Как можно не любить сергея михалкова
13 марта исполняется 100 лет со дня рождения писателя Сергея Михалкова. К данной дате запланировано множество праздничных мероприятий, и это ясно.
Сергей Михалков кроме собственного значения имеет вес как звено в цепи могущественного Рода.
Продолжительная судьба – приз либо наказание? А это уж как взглянуть.
В общем виде такая задачка не решается. До собственного столетия автор не дожил всего-то четыре года. Был он наряду с этим в полном разуме и на собственных ногах – прочно трудилась жизнь над собственными чадами в начале ХХ века.
И фигуры ваяла монументальные, сложности фантастической – под стать советской империи, в которой многим позже выпало жить.
С личностью С. Михалкова справилось бы разве что перо Ф.М. Достоевского.
Современные перья для этого негодны. Им бы всё ярлыки навесить – или блестящие, или пасквильные (см. басню Михалкова «ярлык и Лев»).
А толку-то от этих ярлыков? Тут нужно копать в глубь
Дети Михалкова, известные режиссёры Никита и Андрей, говорят о собственном отце с уважением и нежностью, и покинем за ними это право – оно от них неотъемлемо. Хватит с нас отречений от отца и отцов, достаточно вековечной русской гражданской войны.
Но вот повстречалось мне в газете «Культура» такое заявление: «не обожают Сергея Михалкова лишь те, кто живёт чужестранцами на собственной отчизне, «а сало русское едят».
Это, понимаете, перебор. Самые различные люди, никак не чужестранцы на собственной отчизне, не обожают С. Михалкова. Да и он людей особенно не жаловал.
Кроме того в сентиментальных рассказах Никиты Сергеевича об отце виден образ выдающегося эгоцентрика. Как ни необычно, это характерно практически всем известным детским писателям (не считая неординарного чуда – Евгения Шварца).
Но, что ж тут необычного: дабы писать для детей, нужно удержать в себе детство, а дети – сами все сплошь эгоцентрики. Нужно стать по-настоящему взрослым, дабы мочь вести отсчёт не от «я» в центре мира.
Одни вспоминают Михалкова как чёрствого и лизоблюда и равнодушного циника, умело обустраивающего шикарную судьбу в советской идеологии. Другие – как обаятельного человека, что многим помогал, был обворожительно гениален и остроумен.
Он подписывал все официальные бумаги Альянса писателей, где тупо и бесталанно громились инакомыслящие. И его же мы находим у гроба Анны Ахматовой.
А это ему было для чего? Он – создатель трёх редакций гимна России и Советского Союза. И по его пьесе «Дикари» поставлена вольная комедия «Три плюс два», где, не считая счастья жить и обожать на морском берегу, нет по большому счету никаких показателей идеологии
Он написал во второй половине 40-ых годов XX века ужасную драму «Илья Головин», где композитора, оторвавшегося от народа, перевоспитывали армейские, передовицы и строители газеты «Правда». И он же сочинил много блистательных стихотворений, каковые никаким образом не изъять из золотого фонда отечественной литературы.
Обожать столь таинственное творение русской жизни и советской истории, как Сергей Михалков, если ты ему не родственник, по-моему, мало вероятно. А вот обожать стихи Сергея Михалкова – это несложнее несложного.
Они сокрушительно гениальны и запоминаются с первого раза.
По крутой тропинке горной
Шёл к себе барашек тёмный
И на мостике горбатом
Повстречался с белым братом
Необыкновенное владение поэтической техникой. Живые интонации. Хорошее настроение, которое вмиг передаётся читателю. Блистательный юмор.
Никакой идеологии – если не считать такой высмеивание лени, невежества, трусости, зазнайства и хамства. Вещи примерные, и понадобились они уже пяти-шести поколениям русских детей.
Наследие Сергея Михалкова очень неравноценно. Главные успехи маркированы 30–40-ми годами, некий всплеск случился в 60-х, начиная с середины 70-х о настоящих творческих достижениях уже тяжело сказать.
Функционирование в качестве генерала от литературы, председателя СП не осталось без следа – так оно ни для кого не проходит бесплатно. На таких местах люди преобразовываются, как в рассказе Кафки.
Каждые люди!
С пьесами Михалкова также засада. В случае если произведения для самых мелких – «Зайка-зазнайка», «Три поросёнка», «Трусохвостик» – забавны и хороши, то большинство пьес безнадёжно мертво.
Он, думается, и сам это знал и, пристраивая в театр какую-нибудь конъюнктуру «на злобу дня» (и неизменно заботясь о рецензиях), премило шутил: «Чем хуже пьеса – тем лучше пресса!» (Данный пророческий афоризм всецело сбылся Сейчас.) Не все басни прошли диагностику временем – многие в наше время просматривать легко неудобно. Но переводы детских стихов Юлиана Тувима, например, – отличны.
Таково же и переложение для театра «Современной идиллии» Щедрина – называющиеся «Балалайкин и Компания». В постановке Товстоногова то был изумительный спектакль «Современника».
Блистали в пьесах Михалкова многие выдающиеся актёры – скажем, Анатолий Папанов («Монумент себе»). Нет, вклад его в театр и поэзию неоспорим – но какое количество наряду с этим сделано, говоря словами Щедрина, «применительно к подлости»
Он жадно обожал жизнь – не по большому счету какую-то в том месте жизнь, а собственную судьбу, в этом вот высоком дистрофичном теле, с которым он никак не торопился расставаться. Недаром в его стихах так сильна медицинская тема – лекарства, лечение и докторов Сергей Владимирович обожал страстно.
Полностью Михалкова отличала основная черта долгожителей, открытая учёными, – «герметичность психики».
Да, судьба и жизнь Сергея Михалкова – это ещё не написанная по-настоящему басня. Либо скорее – роман. Вот вообразите себе молодого, пышущего талантом человека, которого поставила себе на работу фантасмагорическая, невиданная империя.
Она не хорошо умела говорить на собственных верхах, эта империя, – и с радостью брала на работу лёгких, умных, образованных, с юмором и мастерским владением литературной техникой. Эренбург, Симонов, Михалков Они брали в ловкие руки чугунные ядра советской идеологии и крыли их умелой словесной позолотой. Они находились в близи от ледяных вершин власти, и безотносительный её мороз неспешно превращал их в «монументы себе»
Так что монумент в каком-нибудь столичном сквере Сергею Михалкову поставить весьма кроме того возможно.
Пускай около него играются дети. Перед ними он ни в чём не провинился. А взрослые?
Пускай думают, «делать жизнь с кого», – на то нам голова прицеплена и совесть в нас всунута.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Мухаммад Саад — Как его не обожать?
