Император пелевин заскучал
Вышел новый роман Виктора Пелевина – «Смотритель». В двух томах, на хорошей толстой бумаге, с иллюстрациями.
Тираж первого тома – 65 тыс. экземпляров, второго – 57 тысяч. Другими словами издатели заблаговременно высказали предположение, что 8 тысяч читателей первого тома дальше не отправятся. Батюшки! Так как у Пелевина, как у Акунина, тиражи, бывалоча, переваливали за миллион!
Что ж это делается-то, куда ж мы катимся?
Пелевина я беру из литераторской солидарности. Хочется верить, что хоть рублик из израсходованного поступит автору.
И позже, я к нему привыкла – произведения Пелевина уже выстроились на полке весомой шеренгой. И вся эта шеренга дышит неколебимой уверенностью писателя, что ум куда посильнее плоти, дух правит природой, а бытие определяется сознанием.
Действительно, неизвестно чьим.
В отыскивании того гада, чьим сознанием и определяется отечественное бытие, Пелевин выдвинул множество предположений. В его бессчётных произведениях виновниками выяснялись разнообразные малосимпатичные демоны, и однако постоянно оставался шанс, что размахнуться умом в планетарном масштабе может и отдельное лицо.
Какой-нибудь юный человек. Под управлением всезнающих наставников, не обращая внимания на «подлецов, захвативших газ и нефть», парень может пробиться к власти и свободе над материей.
Превозмочь пошлость и скуку конкретного исторического момента…
А в новом романе для того чтобы шанса собственному молодому храбрецу создатель не даёт. Смотрителю Идиллиума, призрачного мира, что отпочковался от Почвы более двух столетий тому назад, в действительность хода нет.
В ней он – только призрак, колебание воздуха. Идиллиум затеял император Павел (тот самый, «бедный, бедный Павел»), хитроумно инсценировав собственную смерть.
В альянсе с Бенджамином магом и Франклином Месмером император основал другой мир, остров Идеала, что прячется в тени Ветхой Почвы, кое-что у неё негромко подворовывает, но живёт и начинается вторым путём.
Что это за мир? Каковы базы его существования? Нужно подметить, художественной убедительности в изображении Идиллиума создатель не достигает.
Пелевин неизменно умело пользовался кусочками действительности, дабы посмеяться над ними либо выставить в неожиданном свете. Но тут действительности нет совсем, и чувство такое, что сочинительский аппарат автора отключили от источника питания.
Совершенный мир оказался каким-то худосочным, малосодержательным, пресным. Юный Смотритель Идиллиума (кличут его Алекс Киж) приложив все возможные усилия желает убедиться в том, что он не призрак, а как ему в этом убедиться, если он – призрак, как каждый изолированный от действительности идеал?
Призраком выясняется и возлюбленная Алекса, совершенная дама Юка. Обрисовывать её создатель отказывается под тем коварным предлогом, что обрисовать возможно уродство, а красоту нереально, потому что она идеальна.
Это по большому счету давешняя тема Пелевина – дама как воплощение мужских жажд, причём результат одинаковый, другими словами плачевный: совершенная подруга либо фантом, либо робот. При «Смотрителя» подруга оказывается волшебной куклой, чьи реплики придумывает и показывает в неё целый коллектив гениальных драматургов (предусмотренное для Смотрителей счастье).
Храбрец желает порвать путы рабства, дабы возлюбленная обрела свободу и стала замкнутой индивидуальностью, а не куклой. Но тогда она прекратит быть совершенной, сказать начнёт сама по себе, и храбрецу ещё неоднократно нужно будет пожалеть о коллективе драматургов!
Источники воодушевления Пелевина очевидны – рассказ Ю. Тынянова «Поручик Киже», «Солярис» Лема и другое. Не буду показывать на чувствительную отличие художественной ясности, этим отечественный создатель ни при каких обстоятельствах силён не был.
Он силён тем, что приятно будоражит интеллект, освежает его, как лимонад горло. Но план «Смотрителя» показался мне смутным и запутанным. Вероятно кроме того, создатель начал книгу, не предполагая, чем она закончится.
Оказался печальный решение суда всему совершенному в принципе. В большинстве случаев совершенное считается возвышенным, противоположным действительности, очищенным от мелочей, вечной энтропии и пошлости сущего.
Быть может, прелесть именно в несовершенстве настоящего, а совершенное – химера, и влюблённые в совершенную даму либо в совершенный мир влюблены в ничто? В то время как разумные товарищи, предпочитающие дам настоящих, куда ближе к истине.
Но так как и без идеала, без Неба бытие скоро выродится в мерзость! Что оно совершает… Император литературных фантомов Виктор Пелевин в новой книге что-то затосковал и заскучал.
Отринув реальность, он пробует куда-то выбраться из-под виражей затеянной игры, но в расставленных зеркалах утомлённого Логоса отражается его обиженный и досадующий вид…
Да и то сообщить, чему на данный момент может радоваться русский автор (в случае если иметь в виду не неспециализированный вид мира, бодро спешащего на саночках с горы, а личную судьбу). Тиражи падают, читатель мельчает.
А присуждение Нобелевской премии по литературе белорусской журналистке Светлане Алексиевич на долгое время закрыло и тему тайных надежд всякого русского писателя. В следующий раз шанс выпадет разве лет через 15, и доживший до этого Захар Прилепин,непременно, возьмёт Нобеля, в случае если Швеция войдёт в состав СНГ.
Что ни пиши, как ни пиши – кругом одна политика, кому тут до художества! В случае если уж Филип Рот и Харуки Мураками пролетели мимо…
Да, нужно будет забыть про любовь цивилизованного мира и полностью сосредоточиться на собственной сторонушке, где рад собственной воронушке.
А на собственной сторонушке забавные приключения начинаются с извечным разделением мастерства на «для всех» и «для избранных».
Сложные задумчивые произведения как издавались тиражом 3–5 тысяч экземпляров, так и издаются. По всей видимости, желающих быть избранными меньше не делается.
А вот книги массовые, каковые раньше выходили в пугающем изобилии и продавались в супермаркетах около кассы, рядом с туалетной бумагой и жвачкой, стали убывать. Потому как в случае если книгу предполагаешь прочесть один раз, стоит ли её брать?
Значительно разумнее подождать электронную версию и не быть обузой дом ещё одной ненужной вещью.
Дабы в следующий раз вынудить читателя купить книгу, Пелевину очевидно нужно будет выдумать что-то более острое и возбуждающее, чем вялые блуждания юного призрака по Идиллиуму императора Павла. Либо что-то более искреннее и живое?
Ну ничего; создатель умелый, вывернется. Он же накоротке с демонами, прилетят крылатые, нашепчут что-нибудь, разберутся.
Без читателей не останется.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Аудиокнига — Нижняя тундра. В. Пелевин. просматривает — Владимир Шевяков
