Император в шифере
В Театре Наций состоялась премьера спектакля «Калигула» по пьесе А. Камю, режиссер Э. Някрошюс, в ключевой роли – Евгений Миронов.
Пьеса Альбера Камю (утомительно долгая и немилосердно устаревшая) начинается с того, что юный человек, хороший император и добрый юноша, был удивлен смертью собственной сестры-любовницы. Он открыл, что «люди умирают и они несчастны».
И решил сам стать всевышним – таким же иррациональным, ожесточённым, насмешливым и несправедливым.
Значит, это роль – в первую очередь для молодого человека. Причем нужно, чтобы он был сокрушительно и фантастически обаятелен.
Тогда за его выкрутасами будет весьма интересно следить, и мы осознаем, из-за чего этого Калигулу, вопреки всему, обожают и хотят. В 1945 г. эту роль игрался Жерар Филипп, в 1990-м – Олег Меньшиков, в 1998-м – Константин Хабенский.
И все было верно.
А в 2011 г. эту роль сыграл Евгений Миронов, и это неправильно.
Калигула должен быть юн, тогда ясно, из-за чего смерть близкого человека так потрясла его. Миронов замечательно выглядит, но он не парень, а зрелый супруг, заслуженый артист, руководитель и лауреат театра.
Это чувствуется в каждом его перемещении, а потому поведение его храбреца не очень приятно удивляет. Как-то поздновато он открыл для себя кошмар небытия.
Калигула Миронова думается дурачком, мономаном и хамом с какой-то засевшей в его небогатом мозгу неподвижной мыслью. Несомненное обаяние актера как-то редуцировано, запрятано режиссером.
И каково зрителю сидеть и наблюдать на это четыре часа с лишним?
Тем более что на сцене – серо и скучно. Декорации выстроены из кусков серого шифера, все одеты в тёмное либо коричневое (лишь Калигуле положен оранжевый сюртук), негромко, но беспрерывно играется заунывная музыка, и смысла в происходящем нет ни мельчайшего. Нужно же, а я всегда считала, что история Рима захватывающе занимательна
По окончании премьеры кроме того через простое бесстыжее словоблудие критиков было ясно, что дело не хорошо и режиссер не отыскал никакого контакта с пьесой. Но в этом виноваты и критики также: какое количество же возможно было нахваливать и перехваливать работы Някрошюса, каковые с каждым годом становились все более однообразными, невнятными и затянутыми?
Какую бы пьесу ни ставил литовский режиссер, воздействие у него постоянно происходит как бы на литовском хуторе, где актеры, совершенно верно трудолюбивые литовские крестьяне, ни при каких обстоятельствах не сидят без дела. Они катают камни, носят палки, что-то стирают либо гладят, а вдруг под рукой нет предметов – прыгают на одной ноге либо ногу.
Вот и в «Калигуле» то же самое, лишь на хутор завезли сейчас шифер. Какой в том месте Рим! Для чего он нужен режиссеру из маленькой европейской страны? В гробу он видел все эти Римы и эСССРы.
Придворные ведут себя, как деревенские отморозки. Любовница императора Цезония (Мария Миронова), дистрофичная и нервная, прыгает, как подбитая ворона, и что-то гладит громадным чугунным утюгом. Сам Калигула стирает в алюминиевом тазике, раздувая пену.
Само собой разумеется, возможно придумать объяснения этому режиссерскому языку, лишь для чего? Данный язык пьесы не раскрывает, актерам не оказывает помощь – они не создают запоминающихся образов, – так для чего он нужен?
Миронов скован, несвободен, зажат, играется ритмически одинаково, все говорит с одной силой – верный показатель неудачи. Но на остальных актеров и вовсе больно смотреть – так они мучаются с горами ненужного, неосвоенного текста.
Эффектно смотрится разве что сердитый лысый Керея (Алексей Девотченко), но тут, по всей видимости, актер вкладывает в образ собственный собственное страстное отвращение к судьбе.
Кстати сообщить, в то время, когда Калигула первый раз выходит к зрителю, он отчего-то тащит с собой громадный серый чемодан. Я так пологаю, что это творческий привет от Эймунтаса Някрошюса главрежу театра Вахтангова Римасу Туминасу.
В чьих спектаклях храбрецы таскают с малоизвестной целью огромные чемоданы. Действительно, тёмные. А тут серый – театроведы, где диссертация по этому вопросу?
О роли чемоданов в творческом мире Туминаса и Някрошюса.
И весьма жаль, что от пьес с Меньшиковым и Хабенским практически что ничего не осталось, а эту тягомотину точно снимут в пять камер для «Культуры» и будут показывать как достижение русского театра. Не смотря на то, что это как раз то, что французы именуют shute complete – полный провал.
Зритель начинает утекать через полчаса по окончании начала действия.
Как мы знаем, что Евгений Миронов желал сыграть как раз эту роль – возможно, его манит творческое соревнование с Олегом Меньшиковым. Что ж, он сам себе начальник, исходя из этого будет и дальше делать неточность за неточностью, – и это жаль, по причине того, что Миронов незаурядный человек и талантливый артист.
В твёрдых и умных режиссерских руках он может творить чудеса – вспомните, как он сыграл у Михалкова в «Предстоянии».
Вот бы произошло чудо, и Миронов снова встретился со своим давешним товарищем Владимиром Машковым. Когда-то в его радостных спектаклях – «Страсти по Бумбарашу», «Номер 13» – Миронов играл на уникальность легко и весело.
По окончании для того чтобы мытарства, как «Калигула», актеру было бы, на мой взор, легко нужно возвратиться к несложной, здоровой и вкусной жизни на сцене.
Как многие зрители, я этого актера ценю и хочу ему хороша. Куда больше, чем лукавцы и льстецы, беспрерывно лгущие ему прямо в глаза, что в Театре Наций все прекрасно, а «Калигула» – это громадная успех.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
ПЕРСОНАЖИ \
