Надо ли общественному телевидению гоняться за рейтингами?
Для начала одна телевизионная история. В то время, когда строилось новое строение телевизионного центра для трансляции Олимпиады 1980 года, над инициатором строительства Генрихом Юшкявичюсом открыто смеялись. «Генрих роет себе могилу!», — говорили про него.
Спрашивается, из-за чего? Парадокс: никто не верил, что строение будет пользуется спросом по окончании Олимпиады… Сейчас два строения телецентра по обе стороны улицы академика Королева уже давно не вмещают огромное количество телекомпаний и телеканалов.
Взглянуть вперед, просчитать пользы для будущего – в русском языке это свойство именуется предусмотрительностью. Именно это слово хочется применить, говоря об идее Публичного телевидения. Создается ли оно с дальним прицелом?
Либо это выдумка не надолго?
Простота — хуже воровства
Заявить, что у нас сейчас нехорошее телевидение – неправильно. Большое количество броских и различных программ. Но имеется тенденция, которая крепнет с каждым годом. Упрощение на всех уровнях. Примитивизм, ведущий к деградации.
В мае телесезон закрылся премьерой шоу Первого канала «Вечерний Ургант». С одной стороны – в создании программы задействована масса людей, приходят храбрецы – один больше другого. Но для чего?
Покидаться яйцами, как Владимир Познер в самом первом выпуске? Спеть частушки, как Юлия Пересильд? Сыграть в отгадайку, как Владислав Третьяк? Да, смотрится быстро, имеется эмоции, но не достаточно главного.
Для чего? Для чего сегодняшнее телевидение идет на предлогу у людской природы – как возможно меньше думать? Когда-то старики МХАТа говорили, что пьесу стоит играться, в случае если в ней присутствует хоть одна глубокая сцена.
Пускай в целом и драматургия хромает, и диалоги не довыписаны, но в случае если имеется хоть одно место в спектакле, в то время, когда ставится вопрос не на судьбу – на смерть, в то время, когда храбрец принимает ответ, изменяется, в то время, когда зритель осознаёт, в чем смысл жизни – это будет успешный спектакль. Когда-то Микаэл Таривердиев пел: «Тишины желаю я, тишины».
Сейчас хочется прокричать: «Глубины прошу я, глубины».
1 января 2013 года должно выйти на радиосвязь Публичное телевидение. Назначен генеральный директор – Анатолий Григорьевич Лысенко.
Это большое событие: Лысенко – личность, деятельный человек в телесообществе, с безукоризненной репутацией, он не обременен никаким готовым каналом. Будучи создателем легендарной программы «Взор», ни при каких обстоятельствах не ностальгировал по прошлому, постоянно подчёркивал: нельзя жить «Взором», нужно только сохранять в себе чувство тех наглых, ершистых лет.
Думается, что «они сошлись»: мудрость, опыт, желание и открытость еще раз в жизни всё начать с чистого страницы. в первых рядах ответ трех стартовых вещей: юридический статус, размещение на кнопке и формирование команды. Все так как знают, что строительство канала – это как строительство семьи либо дома.
Необходимы единомышленники, люди, каковые наблюдают в одну строну. Как у Экзюпери: «Любовь – это не в то время, когда наблюдают друг на друга, а в то время, когда наблюдают в одном направлении».
Пара месяцев назад героиней телепрограммы «Разговор с Александром Мягченковым» (канал «Доверие») была легендарный тренер Елена Чайковская. На вопрос, из-за чего сейчас у нас нет чемпионов в фигурном катании, она ответила: «Никто не формирует направление».
И привела пример: много лет назад законодателями мод в танцах на льду были британцы. И отечественные фигуристы копировали их – катались так же чопорно, технично.
А дабы победить, необходимо знать, в чем твое отличие, чем ты можешь забрать своим? И тогда появились Александр и Людмила Пахомова Горшков – безудержные и стихийные. Сейчас мы снова всего лишь копируем то, что придумывают другие.
Родить новое направление, развернуть в другую сторону – никто не имеет возможности.
Недостаток личностей рождает стадо
Направление – главное понятие идеи Публичного телевидения. Не дай Всевышний, в случае если покажется легко еще один новый кнопочный канал мультиплекса – пускай броский, пускай необыкновенный, пускай занимательный, но сделанный по подобию и образу существующих.
Создать путь, дорогу изменений, стать главным стратегом — вот основная задача Публичного телевидения. Оно должно ход за шагом завоёвывать влияние в обществе, дабы и другие каналы пошли по его пути.
