Всегда подтянут, в эполетах
– ИГОРЬ Борисович, вы поступали в театральные институты по-умному – подали заявление сходу в четыре
– Причем, дабы быть зачисленным в Школу-студию при МХАТ, на которой я остановил выбор, мне было нужно совершить собственный первый театральный подвиг. Неприятность заключалась в том, что у меня не было школьного аттестата зрелости!
Выяснив, что в Столичном авиационном университете был пожар, я сумел убедить приемную рабочую группу МАИ в том, что они мой «серебряный» аттестат утратили. Мне выдали справку об утере, не смотря на то, что никакого документа и в природе не было.
Школу-то я не закончил В то время, когда эту историю определили во МХАТе, Хмелев заявил, что я выдержал второй экзамен по актерскому мастерству.
Но по окончании школы-студии во МХАТ меня не позвали.
– Из-за чего?
– Думали, что я не мхатовский артист. И они были правы.
А те, кто считался мхатовскими, увы, растворились в «театральном молохе».
– Это действительно, что вы косвенно причастны к тому, что Олег Ефремов стал актером?
– Он пришел на первый тур, просматривал «Желание славы» Пушкина. Всем так понравился, что мы (тогда уже студенты школы-студии) с нетерпением его ожидали на второй тур. Но он не пришел.
Мы с Толей Вербицким (ведущая «Хорошего утра» Лариса Вербицкая – его дочь) еле разыскали его адрес и пришли к нему к себе. А он, оказывается, идти в артисты передумал, решил поступать в какой-то технический вуз.
Продолжительно его переубеждали. Он поступил Позже, в то время, когда все отучились, я уехал в Ленинград, Олега пригласили в Центральный детский театр (как мы между собой шутили, «иванушек-дурачков играться»).
Толя был принят во МХАТ.
Через пара лет, создав красивый театр «Современник», Ефремов перешел в Художественный театр. Он начал проигнорировать и избегать собственных бывших однокашников по школе-студии и тех, кто трудился в театре до него.
В итоге будущее многих из них сложилась безрадосно. А у Толи Вербицкого – трагически. Он настоящий потомственный мхатовец, красивый мужчина, проработал в том месте пара лет. Блистательно сыграл в кино Печорина, а в театре не получал ролей.
Он не выдержал унижений. в один раз закрылся на кухне, сунул голову в духовку и открыл газ…
– Роль Листницкого в «Негромком Доне» сделала вам всесоюзное имя и выяснила предстоящую киносудьбу. Как вы попали к Герасимову?
– Я дружил с двумя молодыми режиссерами: Стасиком Вениамином и Ростоцким Дорманом. В компании с ними радостно гуляли: то на яхтах по Финскому заливу, то на охоту ездили – на медведя.
И в один из звонков, легко дабы отметиться, дескать, я в Москве, Дорман (которого, как позже выяснилось, Герасимов забрал к себе вторым режиссером) меня внезапно задал вопрос: «Ты просматривал «Негромкий Дон»?» «Да!» – отвечаю. «А ты знаешь, что в том месте имеется роль – Евгений Листницкий? Взгляни-ка ее и приезжай!» Я – бегом в библиотеку И вот еще до знакомства с Герасимовым меня отправляют «на костюм», грим и ведут в кабинет шефа.
В том месте сидели Тамара Макарова, оператор Рапопорт, администратор Кушлянский. Вхожу – подтянутый, в золотых погонах, сапоги сверкают. Здороваюсь.
Целую руку Тамаре Федоровне и нежданно для себя с ходу задаю вопросы Герасимова: «Сергей Аполлинариевич, у Шолохова обрисовано пенсне Листницкого. Желаю с вами посоветоваться. Какое будет лучше – прямоугольное либо круглое?» И примеряю оба.
Позже Кушлянский сообщил: «Ты так задал вопрос про пенсне, как словно бы все другое уже решено и что сниматься будешь ты – сомнений нет». Вот эти два нюанса: вопрос на уровне профессии и поцелуй руки Тамары Макаровой разом перевернули всю мою жизнь!
Кто-то мне позже сообщил: «Игорь, ты победил 200 тыс. по трамвайному билету». Взять роль у Герасимова в шолоховской картине, не будучи его учеником, вправду было равносильно сумасшедшему выигрышу
– Как удалось сыграть стольких «классовых неприятелей» и не повториться?
– Завет Станиславского. Играясь злого – отыщи, где он хорош.
Кроме того в «Даурии», играясь ожесточённого мучителя есаула Соломонова, я думал о том, что у него имеется собственная житейская действительно, собственная любовь, собственные дети, мать, человеческие эмоции.
– У вас были трения с режимом из-за дворянского происхождения?
– Из-за дворянского происхождения не было, по причине того, что раньше я писал в анкетах, что я «из крепостных». Сейчас пишу «из аристократов».
И то и другое – чистейшая правда. Так как мои предки – плод любви крепостной Авдотьи Емельяновны Демиденко и сына аристократки, фрейлины императрицы, Анны Павловны Шерер (это о ней писал Толстой в «мире и Войне»), Адама Христиановича.
– Кроме того в то время, когда выезжали за границу?
– Да. не забываю, в 1968 г. в составе делегации Комитета защиты мира я был в Китае в разгар «культурной революции». Совсем не было ясно, что это такое. Я видел казни шедших по улицам пожилых арестованных китайцев культурного вида с громадными камнями на шее.
