Неизвестный художник в русском музее
Не так долго осталось ждать уже месяц как в Петербурге в Русском музее открылась выставка «Малоизвестный живописец». Из запасников музея, где насчитывается около 800 «безымянных» произведений, зрителям представлены более 200 картин и последовательность скульптуры, чьё авторство пока не установлено.
По большей части это работы ХVIII–ХIХ столетий.
Факт неизвестности автора, возможно сообщить, владеет хорошим «побочным эффектом». Процесс восприятия произведения искусства дополняется некоторым элементом «сотворчества» со экспертами атрибуции (определение авторства художественного произведения).
Непростая, важная и иногда весьма долгая работа. Она требует глубоких отвлечённых знаний, «верного глаза» и, конечно же, опытной интуиции.
Примечательно, что в ходе подготовки выставки пара произведений фактически получили собственных авторов. По всей видимости, неслучайно расположили выставочные работы как раз в корпусе А.Н. Бенуа.
Как мы знаем, что он был не только превосходным живописцем, искусствоведом, но и выдающимся мастером атрибуции.
Экспозиция выставки, по большей части складывающаяся из портретов, имеет тематическое разделение. Представлены портреты участников императорской семьи, чиновников и военных, духовенства и купцов, детей, домашние и групповые.
Недаром XVIII век в Российской Федерации именуют «Веком портрета». Имена отечественных известных портретистов: Рокотова, Левицкого, Боровиковского, Кипренского, Тропинина – окончательно вошли в мировую историю мастерства.
Открывает экспозицию выставки раздел «портреты и Парсуна петровского времени». Парсуна (искажённое слово «персона») – это первые красивые портреты финиша XVII – начала XVIII века.
По приёмам и стилю живописи они ещё весьма близки к иконам. Акцент тут сделан на известной «Преображенской серии».
Это выполненные в стиле парсуны портреты ближайших сподвижников Петра I времени «начала славных дел». Эти работы имеют «налёт» гротеска, поскольку изображённые в соответствии с иконографическими традициями персоны – шуты Петра I. Уроженцы знатных дворянских родов: Нарышкины, Апраксины, Голицыны, Репнины – все они были участниками так именуемого «Всепьянейшего сумасбродного собора».
Сам Пётр I был организатором этого шутовского мероприятия, которое, но, просуществовало практически тридцать лет. Придуман был устав.
Любой взял прозвище, среди них и сам Пётр I. Но не это основное. «Преображенская серия» относится к редчайшим монументам раннего светского мастерства в Российской Федерации. Быть может, часть портретов написана была одним живописцем.
Жанр портрета страно историчен. За каждым стоит собственная история – где местного, а где и национального масштаба.
Конечно же, весьма интересно знать подробности.
Среди портретов участников императорской семьи выделяется лицо Петра III. Карл Петер Ульрих Гольштейн-Готторпский (Пётр Фёдорович).
Внук Петра I и племянник императрицы Елизаветы Петровны. Бездетная императрица заявила его в качестве наследника престола.
Женили его на принцессе Софии Фредерике Августе Ангальт Цербстской (будущей Екатерине II). На престоле продержался недолго.
Царствовал всего 186 дней. «Нацарствовался» так, что был свергнут, образно говоря, в связи с негосударственным мышлением.
Имеется в экспозиции портреты, завлекающие внимание и своим заглавием. К примеру, «Портрет А.Н. Ленина с калмыком». Из пояснений направляться, что данный Ленин был царским стряпчим. А юный калмык рядом – это дань увлечению экзотикой Востока.
В XVIII–XIX столетиях в дворянской среде было модно держать в услужении мелких калмыков. Позже они, конечно, взрослели и подрастали.
А вот серия чиновников и портретов военных в прекрасных мундирах с контрастными отворотами, золотым шитьём. На груди – «Анны», «Владимиры», «Георгии»! гордость и Красота!
При написании для того чтобы рода портретов изображению знаков отличия и почёта придавалось громадное значение. Один из увлекательных не только с художественной, но и исторической точки зрения портрет И.И.
Шувалова. В 15 лет будущий фаворит императрицы Елизаветы Петровны поступил к ней на работу в качестве пажа. Дослужился до звания генерала.
Добился открытия первого русского университета в Академии и Москве художеств в Санкт-Петербурге. Покровительствовал М.В. Ломоносову. Изображён малоизвестным живописцем в светло синий мундире с красными отворотами и с орденами Св. Белого орла и Анны.
Имеется предположение, что это самый ранний портрет кисти Ф.С. Рокотова.
Рядом – портреты князей Репниных. Громадный дом одного из них вместе с широким земельным наделом был реализован столичному университету, куратором которого именно и стал И.И.
Шувалов.
Потом «Портрет Модеста Корфа» – соученика А.С. Пушкина по царскосельскому лицею.
Он стал историком, почётным участником Петербургской академии наук, статским советником Николая I. На груди – орден Св. Анны.
Большое количество детских портретов. Но не сходу можно понять, кто изображён: мальчик либо девочка. Одевали детей в те времена одинаково – в платьица. Но для отличия живописцы смело применяли последовательность знаков.
К примеру, скрипка в руках ребёнка свидетельствует, что это мальчик. В восемнадцатом веке игра на скрипке была прерогативой только мужчин.
А собачка (послушания и символ верности) – «намёк» на то, что держит её девочка.
Авторство произведения «Великая княжна Александра Николаевна в образе Божией матери» «присуждают» Фёдору Антоновичу Бруни. Что побудило живописца воплотить в столь высоком образе эту молодую неординарно прекрасную княгиню?
Великая княгиня Александра Николаевна была младшей дочерью Николая I. Любимица отца, красивая женщина Адини (так кликали её в близком кругу) была хорошей, ласковой, музыкально одарённой. Она могла быть радостна. Вышла замуж. Ожидала ребёнка.
Всего 19 лет судьбе было отпущено ей судьбой. Её «унесла» серьёзная заболевание (чахотка), обострившаяся в связи со смертью ребёнка, появившегося раньше времени.
Примечательно, что в 1849 г. Ф.А. Бруни был назначен хранителем эрмитажных портретов. Многие из них были написаны Кристиной Робертсон. Среди них и портрет Адини. Но наступил момент, в то время, когда художница впала в немилость царствующих особ.
Все написанные ею работы было велено убрать с глаз долой. Сделать это поручили Бруни.
В полной мере быть может, что данный факт в полной мере имел возможность оказать влияние на жажду живописца покинуть в памяти людской красивый образ. Но это из области «сотворчества» со экспертами атрибуции. А вот урок истории выставка преподаёт без сомнений.
И на память приходят ставшие крылатыми слова: «Тут любой ход – живые письмена».
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
