Кровавые муляжи
Какой-или литературной сокровищем (равно как и исторической) тексты Б. Акунина из сборника «Нефритовые четки» не владеют. Никакого знания о настоящей жизни в Российской Федерации (либо, скажем, в Англии, в Соединенных Штатах) в десятнадцатом веке Акунин не нашёл.
Это небогатые фантазии, «заземленные» при помощи упоминания отдельных названий и почерпнутых из литературы XIX словечек и века деталей. Это не стилизация под тексты XIX века, не реконструкции, не римейки либо постмодернистские игры с оригиналом, а достаточно аляповато сделанные «под старину» муляжи.
Основное, дабы было убийство, максимально кровавое, а преступниками были графы и князья. Цель – опустить «высшее общество», рекрутировав убийц из графов и князей.
Такая концепция соответствует отечественному времени с его своеобразным «высшим обществом», но не России XIX века, еще не совершённой Сталиным и Лениным через социальное выравнивание.
В рассказе «Нефритовые четки» граф Хруцкий, любитель восточных древностей, убивает антиквара Пряхина для каких-то грошовых китайских четок из нефрита, вообразив, что они приносят бессмертие. Причем граф изрубил Пряхина на куски топором.
В рассказе «Одна десятая процента» убийцами являются денди из Санкт-Петербурга Кулебякин и известный врач Буквин, доктор медицинских наук, светило кардиологии. Они умышленно, по сговору, обменялись жертвами, дабы не быть вычисленными полицией.
В рассказе «Tabletalk 1882 года» княжна Полина Каракина убила сестру Анну и отравила отца, дабы завладеть французом-любовником. Наряду с этим инсценировала собственную смерть, а себя выдала за убитую Анну, по окончании чего удрала с французом в Рио-де-Жанейро.
Наряду с этим княжна Полина не просто убила сестру, а расчленила труп кухонным ножом; позже, дабы не запачкать одежду, разделась догола и без того таскала из ванной куски сестрицы Анны в чемоданах и шляпных коробках Воздействие повести «Равнина грезы» происходит в Соединенных Штатах в первой половине 90-ых годов XIX века. Тут участвуют разбогатевший эмигрант из России, члены социалистической коммуны «Луч света», обосновавшиеся в «Равнине грезы».
Конфликт закручен около почвы, за которую идет битва между коварными, лживыми, вероломными американцами, для наживы талантливыми на все, и русскими, благородство и великодушие которых не имеют пределов. Кстати, подобный «земельный» конфликт обрисован и в рассказе «Скарпея Баскаковых», где основное действующее лицо – дрессированная огромная змея, амурский полоз, благодаря которому злодей убивает помещицу и ее законную наследницу.
Идет битва за собственность на землю. Рассказ есть «переложением на русские нравы» шедевра Конан-Дойля «Собака Баскервилей» (вместо Баскервилей – Баскаковы, вместо собаки – змея).
Конечно, тут проявились нынешние страсти, кипящие около почвы в Подмосковье, к русскому XIX веку это отношения не имеет. Более вторых необыкновенна повесть «Перед финишем света», воздействие которой происходит на протяжении первой российской переписи населения 1897 года.
Место действия – русский Север, где живут староверы. Тут необходимо совершить перепись, но староверы сопротивляются, принимая ее как финиш света. Детективный сюжет посвящен поиску того злодея, что бродит по сёлам и убеждает людей заканчивать жизнь суицидом.
По окончании отработки всех фальшивых целей (а на подозрении у Фандорина находятся все, включая полицейского и священника-урядника) дедукция Фандорина определяет, что это странница Кирилла. Г-н Акунин списал данный образ напрямую с героинь Л. фон Захер-Мазоха, прежде всего из романов «Душегубка» и «Богородица».
Главные героини этих романов – властные дамы, садистки, распоряжающиеся смертью и жизнью участников собственных сект, каковые им поклоняются и безоговорочно подчиняются. Последняя сцена романа: Фандорин вступает в единоборство с Кириллой и избавляет от смерти детей, которых Кирилла обманом собрала, завлекла и обрекла на смерть, выполняя пророчество.
Материал, непременно, экзотичен, для детектива подходит в полной мере, но все дело в том, что произведения Захер-Мазоха, из которых женский образ извлечен, были связаны с его сексуальной аномалией, названной позже «мазохизмом». Аномалия растолковывала эти фантастические сюжеты и оправдывала все их особенности.
У Акунина же Кирилла представлена как «реалистический» персонаж, к тому же сюжетно соединена со староверческим русским Севером, и это вздор. По причине того, что секты старообрядцев и фантастические земледельческие секты из романов Захер-Мазоха, в которых царит своеобразный матриархат, разрешающий храбрецам становиться мазохистами, группирующимися около садистки, – вещи несовместимые.
В принципе по «Нефритовым четкам» возможно диагностировать, что автор Б. Акунин, наверное, исчерпал все возможности выбранных им для эксплуатации моделей. Текст уже такой скучный, что не покидает чувство: муляжная мастерская им.
Акунина закрывается, по причине того, что клепать эти экспонаты стало неинтересно самому автору. Но, отечественную публику переубедить нереально, и она готова еще долго нести с рынка акунинские муляжи, снабжая автору доход и славу.
Доводы редакции Normal 0 false false false MicrosoftInternetExplorer4 Увидим, справедливости для, что, не владея литературной либо исторической сокровищем, тексты Б. Акунина имеют умеренную, но несомненную сокровище развлекательную. Не обращая внимания на бутафорскую кровавость, мозг на протяжении этого чтения отдыхает и расслабляется всецело.
Помимо этого, в этом случае создатель показал полное уважение к предшественникам и честно поблагодарил всех, чьими схемами занимательности он воспользовался, посвятив собственную книгу Агате Кристи и Патриции Хайсмитт, Конан-Дойлю и Умберто Эко с Эдгаром Алланом По. Так что ничего особого не ожидается, и никаких особенных претензий к «мастерской Акунина» не появляется.
Отдел культуры
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Настоящий ОТОРВАННЫЙ ПАЛЕЦ-как сделать