Видел, как бьют дам за то, что у них долгие волосы Целыми днями шли демонстрации с тысячами портретов Мао На площади в Пекине, как тёмные змеи, лежали много отрезанных девичьих кос. На каждом этаже в шанхайской гостинице находились стенды, на них цитатники Мао, брошюры о «культурной революции».
На русском этаже – на русском, на вторых – на британском и без того потом. Но отечественные сопровождающие брать ничего не разрешали.
Мне хотелось выяснить, что же в Китае происходит, и я забрал пара брошюрок с цитатами Мао… В то время, когда поезд с делегацией доходил к китайско-советской границе, по радио сказали: все, что не разрещалось, прошу вас, сдайте От осознания того, что это будет моей последней поездкой за предел, меня охватил кошмар.
Я решил избавиться от этих брошюрок. Но как? Выкинуть в окно?
Запрещено, по причине того, что вот уже граница, и, заметив летящие бумаги, точно вычислят, из какого именно окна их выкинули. Я иду в туалет (эти помещения в вагонах большие), рву на небольшие кусочки цитатники, бросаю их в унитаз, нажимаю на педаль.
И Все эти бумажки фонтаном вздымаются от ветра и разлетаются по всему туалету, забиваются в щели, скрываются за трубы Вот уже граница. Я в кошмаре все еще ползаю по полу, собираю, а они снова взлетают Катастрофа! Слава Всевышнему, обошлось
– Вы снялись в четырех картинах с Олегом Далем. Действительно, что у него был тяжелый темперамент?
– Не легкий. Он был человек закрытый, малообщительный. В первых трех картинах мы снимались фактически не общаясь и лишь на «вы».
А на съемках «Флоризеля» что-то «щелкнуло». Были совместные ужины в гостиничных номерах, исповедальные беседы, беседы о смерти.
Едем в автобусе по Каунасу, навстречу возница с фонарями, тёмные попоны – похоронная процессия. «Смотрите, Игорь Борисович, как тут красиво хоронят А меня повезут по Москве в автобусе, в закрытом гробу, как неинтересно» И внезапно: «А вы придете на мои похороны?» Я не был на его похоронах, но совесть моя чиста. По причине того, что я организовал два вечера его памяти.
– У вас, как это водится, не случались бурные романы на съемочной площадке? К примеру, с вашей партнершей Элиной Быстрицкой – любовницей по «Негромкому Дону»?
– Для чего портить отношения с Герасимовым? (Загадочно радуется.) Нет, в том месте я был влюблен в Наташу Архангельскую. Еще мне весьма нравилась красивая женщина Зинаида Кириенко. Мы с ней до сих пор в хороших, дружеских отношениях, видимся на различных фестивалях.
Зина весьма глубокая актриса и достойная женщина.
– Вы известны как мастер розыгрышей. Какой вычисляете самым успешным?
– в один раз моей «жертвой» стала Нина Ургант. Выступали в сборном концерте, она пела собственную песню из фильма «Белорусский вокзал». И внезапно на сцену встала несложная и, "Наверное," не весьма адекватная дама и что-то положила на стоящий в глубине сцены столик.
Нина ее не видит – поет. Зал замечает.
Оказалось, что дама покинула в том месте 50 рублей. Нина была смущена. Не отыскав «дарительницу», кому-то дала деньги Через два дня я ей звоню: «Нина Николаевна? Хороший вечер!
С вами говорят из 25-го отделения милиции. К нам появились сведенья о том, что вы берете взятки от зрителей.
Потерпевшая говорит, что вы вторую песню дали согласие спеть лишь при условии, что вам за нее выложат 50 рублей. Подобное имело место?»
Перепуганная Нина начала что-то лепетать и просить прощения: якобы зрительницу не видела, деньги не потребовала. «Деньги брали?» – задаю вопросы как возможно натурально строго. «Нет другими словами я их отыскала, но дала кому-то из рабочих сцены» – «Ах, все-таки брали нам нужно будет провести очную ставку. Пришлю повестку».
– друзья и Ваши партнёры, зная эту вашу «слабость», опасались вас?
– У меня имеется закон: розыгрыш не должен быть обидным. Ветхие мхатовские актеры весьма обожали это занятие.
Москвин и Качалов, великие артисты, на пари входили в парадную, раздевались догола, поднимались на лифте на пятый этаж, прятали собственные вещи и, закрывая причинные места, звонили в первую попавшуюся дверь и говорили: «Простите, мы подкидыши!» Другое было не имеет значение, выясняли их либо нет. Время от времени давали одежду, время от времени захлопывали перед их носами двери… Внизу их ожидал проигравший пари Леонидов либо кто-то еще, что оплачивал гульбу в самом роскошном ресторане
– Где вас сейчас возможно заметить?
– Я тружусь в Театре комедии им. Акимова. Параллельно вот уже пара лет у меня совсем уникальный моноспектакль «Поэзия Серебряного века» в Театре русской антрепризы им. Андрея Миронова.
Жанр – мелодекламация (в двух отделениях, с гитаристом и пианистом). Я воскресил данный жанр, что был стёрт с лица земли по окончании революции как ненужный, мещанский, упаднический.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Тренировка бицепса для СОВЕРШЕННЫХ РУК || Как подтянуть руки дома!
