессчётных «карманов» непрерывно разветвляющейся мультивселенной.
Инфляционная модель, к слову, приобрела важную экспериментальную помощь 17 марта 2014 года, в то время, когда было заявлено об открытии гравитационных волн — эха Громадного взрыва, в данных, взятых телескопами, установленными на Южном полюсе.
В том же ключе теория струн, современный кандидат на «теорию всего», предвещает существование 10500 параллельных вселенных (по одной из предположений). В этом широком (и, быть может, нескончаемом) ансамбле в обязательном порядке должна была найтись вселенная, настроенная намерено под нас.
Но, согласно точки зрения многих учёных, подобные сказки не имеют никакого отношения к классической эмпирической науке. В книге «Проблемы с физикой» (2006) Ли Смолин писал: «Мы, физики, должны посмотреть в лицо кризису.
Научная теория (мультивселенная, антропный принцип, теория струн), которая не делает предсказаний и потому не подлежит экспериментальной проверке, ни при каких обстоятельствах не подведёт, но и не приведёт к успеху, пока под наукой понимается знание, полученное при помощи рационального рассуждения на основании наблюдения».
Однако, не смотря на то, что экспериментальная проверка неосуществима, кое-что растолковать приверженцам этих теорий будет необходимо. К примеру, в случае если вправду существует нескончаемое число вселенных наподобие отечественной, как утверждают кое-какие физики, откуда возьмётся «вероятностная мера»?
Иными словами, что свидетельствует разговор о «возможности» существования отечественной Вселенной в замечаемом состоянии?
Имеется и такие учёные, каковые не видят альтернативы некоторым вариантам мультивселенной и антропному принципу. Физик Макс Тегмарк в сравнительно не так давно вышедшей книге «Отечественная математическая вселенная» обосновывает не только действительность мультивселенной, но да и то, что мультивселенная математична: все построения и математические законы вправду существуют и являются предельным материалом вселенной.
На этом фоне учёные всё чаще призывают к началу переговоров с философами. В недавней статье, опубликованной изданием New Scientist, космолог Джозеф Силк, разглядывая эти и другие вопросы, поднимающиеся перед наукой, отмечает, что это уже неприятности, касающиеся смысла самого отечественного бытия, а потому они сродни тем, каковые тысячелетиями обсуждают философы.
И вправду, уже показалась так называемая нейрофилософия. «Совершить границу между философией и физикой непросто, — писал господин Силк. — Быть может, пришло время покинуть эти бесплодные попытки и постараться узнать, что нас объединяет».
По данным Math Drudge и The Conversation.
Источник: compulenta.computerra.ru
Гордон- Диалоги: Для чего философия?
