Палеогенетики исследовали кочевников скифской эпохи
В первый раз ученые попытались совершить крупномасштабное изучение генофонда представителей скифского мира с различных участков Евразийского степного пояса. В первых числах Марта в издании «Nature Communication» вышла статья «Происхождение, генетическое наследие и демография кочевников евразийских степей периода раннего железного века» (Ancestry and demography and descedants of Iron Age of the Eurasian Steppe), где среди главных авторов изучения возможно видеть фамилии сибирских ученых – палеогенетиков и археологов.
Верх-Кальджин, гривна
Раскопки В.И. Молодина
Археологи и этнографии Института и антропологи археологии СО РАН под управлением замдиректора этнографии и Института археологии СО РАН академика Вячеслава Молодина предоставили с целью проведения палеогенетического изучения коллекции антропологических материалов от наследия юга Сибири скифской эры (более трети всех изученных в работе образцов), и информацию об археологическом и антропологическом контексте исследуемых материалов. В изучениях ДНК кочевников Евразии скифской эры принимал участие начальник межинститутского сектора молекулярной палеогенетики Университета цитологии и генетики СО РАН и этнографии и Института археологии СО РАН, научный сотрудник НГУ Александр Пилипенко.
Эти работы были выполнены вместе с интернациональной командой палеогенетиков из Университета г.Майнц (Германия), департамента генетики Гарвардской медицинской школы (США) и последовательности вторых зарубежных лабораторий. Русский часть изучений совершена на средства гранта Российского Научного Фонда №14-50-00036.
Протяженность территорий, каковые населяли исследуемые популяции кочевников скифской эры (~ 1 тыс. до н.э.), составила более 3,5 тысяч километров – от Тывы, Минусинской котловины и Горного Алтая (алды-бельская, пазырыкская и тагарская культуры) до Северного Причерноморья (хорошие скифы). Бессчётные популяции ранних кочевников I тыс. до н.э. принято связывать со скифской культурой, которая имеет последовательность характерных отличительных линия, страно схожих в различных частях огромного пояса степей Евразии – так называемой «скифской триадой».
Она включает в себя своеобразный оружейный комплекс, элементы конского снаряжения и узнаваемый звериный стиль мастерства. самые ранними представителями скифского мира, в соответствии с свидетельствам Геродота, продолжительное время было принято вычислять кочевников-солдат Северного Причерноморья – около VII в. до н.э. Но по окончании обнаружения в Тыве более древних монументов скифского типа показалась центральноазиатская теория происхождения данной культуры.
Верх-Кальджин, навершие головного убора
Раскопки В.И. Молодина
Какое происхождение имели эти люди – носители схожих культурных традиций удаленные друг от друга на тысячи километров? Были ли у них неспециализированные корни и, в случае если да, то какие конкретно?
Каков был механизм распространения скифских традиций по всему степному поясу Евразии? Возможность хотя бы частично немного открыть завесу над этими тайнами показалась совсем сравнительно не так давно, в то время, когда стали технически и денежно дешёвы изучения генетического материала не отдельных древних индивидов, а больших серий образцов с применением новейших способов палеогенетики.
Верх-Кальджин, погребальный комплекс пазырыкской культуры
Раскопки В.И. Молодина
Для генетического анализа были выбраны хорошие скифы из Волго-Донского региона (III в. до н.э.), сарматы с Южного Урала (Покровка, V в. до н.э.), древние кочевники Восточного Казахстана (IХ-VII в. до н.э.), материалы с монумента Аржан-2 (Тыва, VI в. до н.э.), и носители тагарской культуры из Минусинского бассейна (V в. до н.э.). Более половины палеоантропологического материала для данного изучения взята из монументов пазырыкской культуры, расположенных в горах российского, казахстанского и монгольского Алтайского края.
Изучения распознали неоспоримые свидетельства свободного формирования генетического состава древних кочевников скифской эры, населявших западную и восточную части Евразийского степного пояса (мультирегиональное происхождение). Не обращая внимания на огромное географическое расстояние, между западными и восточными кочевниками в течении скифской эры зафиксированы бессчётные генетические контакты.
Они растолковывают появление в генофонде западных кочевников I тыс. до н.э генетических компонентов, характерных населению восточной Евразии. Иначе говоря палеогенетика подтверждает высокую мобильность кочевого населения степей скифской эры.
Интенсивными контактами степных кочевников, разумеется, и разъясняется универсальность их материальной культуры в скифскую эру (а также, и скифской триады) на всей территории их распространения. Генетические контакты сопровождались распространением культуры.
Наездник на коне.
Реконструкция костюма по данным мужских погребений Укока.
Создатель Д.В. Поздняков.
Александр Пилипенко уточнил, что в генофонде у всех степных кочевников раннего железного века найдено нескольких предковых компонентов – восточно-евразийского и западно-евразийского происхождения. Их соотношение в генофондах популяций весьма различное: с востока на запад значительно уменьшается вклад восточно-евразийских компонентов и улучшается роль западно-евразийских.
И в случае если восточный компонент распространялся на запад, по всей видимости, конкретно в скифскую эру, то западный, быть может, связан с событиями предшествующих эр. В частности, с носителями ямной культуры эры латуни, каковые мигрировали и на территорию юга Сибири.
Их потомки в Алтайском крае представлены населением афанасьевской культуры эры латуни. Ученый подчернул, что вывод до тех пор пока носит темперамент догадки и требует проведения уточняющих изучений.
– Что касается поиска вероятных потомков древних популяций среди современного населения, нужно осознавать, что анализ старой ДНК не может быть использован для доказательства наличия взаимосвязи современных народов с древними популяциями, – поясняет Александр Пилипенко, пробуя популярно изложить сложный темперамент исследований. – Необходимо воображать временную отличие в пара тысячелетий, запутанность и сложность демографических процессов в Евразии – особенно в степном поясе. Количество разнообразных в культурном и генетическом отношении популяций, каковые за это время поучаствовали в формировании современных этносов той либо другой территории, весьма громадно.
Я желал бы очень отметить данный момент, дабы избежать вольных интерпретаций результатов данного научного изучения.
Цепочки пазырыкских курганов Укока
Группе исследователей удалось узнать, что из современного населения к западным кочевникам скифской эры самый близки кое-какие группы, живущие на Кавказе, в Причерноморье и в Центральной Азии (Алтай, Саяны). А группы, имеющие определенное генетическое сходство с восточными кочевниками скифского времени, распространены среди кочевого (в недавнем прошлом) тюркоязычного населения.
В действительности генеалогические связи между современными популяциями и ранними кочевниками Евразии требуют тщательного дополнительного изучения.
– В формировании генетического кочевого населения евразийской степи в различные эры, впредь до современности, внесли собственный вклад большие группы, – говорит Александр Пилипенко. – Скифы покинули собственный генетический след, хунну и древние тюрки собственный, монголы собственный. Все эти генетические компоненты очень сильно перемешались и в разных пропорциях были включены в состав генофонда современных народов, происхождение которых связано с евразийской степью.
Но попытки охарактеризовать эти компоненты, непременно, нужны. Это необходимое начало пути любых палеогенетических работ, каковые ставят цель взять точные этногенетические реконструкции.
На их проведение уйдет еще большое количество времени, средств и сил, и мы в Новосибирске сейчас уже ведем эти изучения.
По данным nature.com и archaeology.nsc.ru
Источник: antropogenez.ru
По ДНК скифы R1A, как и большая часть русских, иранцев и арабов и высших каст Индии