Что основное на этом пути? доверительность и Человечность, задушевность и искренность. Та самая «химия», которая появляется между экраном и зрителем. «Человек – мера всех вещей» — лозунговая фраза Фридриха Энгельса, думается, сейчас обязана получить свежее дыхание.
Экрану необходимо обучаться говорить со зрителем. Не показывать некое действо, где все кричат и любой ценой пробуют выставить на первый замысел собственную личную точку зрения, а кликать к живому людской беседе равноправных собеседников.
На экран должны прийти те, кому имеется что сообщить. Не поболтать. Не потрындеть. Не посплетничать.
Сообщить по делу. По существу. О главном. Экран отвык от философов, культурологов, ученых, творческой интеллигенции. Словом, от личностей.
Российская Федерация постоянно брала умом. Он имеется и сейчас. Где угодно — в книгах, на конференциях, лишь не на голубых экранах телевизоров. Рождение мысли – неповторимый энергетический процесс. Он способен заворожить, вовлечь в собственную орбиту любого человека.
Данной энергетики на экране сейчас нет.
За какие конкретно- то двадцать прошедших лет перевернулись сокровище. Нам катастрофически не достаточно мировоззренческой совокупности. председатель совета директоров ЮНЕСКО Ирина Бокова внесла предложение философский термин – «новый гуманизм».
Вправду, изменился взор на базисные нравственные категории: скромность, гордость, сострадание, доверие. Словом, на вечные сокровища.
Убийства, пропажи людей, травмы, беды, обманы были неизменно, но парадигма освещения катастрофически поменялась. Людская судьба обесценилась. На экране стало мало лиц – одухотворенных, талантливых привести к симпатии, прикоснуться.
Кто-то же обязан сообщить, прекрасно это либо не хорошо? Кто-то же обязан растолковать, как с этим жить дальше? Сейчас все обожают сетовать, что власть не слышит общество, общество не слышит власть. А кто этому учит? Кто показывает пути, как вернуть доверие людей друг к другу?
Публичное телевидение будет методом эволюции, методом подготовки страны к кардинальным трансформациям в головах. Сейчас многие пробуют представить Публичное телевидение как политическую акцию, как потенциальный гайд-парк. И это снова не предусмотрительно.
Основное — не свобода политического высказывания. При любом раскладе оппозиции постоянно будет казаться, что её на экране мало. А власти – что оппозиции через чур много.
В случае если ставить на кон свободу слова как таковую – останутся обиженны все.
В 2008 году, в то время, когда произошёл экономический кризис, генеральный директор Первого канала Константин Эрнст объявил, что модель телевидения 90-х погибла, и тот, кто первым отыщет новый язык и новую интонацию, кто не будет опасаться рисковать и экспериментировать – первым будет же и пользуется спросом аудиторией, а обстановка финансового кризиса только сделает данный путь меньше. Прошло 4 года.
Изменений не произошло. На том же Первом за это время показались только качественные художественные фильмы для поколения успешных менеджеров, каковые демонстрируются по окончании полуночи.
Прошедшей в осеннюю пору всё тот же Константин Львович в Каннах опять сказал о культурном кризисе модели взаимоотношения людей с миром, о том, что успешный телеформат живет сейчас сезон-два и не более, и ни один формат до тех пор пока еще так и не отразил воздух начала третьего тысячелетия. Другими словами, безрадостно развел руками.
Гоняться ли за рейтингами?
Сегодняшнее телевидение – это суперпрофессиональная, отлаженная, зализанная машина, где все четко организовано, гладко прописано и красиво смонтировано. Мы все куда-то бежим, кричим, изображаем.
Хватаемся лишь за жареные факты, непроверенную данные, которая может породить как бы сенсацию. Все идеи в далеком прошлом переродились в форму.
Наступило время подмены, имитации, продукции, сделанной наспех. режиссёры и Опытные редакторы, каковые в далеком прошлом «набили руку», смогут выполнить любой заказ, они трудятся параллельно на трёх и более проектах, делают всё одинаково, не затрачиваясь на эксклюзив и фантазию А в следствии с канала на канал ходят одинаковые храбрецы, им задают одинаковые вопросы, топчутся на одних и тех же темах, да и манеры съемок, оформление студий – все похоже. Всё, как по лекалу.
Конвейер, халтура и псевдопрофессионализм. И с одной основной целью — констатацией успеха, торжества судьбы, мин. славы.
Сегодняшнее телевидение – это путь производства звезд, а не воспитания весов. Храбрец сегодняшнего ТВ – самолюбец, человек без боли. Лощеный, самовлюбленный, приятный по всех отношениях.
