Дайте, дайте миллион!
– Имеется два мнения: одни уверены в том, что все премии в мастерстве вредны, по причине того, что все они необъективны, пристрастны, выдаются группами людей. Разгораются возня, склоки, скандалы, люди теряют достоинство и разум, борясь за эти премии.
Другие уверены в том, что премии и призы – это прекрасно, это хоть как-то структурирует хаос. В случае если произведение искусства взяло респектабельную премию – это как символ качества.
И уж совершенно верно произведение достойно быть замеченным, прочтённым. Как думаете, прочие награды и премии в мастерстве – скорее вредны либо скорее нужны?
– Скорее нужны. Так как, как сообщено в пьесе Володина «Старшая сестра», «хорошее слово и кошке приятно».
Каждая премия поощряет человека, рождает в нем хорошие чувства. И это прекрасно, в особенности у нас, потому, что у нас принято не поощрять человека, а забивать его камнями.
Имеется вторая неприятность: не может быть для того чтобы количества премий, как сейчас, это ненормальное явление. Премий возможно одна-две, максимум три, а не двадцать три.
И не может быть тридцать академий с тысячами академиков! Это ненормально. Я страшно испугался, в то время, когда мне заявили, что я член академии, но позже стало известно, что обращение о телеакадемии «Тэфи», и я успокоился, по причине того, что это никакая не академия.
Легко применяют респектабельное слово.
В ужасном советском режиме, в который я ни при каких обстоятельствах не желал бы возвратиться, были какие-то собственные, унаследованные от прошедшей культуры, достаточно продуманные хорошие явления по устройству науки. Ты защищаешь кандидатскую диссертацию, позже докторскую, позже ты член академии наук, позже настоящий член академии наук.
Академия – одна! Раздельно существует лишь Академия медицинских наук, по причине того, что в том месте вправду огромная сфера, большое количество специализаций.
Сейчас я просматриваю про астрономическое количество академиков, новые премии, новые ордена, кроме того не запомнить мне эти заглавия, и это все возрастающее количество призов, призов и почётных сувениров совсем убивает их качество и смысл.
– Призов должно быть мало, чтобы тем посильнее выделить избранных?
– Само собой разумеется, а в противном случае какой суть в призах? Повторю, сталинская совокупность была страшна, это было нехорошее время России.
Но в том месте существовала определенная иерархия сокровищ, и в призах был суть. Время от времени ужасный.
Я не забываю (мне было пять лет), как дома родители обсуждали, что Станиславскому дали звание заслуженый артиста СССР, а Мейерхольду не дали, и это был плохой, тревожный символ. Но звания не были безлюдным звуком.
Премии не были рядовым событием в жизни человека.
– Почет был серьёзнее денег?
– Посредством наград и премий создавалась элита общества, без которой оно не существует. А деньги, кстати, давали не просто громадные, а большие.
Сталинская премия первой степени – сто тысяч рублей, по тем временам большие деньги. Сталинская премия второй степени – пятьдесят тысяч рублей, также много.
Среди драматических актрис до войны лауреатом Сталинской премии первой степени была Алла Тарасова, второй степени – Мария Бабанова, и это вправду были великие актрисы. Сталин в собственной политике применял мастерство как идеологическое оружие.
Недаром в кровавый 37-й год, год тотального террора, он отправляет Столичный Художественный театр на гастроли в Париж. Они игрались тогда всего три спектакля – «Анну Каренину» по Л. Толстому, «Любовь» и Враги «Горького Яровую» Тренева, но этого хватало.
Мир видел, что Книппер-Чехова и Качалов – на стороне советской республики, на стороне Сталина.
– Настало второе время, террора нет, и отчего бы ярким силам не воспользоваться некоторыми способами чёрных сил? Из-за чего бы не применять мастерство как идеологическое оружие, лишь второй, яркой, идеологии?
– А у нас имеется идеология? Мастерство сейчас по большому счету мало кому весьма интересно из правительства.
У нас не сильный Министерство культуры, у нас нет для того чтобы замечательного министра, как Екатерина Фурцева, которая сама везде ездила и все видела; создала Конкурс Чайковского, конкурс балета, интернациональный кинофестиваль; она открыла «Современник». Министром культуры в отечественной ситуации в обязательном порядке должен быть масштабный человек, что знает и обожает мастерство.
