Единственному в ссср разрешаю
В первой половине 80-ых годов XX века, согласно точки зрения издания «Всемирный театр», заслуженый артист России Вячеслав СПЕСИВЦЕВ был назван первым в перечне пяти лучших режиссёров мира. Им созданы три театра – «Гайдар» в Текстильщиках, Молодёжный театр на Красной Пресне и Столичный молодёжный театр Вячеслава Спесивцева.
В последнем он помогает с 1987 года и сейчас, преподаёт в Русском академии театрального мастерства (РАТИ). В собственные 70 он подтянут и подвижен и так же, как и прежде удивляет мир театральными опытами.
— Вячеслав Семёнович, в этом месяце вам исполнилось 70. С юбилеем!
Замечательно выглядите!
– Привычка смотреть за собой у меня с детства, её нам с сестрой, детям кузнеца-молотобойца, привила соседка – германская графиня Екатерина Тонфельд. Ей нечем было заняться на пенсии, и она взялась за отечественное воспитание.
В шесть лет я знал всего Пушкина, был знаком с оперой. Графиня научила нас делать зарядку, закаляться, дремать на твёрдой постели.
– Многие узнаваемые артисты вычисляют вас своим преподавателем, а также Геннадий Хазанов, не смотря на то, что он младше вас всего на два года.
– В 19 лет я начал преподавать на эстрадном отделении родного циркового училища. Моими студентами были не только Хазанов, но и Жанна Бичевская, Юрий Куклачёв.
– Говорят, это вы подали Куклачёву идею трудиться с кошками.
– Как-то я сообщил Юре: «А ну как сделать номер с какой-нибудь забавной тварью?» И его озарило: «Кошка!» Он первым в мире сумел совладать с самым непокорным животным. Сейчас Юра Куклачёв деятельно сотрудничает со мной на фестивале юных преступников «Амнистия души».
Мы вместе с ним, Матвеем и Дмитрием Шпаро, Никасом Сафроновым, Иосифом Кобзоном и другими неравнодушными людьми ездим по колониям и открываем таланты. Одна женщина так проникновенно пела песню про маму, что мы все рыдали. Выяснилось, она сидит в колонии за убийство матери.
Другую девчушку по окончании освобождения я забрал к себе на курс, но она скоро вышла замуж, родила детей и закинула театр. Но в любом случае он помог ей выплыть с дна.
Многие лауреаты фестиваля вышли на свободу досрочно.
– Вам не бывает совестно за проделки собственных учеников? К примеру, Алексея Панина, частенько появляющегося в скандальной хронике?
– Лёша закончил мою студию, по причине того, что из ГИТИСа (РАТИ) его отчислили с первого курса. Да, он всем говорит, что я его преподаватель, как словно бы я обязан нести ответственность за его проделки.
Но что касается творчества – вы видели его в фильме «Звезда»? Это не роль, а поступок. Лёша – не артист, он типаж.
И помимо этого – личность, как и Высоцкий, что игрался и Гамлета, и Лопахина со своим лицом – грим не накладывал, бороду не клеил.
– Вы были дружны с Высоцким?
– Мы совместно большое количество выпили, спели и доверили друг другу различных тайн, но с гением дружить запрещено, он неизменно одинок. Было время, в то время, когда Высоцкого не пускали в приличные дома, но его спас и открыл Юрий Любимов.
В то время, когда в Театре на Таганке произошёл Любимова и конфликт свергли, я сообщил Валерию Золотухину, занявшему его место: «Ты не прав, запрещено так было с Юрием Петровичем. Это – твой преподаватель, папа, он сделал из тебя человека, он дал тебе твою любимую даму!» Что бы он ни сделал, отрекаться запрещено.
– Вы вычисляете это предательством?
– Это заложено в актёрской сути. Актёрского братства ни при каких обстоятельствах не было и не будет.
То, что актёры обожают друг друга, – байки. Кстати, рукоплескать, в то время, когда хоронят артистов, придумал Эльдар Рязанов.
В первый раз он опробовал это на моём преподаватель Игоре Ильинском («Карнавальная ночь», «Гусарская баллада». – Прим. авт.).
– Вашими преподавателями были лучшие комики – Ильинский и Никулин…
– Ильинский, будучи заслуженый артистом, Героем Социалистического Труда, лауреатом Госпремии, безумно опасался власти. Я удивлялся: «Игорь Владимирович, вам-то чего беспокоиться?!» – «Слава, будешь в моём возрасте – осознаешь».
Он пригласил меня на собственное 70-летие, я тогда был на втором курсе Щепкинского училища. За столом сидели Ростропович, Эйзенштейн, Шостакович, Солженицын, совсем тогда юный Рязанов.
Мне приятно, что он высоко оценил мой спектакль «Ромео и Джульетта», не смотря на то, что весьма не одобрял, что я ушёл из актёрства в режиссуру.
– Как вы познакомились с Маркесом, нобелевским лауреатом?
– Я поставил «Сто лет одиночества», и Никита Михалков внес предложение пригласить на Столичный кинофестиваль Маркеса. Габо – весьма откровенный человек, он безумно ругался, заметив, что сделали с его романом в Советском Альянсе: повырезали огромные куски.
Позже он выяснил, что «какой-то идиот» ещё и поставил роман на сцене. Негодовал страшно, но однако приехал ко мне в театр и взглянул спектакль.
Три часа сидел смирно, позже попросил бумагу, ручку и написал: «Разрешаю Спесивцеву – единственному в СССР – делать с моими произведениями всё, что он посчитает нужным. Г. Маркес».
– Что вы не поделили с создательницей «Сумерек» Стефани Майер?
– В одной из телепрограмм я сказал, что 12-летняя девочка наложила на себя руки из-за любви к оборотню Джейкобу из киносаги «Сумерки», а виновата в этом как раз Майер, её нужно делать выводы за вампирские романы. Я начал читать и пришёл в кошмар: она обрисовывает, как в туалете девочка сосёт кровь у второй девочки.
Разве возможно для неподготовленных сердец производить эту Майер?! Представители литераторши в Российской Федерации сказали ей об этом, и сейчас она желает меня засудить.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
В зоне особенного внимания
