Всё, что нажито
Крылатая фраза храбреца гайдаевской комедии Антона Семёновича Шпака «всё, что нажито непосильным трудом…» сейчас в заглавии книги Владимира ЭТУША – «Всё, что нажито…». Лишь звучит она без иронии.
На каждой странице – история из прошлого великого актёра. Школьник Этуш развлекается в «Метрополе», в то время, когда денег хватает лишь на сухарики и минералку.
Студент Этуш июньским утром 41-го возвращается с вечеринки и видит на Манежной машину германского консульства, не подозревая, что это начало войны… Он уходит добровольцем на фронт, возвращается в театр Вахтангова, снимается в кино, обучается у великих – одним словом, живёт, как литературный храбрец, перед глазами собственного читателя.
— Владимир Абрамович, «Всё, что нажито…» – это книга откровений. Страно было выяснить, что в театре вы часто лишались ролей. Репетиции проходили удачно, а на важном показе всё наработанное куда-то улетучивалось.
Как боролись со собственными комплексами?
– Они сами провалились сквозь землю со временем. Во многом помогал опыт. Я продолжительно не имел возможности соединить себя с тем образом, что желал воплощать на сцене. А позже осознал, что без меня данный образ существовать не имеет возможности.
Его необходимо надеть на себя как маску, а позже судьбой наполнить. Это сложная актёрская техника.
В 52-м году в театре Вахтангова готовили новую постановку – «Два веронца». Мы с Максимом Грековым игрались слуг – Спида и Лаунса. Отечественные храбрецы должны были смешить зрителей и владеть какими-то собственными характерами.
Но мы не осознавали юмор шекспировского текста. И, сколько ни бились над ролями, в зале стояла тоска зелёная.
Никого не получалось развеселить в первую очередь вследствие того что самим было не смешно. Заберите хотя бы фразы «Кроме того шестёрка лошадей, запряжённая цугом, не вытянет из меня тайны, кого я обожаю!» либо «баранина в кружевах», «в кружевах баранина»…
Где же тут юмор?
За разъяснениями мы обратились к известному шекспироведу М.М. Морозову. От него определили большое количество любопытного.
К примеру, оказалось, что бараниной в кружевах кликали в шестанадцатом веке представительниц первой старейшей профессии! Он дал совет нам опустить всё не понятное современному зрителю и поощрил импровизацию.
Репетировать стало легче, но в отечественных персонажах всё равняется не было ничего забавного. Обстановку спас потрясающий драматург Николай Эрдман. семь дней он трудился над текстом и перевоплотил монологи слуг в искромётные интермедии!
Так, с его помощью роль Лаунса стала моим успехом. Но самой громадной призом для меня было одобрение самого Николая Робертовича.
Хоть он этого никак не высказывал, было видно, что выполнением доволен.
– По окончании данной работы вы с Эрдманом общались?
– Да, мы были на дружеской ноге. По окончании «Двух веронцев» я в один раз попросил его написать для меня концертный номер. И Эрдман, на удивление, дал согласие.
С того времени я часто заходил к нему к себе домой, где всегда был вкусный обед, шла увлекательная беседа… От бесед про номер он любой раз увиливал.
В итоге так и не написал. Но я был весьма рад несложному общению с ним.
– У вас в книге имеется превосходная фраза: «Актёр кончается тогда, в то время, когда перестаёт обучаться». Чему вы учитесь на данный момент?
– Я всю жизнь обучаюсь. Каждая новая роль требует новых навыков. на данный момент я играюсь Князя К. в спектакле «Дядюшкин сон». Это пожилой человек, наполовину утративший рассудок.
У него особенное поведение, особенная пластика, мышление также особенное…
– Владимир Абрамович, правильно говорят, что первую половину судьбы человек трудится на собственный авторитет, а вторую половину – авторитет трудится на него. И, что бы он ни делал, всё приобретает одобрение.
Вот вы, непременно, человек авторитетный. А вдруг что-то делаете неправильно, кто вас осуществляет контроль?
– В кино и театре режиссёр осуществляет контроль. Не редкость, спорю время от времени. Но лишь в случае если полностью не сомневается в собственной правоте. Время от времени я в чём-то могу убедить, время от времени меня убеждают.
