Ничего у президента не проси
-Вы сидели за первым столом с первым лицом страны и, говорят, о чем-то негромко говорили. Не мучайте людей, сообщите, о чем?
— Это было недолго. Легко был таковой момент, в то время, когда сидящий рядом со мной Игорь Кириллов ушел, и я был рядом с президентом.
Он стал меня расспрашивать, а я поведал о собственной поездке в Мадрид по следам Хемингуэя, о могиле генерала Франко… Позже он задал вопрос, просматривал ли я книжку Радзинского про Александра Второго, потому, что о ней шла обращение за столом, и я ответил, что, к сожалению, не просматривал.
Я заявил, что обожаю книгу Троцкого о моделях террора, она мне думается весьма современной. Так обращение зашла о Троцком как о фигуре — я планирую делать передачу о судьбе детей Троцкого.
Президент — человек высокой тактичности, он поднял тост за ветеранов телевидения, поздравил Екатерину Андрееву, диктора Первого канала, с днем рождения, весьма тепло простился с присутствующими. Вот и все.
Ничего я президенту не рекомендовал и ничего у него не просил.
— Я вскрикну, как Фаина Раневская в «Золушке»: «Как! Ты говорил с королем и ничего у него не выпросил?!»
— Ни при каких обстоятельствах ни о чем не просить — это, скорее, правило. Я так прожил жизнь.
Время от времени в неприятные 60 секунд вспоминаю просчёты и свои ошибки, их было много. Лишь один человек поддерживал меня чисто морально, в то время, когда у меня были тяжелые времена. Олег Ефремов.
Я был безработный юрист, снимал помещение, жил практически на то, что мне присылала мама. Мои статьи о театре никто не печатал, пьес я тогда еще не переводил.
Ефремов внезапно забрал и сказал, что я буду членом художественного совета театра «Современник»!
Вы воображаете, что такое «Современник» в 60-х годах и какая у Ефремова была слава? Я ему был не нужен. Но он почувствовал, что мне не хорошо, и помог.
Нет, был еще один человек, что поддержал меня, — он позже стал известным философом. Мераб Мамардашвили.
Мераб показался в университете со ужасным заглавием Университет международного рабочего движения Академии наук СССР, где я трудился.
Попал я в отдел по изучению зарубежного права. Мераб встретился со мной, грустного и никому не нужного, и говорит — переходи в отдел к моему приятелю и занимайся своим театром. Лишь напиши — «Американский театр и публично-политическая действительность США».
Был 67-й год. Тогда мою первую статью «Около Вудстокского фестиваля» разместили в издании «Театр» — она была посвящена хиппи.
И диссертация также была про американский театр.
— Не через чур ли вы прекрасно образованы для современного телевидения? Похоже, в наше время пути грамотных эфира и людей как-то разошлись…
— У меня к этому собственный отношение. Я большое количество наблюдаю телевидение, в то время, когда бываю за рубежом. В Америке 75 каналов, и легко можешь выбрать, что тебе весьма интересно. В Европе — Франции, Англии, Испании, Голландии — телевидение ужасное.
Попса и масскульт завладели всем. Отечественный эфир в сравнении с этим думается чем-то недосягаемо высоким и красивым.
Что до меня, я пришел на ТВ в 90-х годах с рассказами о превосходных русских актрисах — Бабановой, Серовой, Тарасовой. Владислав Листьев пригласил меня к себе в «ВИД» и сообщил — лишь откройте тайну, где у вас лежат тексты?
Не может быть, чтобы вы все это не забывали! Я ответил: вы же умелый человек, неужто вы не видите, что все это — импровизация? Это принципиально принципиально важно для меня — живая обращение, где смогут быть неточности, огрехи, оговорки…
С Владом мы весьма подружились, незадолго до его смерти ездили в Париж.
Позже на Первый канал пришел Эрнст, и ему я был, в общем, не нужен. А на «России», где я на данный момент тружусь, начальники — достаточно грамотные люди. Я себя ощущаю комфортно, как со льдины попав в хвойную ванну.
Что касается телевидения в целом, на каждом канале ежедневно вы где-то что-то для себя отыщете. Беда в другом: то время, в то время, когда массовый зритель может наблюдать ТВ, лучший результат — дано масскульту наглухо.
Делается необычно и неясно — для чего я тут, в этом эфире, и откуда вырастаю?
— Но ваши передачи и массовый зритель обожает. Может, это таковой закон: что людям продемонстрируешь, то они и будут обожать?
— Возможно, и без того, но для этого нужно поменять неспециализированную установку лишь на прибыль и рейтинг любой ценой. Так как имеется явные удачи — сериалы «В круге первом» и «Мастер и Маргарита» взглянуло множество зрителей, а эти работы все-таки не масскульт.
Они иного качества. Массы по большому счету умнее, чем мы о них думаем.
— Другими словами проститутке лучше наряжаться под гимназистку — больше цена будет?
— А как же! Пару дней назад наблюдал фильм Рустама Хамдамова «Певческие параллели».
Это, само собой разумеется, не кино, а развернутый уникальный видеоклип об исчезающей в никуда красоте и высоте, с полностью естественной в собственной неестественности Ренатой Литвиновой, которая в том месте забавно копирует Грету Гарбо в «Гранд-отеле». Красивая, причудливая вещь.
Так как это также шло по телевидению! Моя программа начинается в 23.15, в данный же «час волка», от 23 до 24, трудятся Радзинский, Сванидзе.
Самое занимательное начинается, в то время, когда людям дремать пора!
И это тотальная модель для всех каналов.
— Имеется ли человек, о котором вы еще не говорили, но что вас весьма интересует?
— Возможно, я вас поражу. Это генерал Франко. Я это осознал в «Равнине павших», в шестидесяти километрах от Мадрида, где его могила. Цементный крест 135 метров высоты, под ним лежат солдаты, павшие в Гражданскую войну. Слева — франкисты, справа — республиканцы.
Слева Франко — справа глава республиканской армии. Таковой знак примирения.
Франко правил сорок лет. Он истребил всех коммунистов, он не разрешил войти Гитлера, он вернул монархию в Испании.
Не участников собственной семьи посадил на трон, нет, — позвал короля. Весьма сильная личность.
Сейчас Мадрид — город среднего класса, демократичный, недорогой. И в этом — и в этом также! — была победа генерала Франко…
— Будем ожидать!
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Не просите. Ни при каких обстоятельствах и НИЧЕГО. Часть 1#. Вадим Зеланд Трансерфинг Действительности