Нынешнее положение дел безрадосно. Министр Соколов – культурный человек, но у него, по всей видимости, неприятности с силой воли. Михаил Швыдкой – человек опытный, врач искусствознания, он всех знает по именам и со всеми на «ты», что громадный минус для начальника.
Он ввел в обиход стиль иронической фамильярности «для собственных», а это вряд ли прекрасно. Говорят о В. Суркове, я его лично не знаю, быть может, он человек компетентный, но как же тогда осознавать назначение Евгения Миронова начальником Театра Наций?
Миронову играться нужно, он актер, а не начальник. Главные режиссеры стареют, им переваливает за 70, хореографов нет по большому счету, положение тяжелое.
В этот самый момент в обязательном порядке нужна замечательная фигура!
– Сохранила ли какой-то престиж, на ваш взор, Национальная премия?
– Пологаю, что нет. Получение Национальной премии – предмет бесед в столовой театра на протяжении перерыва.
Для зрительской массы это не имеет значения, имеют значение лишь «имена».
– На некоторых премиях сейчас написано, что они «национальные». Вот и театральная премия «Золотая маска» стала «национальной».
Это что может значить?
– Совсем таинственная история. В то время, когда «Золотая маска» появилась, это была личная личная премия господина Боякова.
– А кто это?
– Любитель мастерства. Сейчас у него имеется личный театр – театр «Практика». Это мало кому удается в Москве, но Эдуард Бояков – человек деятельный и может получать собственного.
Он вошел в какой-то контакт с Альянсом театральных деятелей, не знаю, как уж они в том месте с Александром Калягиным рассчитались. Но премия «Золотая маска» стала национальной, не смотря на то, что все знают, что это «бояковская премия».
– А кто в праве назвать личную премию национальной? Разве это не привилегия страны?
Получается какой-то «самозахват сарайчика», самоназвание. Самозванство другими словами!
– Да так это и имеется самозванство. Эра самозванцев.
Нет законного хозяина, нет надзора. Актеры постоянно хотят наград и премий, они жаждут этих «золотых» пустяков. Но по результатам данной «маски» неизменно видно, до чего это вздорная, неавторитетная премия, она может упасть кому угодно.
Может оказаться у хорошего, быть может – у недостойного. Исходя из этого повторю: дело не числом наград и призов, не числом денег, израсходованных на новые театральные строения, а в качестве, в качестве мастерства!
– В стране заявлена борьба со взятками, и почему-то считается, что коррупция – это в то время, когда где-то сидят подлые госслужащие, а в ярком мире мастерства ее нет. Но так как коррупция имеется и среди «мастеров культуры»?
– Ко мне ли данный вопрос? Я не генпрокурор.
Но если бы кто-нибудь действительно занялся культурой, то это имело бы суть. взглянуть на строение, находящиеся в собствености Альянсу театральных деятелей. В том месте когда-то была жизнь, люди ездили по стране, общались, обсуждали пьесы, СТД объединял людей.
Сейчас же рядом с Калягиным какие-то таинственные лица, совсем не театральные. В строении – банк, бар, казино, торговые последовательности и какая-то узенькая лестница ведет в театральную часть, где, в большинстве случаев, достаточно пусто
– Как-то не имеет значение дела обстоят и с независимостью специалистов, другими словами критики. Я просматриваю некоторых и начинаю подозревать страшное.
Говорят, многие вступили в неуставные отношения с иными «мастерами искусств», ездят за счет казны на гастроли и позже пишут восторженные отклики под видом рецензий. Это разве не коррупция?
– Полностью открыто наступило разделение критиков на мелкие мафиозные группы, обслуживающие те либо иные интересы. Практически нет критиков, каковые готовы писать и сказать то, что они думают. Имеется гениальные люди, но не они сейчас делают погоду.
А делают погоду те, кто может «быть в контакте».
– Так чего стоят тогда все эти «золотые маски», если они присуждаются людьми, каковые «могут быть в контакте»?
– Судите сами. Я ни в каких этих премиях не участвую и не хожу на них. Как говорится, перелистываю страницу, перематываю пленку
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Дайте Миллион