Всё это весьма подвижные вещи.
не забываю, в то время, когда «Кавказскую пленницу» снимали, Гайдай делал мне замечания: «Владимир Абрамович, не смешно!» И на секундомер посматривал. Он строил сюжет фильма как цепочку трюков и в буквальном смысле по минутам потребовал от актёра «смеховой точки».
Я пробовал оправдаться: «Леонид Иович, смешно должно быть в следствии». А он в ответ: «В то время, когда?
По окончании картины?!» Но комедия нам удалась. По окончании бурного зрительского успеха мы кроме того желали снимать продолжение.
Во второй части Саахов по сценарию сидит в лагере и делается в том месте начальником самодеятельности. А в то время, когда возвращается к себе, выясняет, что «спортсменка, комсомолка и просто красивая женщина» Нина заняла его должность.
Сюжет, к сожалению, так и остался на бумаге. Место заключения в фильме показывать категорически запретили.
– Может, стоило кое-что поменять в сюжете? Дабы цензура не мешала…
– Да, не считая главного. У нас на лагере всё завязано было. В том-то целый интерес – посадить Саахова в лагерь и взглянуть, как он в том месте себя будет вести!
А нам на корню зарубили идею.
– Вы пишете, что перед съёмками «Кавказской пленницы» опасались появляться белой вороной на фоне известной тройки Никулин – Вицин – Моргунов. А молоденькой Наталье Варлей каково было с вами, маститыми актёрами, общаться?
– Ей тогда было 18 лет. Актёрского образования она не имела – закончила цирковое училище. И мы, само собой разумеется, помогали рекомендациями.
Но юность – пора самолюбивая. Ты думаешь, что знаешь всё лучше вторых.
Так и она себя вела: «Я артистка! Сама справлюсь!»
По окончании съёмок я содействовал её поступлению в Щукинское училище.
– На вашем счету десятки ролей. Из-за чего кроме того отрицательных персонажей постоянно играете по-хорошему?
– Так различные же трактовки имеется. Кто будет наблюдать на злого?
Комедии должны выставлять напоказ забавные стороны. Исходя из этого я прежде всего обязан смотреться забавным, а не злым.
Вспомните, чего стоит одна сцена, как Саахов, данный «коммунистический князь», баранов вычисляет!
– По всей видимости, вы не только по отношению к ролям так позитивно настроены, но и к судьбе по большому счету. Вся книга оказалась какая-то лёгкая и снова же хорошая.
Время не ругаете, молодёжь не ругаете, современные нравы также. Владимир Абрамович, вас всё устраивает?
– Да, время изменилось, изменилась люди и атмосфера также. Но я не вижу смысла жаловаться и жить прошлым. Необходимо постоянно идти вперёд, по причине того, что время не остановишь. Это норма.
Это закон развития.
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ЗЕБРА Е» И «АН» Советуют
Амплитуда персонажей заслуженый артиста СССР Владимира Абрамовича Этуша немыслима: от сказочных королей, факиров, графов до небольшого жулика Шпака в блестящей комедии «Иван Васильевич меняет профессию». Но, возможно, самая популярная, самая узнаваемая, самая любимая зрителями роль – товарищ Саахов в комедии Леонида Гайдая «Кавказская пленница».
В книге «Всё, что нажито» Этуш с узким юмором и детально перелистывает страницы собственной творческой судьбы и жизни. Вспоминает детство, войну, первые роли, великих собственных товарищей и учителей, известных артистов отечественной сцены, думает о сложностях профессии и о том, из-за чего театр – не всегда творческий праздник.
Книгу вы имеете возможность купить наложенным платежом (435 руб.), направив по электронному адресу podpiska@argumenti.ru (либо по почте: 125167, Москва, пр-д Аэропорта, д. 11) заявку и ваш правильный адрес с индексом, ФИО всецело. В теме письма укажите «ЗАКАЗ КНИГ».
В Москве книгу возможно приобрести по издательской цене (350 руб.) по адресу: проезд Аэропорта, дом 11, или заказать по телефону 8(495) 980-45-60 (цена доставки в пределах МКАД – 200 руб.).
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Все, что нажито непосильным трудом
