Василий ливанов, человек незабываемый
19 июля исполнилось 80 лет Василию Ливанову, актёру, литератору и режиссёру. Круглые даты довольно часто бывают предлогом отыскать в памяти о человеке, но это не о Василии Ливанове: мы его разве когда-нибудь забывали!
Всё больше делается каналов, лишённых уникального вещания, все крутят «Холмса» днями. Ловя тот либо другой портрет Холмса, созданный превосходным оператором Векслером, наслаждаюсь ими с удовольствием непреходящей – классика потому и классика, что не надоедает.
Ливанов сыграл совершенного человека, наполненного обаянием, полностью живого: он и смешной, и гордый, и тщеславный, а притом яркий, без всякого сомнения. Режиссёр «Холмса» И. Масленников довольно часто говорит, что критики игнорировали его сериал, не было ни одной рецензии.
Я кротко возражаю: была. В 1985 году газета «Ленинградский рабочий» опубликовала очерк «Пара слов в честь джентльмена с Бейкер-стрит» с подробным восхищённым разбором «Холмса», и это был юный критик Москвина.
Я тогда прочла прозу Василия Борисовича («Агния, дочь Агнии», «Мой любимый клоун»), пересмотрела его ранние картины, и пришла к выводу, что успех Холмса был закономерен: в эту работу впряглась вся личность артиста, только необычная. Он владеет необычной свойством к сопротивлению времени, правильнее, к тем пошлостям, каковые в большинстве случаев выдают за это самое «отечественное время».
Он преспокойно может отодвинуть от себя любую «пену дней» и перевоплотиться в что-то далёкое, сказочное, фантастическое, так, что оно делается живым и родным. Крокодил Гена, Карлсон, Удав либо Громозека (инопланетянин из мультипликационного фильма «Тайна третьей планеты»), озвученные Ливановым, – разве они не родные?
Разве зритель не ощущает улыбки артиста и весёлого глаза, что играется с ними так мило и увлечённо? Собственных современников Ливанов игрался маленькое время, в 50–60-е годы, в то время, когда был умным столичным мальчиком в очках («Сотрудника», «Неотправленное письмо»).
Скоро он выпал из киносовременности, играясь по большей части исторических либо вовсе мифических персонажей. Нарастание его своеобразия совсем затмило типические черты, его было никак и никуда не встроить, ни в какую «современность».
Ливанов из неё выпадал. Наконец, с Холмсом он выпал из неё совсем, и выяснилось – это именно то, что необходимо отчизне, которой самой осточертела её реальность
Как актёр Ливанов владеет неповторимым свойством безукоризненно правильного попадания в материал.Приведу в пример не хрестоматийного Холмса, а маленький эпизод из «Мастера и Маргариты» (версия Бортко), где Ливанов выполняет роль доктора наук Стравинского (к нему в клинику попадает Иван Бесприютный). Это не доктор наук «по большому счету», это доктор наук из Москвы 30-х годов, и это как раз булгаковский доктор наук, наследник врача Фауста, обожествивший личные знания.
Умный и проницательный, но и намертво ограниченный собственной опытной важностью. И, как неизменно, поразительное мастерство «фразировки» – другими словами умения выигрышно, как на блюдечке, подать фразу, реплику, кроме того одно слово либо какое-нибудь междометие.
90-е годы (годы главного позора отечественного кинематографа) Ливанов совершил также необычно: снимал русско-болгарский фильм «Дон Кихот возвращается». В данной картине он создатель сценария, исполнитель и режиссёр заглавной роли. (Имели возможность бы, само собой разумеется, к юбилею и продемонстрировать по ТВ, но годы находились чёрные, и быть может, права неизвестно у кого.) Ливанов играется превосходно и совсем в противном случае, чем Николай Черкасов в фильме Козинцева.
