Главный художник разоблачает и коммунистов и демократию!
В ЦВЗ «Манеж» (Петербург) открылась выставка самого видного публике живописца – Ильи Глазунова – творческий отчёт за много лет трудов.
Картины у Глазунова неспокойные. Негромко созерцать их не получается. Живопись для Глазунова – не самоцель, а средство стремительного действия, собственного рода «публицистика красками».
Входящего на выставку сходу встречают две огромные картины – «Рынок отечественной демократии» (1999) и «Раскулачивание» (2010). На ней с громадной гневом, кричащими от боли красками и дрожащими от бешенства руками нарисовано, как мучили и мучают народ.
Его мучают бесы
В «Раскулачивании» бесы, в тужурках и красных повязках, сжигают иконы и стреляют в младенцев под сенью Ленина. В «Рынке» бесы, получившие новую прописку, под сенью статуи Свободы развращают народ сексом и деньгами.
Тут большое количество привычных лиц, перемешанных с лицами символическими.
Скажем, бесов на Россию науськивает сам Билл Клинтон с выглядывающей из-за его плеча Моникой Левински. А за превращение России в Содом и Гоморру лично отвечает телеведущая программы «Про это» Е. Ханга.
Но две мерзкие лесбиянки по центру уже изображены отвлечённо-символически, как и сатанист в козлиной шкуре. Неясно кто летает с крыльями и мечом наверху, в «русской территории» картины, – видно, какая-то русская Брунгильда Сам же Глазунов в виде автопортрета робко держится крайним справа с плакатом «Где вы, России верные сыны?».
По периметру, на протяжении рамы полотно обклеено «долларами».
Написанная 12 лет назад картина, само собой разумеется, уже устарела по конкретному содержанию. Но как срез хаотичного русского сознания, где всё вперемешку и вместе, и всё болит, и всё обижено и обозлено, – никак не устарела.
Её громокипящий пафос в полной мере актуален для многих. Действительно, живопись – не лучшая область для размещения пафоса, но Глазунов постоянно жертвует заинтересованностями мастерства, дабы выкрикнуть наболевшее.
Пускай наболевшее неоригинально и складывается из неспециализированных мест, но так как он, разумеется, не притворяется – нереально притворяться полвека.
Так, может, он и не мастер вовсе? Такие догадки были высказаны много раз.
Но представленная на выставке 1948 года «Портрет старухи» (Глазунов – школьник!) опровергает злопыхателей. Превосходно умел писать Глазунов ещё сызмала.
Легко живописец в Российской Федерации – больше, чем живописец, он ещё трибун, апостол и проповедник.
Чей апостол?
Вот тут у нас закавыка. Образ Спасителя у Глазунова не оказался – на картине «Изгнание торгующих из храма» (2011) перед нами дикий, разъярённый, достаточно простой мужик.
А на полотне «Боже, Боже мой, для чего ты меня покинул» приблизительно тот же мужик запрокинул страдальческую голову. Никакого «дуновенья Всевышнего» (красоты, величия, трогательности) в картинах нет.
Это также «публицистика красками», лишь на темы двухтысячелетней давности. Верный мужик торгующих из храма гнал, вот его и распяли.
Творчески это, как видно, не через чур тревожит автора.
Родная природа? Глазунов написал пара обычных, «верных» пейзажей, по большей части северных. Но в них чувствуется мнимое, насильственное смирение живописца перед жанром. Без людей на холсте ему скучно.
А вот в случае если на русском поле разместить русскую девушку с русой косой на отлёте, то уже окажется «Русская песня» (2009). Из которой будет видно и ясно, что русская песня – это такая песня, что волосы не только дыбом поднимаются, но по большому счету опровергают все законы гравитации.
Тема русских волос продолжена на картине «И опять весна» (2009), где изображён сам живописец на фоне сиреневого куста, причём целый верх его головы вздыблен и вихрем уходит в сирень. А вдалеке на реке – ледоход. Всё-таки нужно было в заглавии уточнить – «И опять РУССКАЯ весна»
Возможно, живописца в первую очередь тревожит родная мифология? Возможно, лишь берёт он из неё самые избитые фигуры.
На картине 2010 года «Алконост и Сирин» (это птицы русского рая) ровные прекрасные птицы с девичьими лицами изукрашены приклеенными «жемчугами». Другими словами красок уже не хватает для наведения красоты, как и «простые» размеры глаз неосуществимы у «Русского Икара» (2005).
Лишь величиной с тарелку. Это же русский Икар!
Русская дама – воодушевляет ли она мастера? Нет, тут тревожный момент: обнажённые женские тела больше не являются для Глазунова образом красивого, но символизируют распад и разврат в обличительных полотнах.
Мы, само собой разумеется, не забываем ещё по советским временам, что хуже обнажённой бабы, подрывающей все устои, ничего быть не имеет возможности, но всё ж таки это необычно для живописца.
А вот книжная графика 80-х годов, занимающая левое крыло выставки, растолковывает, как мне думается, настоящие побудители творческого беспокойства Ильи Глазунова. Это образы Достоевского.
Иллюстрации, сделанные с нарочитой неумелостью и наивной «старательностью», отсылающей нас к детским картинкам, хороши и милы. Это Достоевский, всецело адаптированный к уму школьника.
Из взволнованности Достоевским произросла и красивая публицистика Глазунова. И доказала, что агрессия в публицистике необходима, а в живописи – нежелательна.
Нет, не может быть никаких важных претензий ни к работоспособности, ни к мастерству Ильи Глазунова. Но перед нами феномен мастера с очень своеобразным вкусом. Он желает схватить зрителя мёртвой хваткой, преувеличивает, приукрашает либо разоблачает без всякой меры.
И не в этом ли секрет его популярности?
Из-за чего, скажем, не снискал для того чтобы массового успеха коммунистический классик, художник Дмитрий Жилинский (он чуть старше Глазунова, но столь же работоспособен)? По всей видимости, вследствие того что Жилинский строго держится в собственных опытных рамках, не впадая ни в проповедь, ни в карикатуру.
К тому же вкус у него безукоризнен. А людям, может, нужно, чтобы их поленом по голове ошарашивали, чтобы красота набрасывалась, как зверь, и искусывала насмерть!
Но в то время, когда речь заходит о дорогах России, так и красоты не нужно – нужен крик. Пускай безвкусный и чрезмерный, ну а где у нас, в каких головах расположены чувство и вкус меры?
При сборке не встроено!
А целый второй этаж занимает настоящий ответ на вопрос о обстоятельствах популярности Глазунова. Он отведён под фотографии мастера в юные годы, зрелости и юности. На фоне деревушек, в мастерской и с великими людьми настоящего и прошлого.
Много фото говорят о главном – о неистовом, могучем, беспримерном жажде живописца прочно утвердиться как раз тут и по сей день, в отечественном несовершенном мире, где был распят изгнавший торгующих из храма.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Народовластие VS Коммунизм