Всё, что он делает, он делает для себя и для себя. А кого показывают, о ком говорят – те и становятся примерами для подражания. Увы, сейчас появившихся детей не именуют в честь летчиков либо астронавтов, в честь писателей либо ученых. Этих храбрецов на громадном экране нет.
А ведь как раз телевидение легко может вырабатывать потребности общества – ту же потребность в кумирах.
Само собой разумеется, все сейчас опасаются, что рейтинг у Публичного телевидения будет мелок. Заведомо равняют на рейтинг канала «Культура».
Но зрители сами выполняют собственные рейтинги, и они катастрофически отличаются от официальных. Пример: в кулуарах ТВ ходят слухи, что на последовательности каналов показались устные установки – снимать молодых, про молодых и для молодых.
Причем с четким ограничением: юный – это тот, которому до 40 лет. И вот «Народный блогер» Станислав Садальский совершил на своем сайте голосование с вопросом «Вы также не начнёте смотреть программы об актерах старше 40 лет?».
Узнал ответ: «Буду наблюдать – 94,6 %. Не стану, переведу канал – 5, 4%».
Но, даже в том случае, если допустить идея, что сначала рейтинги Публичного телевидения будут низки, это естественно. Реформирование национального сознания –неизменно история с отложенным результатом.
В столичном театре имени Рубена Симонова пара сезонов шел спектакль «Валентин и Валентина», что не собирал зал. Но худрук театра Вячеслав Шалевич настойчиво не снимал его с афиши. И дождался: зритель «дорос», сейчас на спектакль тяжело попасть.
Еще один пример: данной зимний период в столичном театре «Глас» проходила культурологическая конференции, и нежданно по окончании одного из докладов в зале поднялся человек, представился начальником министерства культуры одной сибирской области. И поведал, как пара лет назад в их министерство пришло указание – подготовить материалы для создания национального проекта «Культура», просчитать, сколько денег необходимо и какой будет итог.
Сели госслужащие писать: ну увеличат количество библиотек, ну выстроят новый кинотеатр, ну откроют культурный центр – а как посчитать результат? Что изменится в финансовом отношении по окончании применения этих средств?
В уме-то нам всем ясно, что при трансформации культурной политики региона через какое-то количество лет и снизится количество суицидов, и повысится количество приема в высшии учебные заведения студентов, и уменьшится количество разводов, и без того потом, но как это всё представить в цифрах, к тому же и соответствовать сегодняшнему принципу: итог тут и по сей день. Вынь да положь.
Но культура не есть сферой одолжений и её результаты не измеряются в категориях рыночной экономики. В общем, тот государственный служащий заявил, что не написали они никакого проекта, и задание не выполнили.
Не смотря на то, что подобная статистика, лишь в обратную сторону, имеется. В Америке совершили социологические изучения и подсчитали, что показ одного сюжета по телевидению про суицид подталкивает к суициду 58 человек. Вдумайтесь: 58 человек!!
Значит, последствия исследователи просчитать смогут. А возможности – нет.
Это снова к вопросу про предусмотрительность.
Когда-то Тарковский сказал Параджанову: «Не станет хлеба — человек погибнет. Не станет искусства — человек погибнет. Отличие лишь в том, что человек знает о возможности погибнуть от голода, а о том, что он может погибнуть от отсутствия мастерства, — не знает».
Одни говорят, что мы опоздали с Публичным телевидением, что нужно было его создавать раньше. Да, было бы лучше. Но мы имеем то, что имеем. И сейчас Публичное телевидение – это последний шанс чтобы телевидение поменяло парадигму, угол зрения.
Последний шанс сделать это умно, централизованно, головами и руками настоящих специалистов. В случае если протянуть еще мало, данный вызов времени переместится в пространство нишевых кабельно-спутниковых, региональных телеканалов и городских, каковые начнут предлагать собственные модели формирования публичного мнения, реформирования публичного сознания.
Свежий пример: появление 5 сентября 2012 года, по окончании ребрендинга, канала «Москва. Доверие», слоган которого «Канал вечных сокровищ». Это воодушевляет и обнадеживает.
Процесс отправился. Но данный процесс может оказаться долгим и разрозненным.
Нужен вектор, база, фундамент, мировоззренческая совокупность как направление, как путь. Так как, как мы знаем, быстрее всего возможно дойти до цели, в случае если идти по верному пути.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Будет ли в Украине Публичное ТВ и каким, – поведает \