Он не героизирует собственного «рыцаря печального образа» – мы видим забавную и милую «сумашайку» с растрёпанными седыми волосами, деревенского старичка, что отчаянно зачитался. Практически что дурачок – но у этого дурачка умные глаза, он бежит от судьбы, смерти и старости, он бесстрашен и любопытен к судьбе. Он скорее играется в собственную миссию рыцаря, чем верит в неё, но, как сообщил поэт, «в случае если кроме того вы в это выгрались, ваша действительно, так нужно играться!»
Принято сказать, что на детях гениальных людей природа отдыхает. Это печальное народное заблуждение.
В действительности умные рождаются от умных, прекрасные – от прекрасных, гениальные – от гениальных. Народ это подозревает, но предпочитает утешаться глупостями.
Тяжело отыскать актёра замечательнее и глубже, чем был Борис Ливанов, папа Василия Ливанова, глыба ветхого МХТ. Его личность жадно впитывала мировую культуру, он был подлинно умён и остроумен, а по масштабу художественных обобщений сравним разве что с Николаем Симоновым.
Василий Ливанов – другой, непохожий на отца, с другой творческой природой, но кто-нибудь посмеет отказать ему в таланте?
В то время, когда изучаешь творческую судьбу человека, принципиально важно заметить возможность его трудов, как они плодоносны. Вот Василий Ливанов в конце 60-х придумал сказку «Бременские музыканты», что стала мультипликационным фильмом, а после этого мюзиклом со стихами Ю. Энтина и музыкой Г. Гладкова.
Так эти самые «Бременские музыканты» не сходят со сцены. Не меньше, чем в тридцати-сорока театрах сейчас идут, быть может, и больше.
Практически что полвека. Прекрасно выстроенные дома стоят продолжительно, и в культуре то же самое – так трудился великий «Союзмультфильм», так трудились раньше отечественные режиссёры, вот и выдали продукт непортящийся, на все времена.
В противном случае, что кичливо самоназывается сейчас «новым», «актуальным» и «современным», – пластмассовый стаканчик, что летит в урну сразу после применения.
У Василия Ливанова и в юности, и в зрелости, и в нынешней поре – красивые внешние эти, неопровержимо личные, не спутаешь ни с кем и эту лепку лица, и данный обожаемый всеми голос. Но камера его ещё и преображает в лучшую сторону.
В Холмсе это особенно заметно: ничего небольшого и суетливого, всё рельефно, крупно, блистательно, отечественный джентльмен, живой как жизнь, мало позирует для вечности, отправляя в её закрома собственные чеканные профили и анфасы. Не редкость таковой преображающий, редкий свет в мастерстве, что наполняет внезапно творческого человека, и он с уверенностью и совершенно верно делает что-то, что возможно назвать «полным ответом».
Так, например, Григорович поставил «Спартака», а Высоцкий сыграл Жеглова. «Безотносительное ответ» в мастерстве споров не вызывает, действительно, критики довольно часто скрывают их, по причине того, что в этом случае им делать нечего. Не смогут же они восхищаться, не могут – вот потому о всенародно любимом джентльмене и не писали.
Ничего, обошлись без критиков.
Василий Ливанов, несомненно, украсил и обогатил нашу жизнь. Ценности культуры по большому счету превосходно снимают унижённости и ощущения бедности – а в то время, когда человек, трудящийся в культуре, ещё и предан чему-то совершенному, не замусоренному шлаками времени, как отечественный Ливанов, мы без выдумок любим для того чтобы человека и благодарим его за труды.
Он редко даёт интервью, а в то время, когда даёт, ни на один вопрос не отвечает так, как хотелось бы журналисту. Виден человек редкостного упрямства, нелёгкого характера и с таким богатым внутренним миром, что он не будет принимать участие ни в каких группах, сворах, шайках.
Не будет высказывать заезженные похабные мнения – не собственные. У него всё лишь собственное.
Он Василий Ливанов.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Василий Ливанов. Я могу держать удар
