Книги умирают, но не сдаются
С 5 по 10 сентября на ВВЦ прошла классическая, уже 25- я, Столичная интернациональная книжная выставка-ярмарка. Я, как и десятки тысяч читателей, с наслаждением прогулялась по этому добропорядочному торжищу.
У входа в главные залы торгового павильона, не смешиваясь с мирянами, расположились лотки православных издательств. Спрос на духоподъёмную литературу большой, а плод досуга митрополита Тихона Шевкунова – книга «Несвятые святые» – так по большому счету стал бестселлером и лидирует по спросу на ММКВЯ.
Я с интересом изучила объявление о том, что в продаже имеются и произведения затворника Симеона К. в сорока томах. Имеется сейчас о чём грезить в качестве занятия в старости.
Что касается книг светских, то тут всё не так солидно и надёжно – на каждом шагу странности. Вот помой-му монументальное предприятие: серия книг под грифом «История русской цивилизации».
Имена авторов – самые лучшие: Ломоносов, Суворов, Розанов, Бердяев Прикупила я толстенную книгу Е. Ивановой «Александр Блок: последние годы судьбы» и совсем с ней замучилась. Несчастному Блоку страшно не везёт на рассуждающих о нём докторов наук.
Изучение Ивановой добросовестно, детально, тактично, в нём имеется тщательная хроника последних годов судьбы поэта. Но оно написано плохо. «Послеоктябрьская проза во всех собственных тематических разветвлениях была тесно связанной со работой Блока в советских культурно-просветительных учреждениях и участием в организациях и общественных объединениях.
Но это не помешало ей стать творческим выражением его размышлений по широкому кругу вопросов, на большом растоянии выходящих за рамки каких-либо заданий».
Уф-ф. Боже, из-за чего о русских поэтах хронически и неумолимо пишут люди, по большому счету лишённые дара слова?
И кому необходимы эти нечитаемые, мёртвые кирпичи?
Какое несчастье –
так сложно,
Так тяжело и торжественно жить,
И стать достояньем доцента,
И критиков новых плодить
Блок
Такое же тяжёлое чувство произвели на меня и свежие номера литературных изданий, каковые я прикупила на ярмарке, – «Нева», «Знамя», «Октябрь». Вправду, прочтя эти горы и моря скуки, возможно возненавидеть отечественную литературу до судорог, что и происходит с критиками.
Они всегда рассуждают о каких-то «процессах», происходящих в литературе, как словно бы это не личный духовный труд людей-писателей, а химические реакции неодушевлённых элементов. «Процессы»! Да кому они необходимы, эти процессы?
В 60–70 годы позапрошлого века также, возможно, в литературе шли «процессы». Но нам весьма интересно лишь одно – что творили Толстой, Достоевский, Островский, Салтыков-Щедрин
Не процессы ответственны, в противном случае, что вы, братцы-критики, писать по-русски не можете. Пишете, как мочалу жуёте либо во сне вьёте верёвки.
Вот вам и все ваши «процессы».
(Фуфло, которое маскируется под «серьёзность и интеллектуальность», часто бывает тяжелее выявить, чем фуфло открыто развлекательное. Но хрен редьки не слаще!)
Гуляя по ярмарке, я снова со вздохом увидела, что в полку культовых женских лиц никакой прибыли нет: на прилавке новые книги, да всё про тех же Пиаф, Монро, Дитрих да Шанель. Из русских всё та же Фаина Раневская.
Как мы знаем, что в перечне самых влиятельных дам мира отечественных нет кроме того в первой сотне. Исходя из этого я с некоторым любопытством купила произведение Маши Царёвой «Русская феминистка» – да неужто?
Но «Русская феминистка» была сборником гламурного щебетания на темы «одна моя подруга» Героиня – столичная журналистка, пишущая в глянце, сетует на дикую избалованность столичных мужчин. Ни сюжета, ни философии, ни иных следов деятельности головного мозга в том месте нет.
Целый феминистский подвиг героини пребывает в том, что она, в 32 года, решила забеременеть неестественным путём от германского донора. Дело понятное, но при чём бы тут был современный феминизм?
Сто с лишним лет назад такой же трюк проделала террористка Геся Гельфанд, чтобы избежать каторги (ей кое-что отправили товарищи в колонию).
С уважением относясь к известному краеведу Алексею Митрофанову, приобрела я его книжку «Пятницкая улица» (обожаю Замоскворечье!) – это из бессчётной авторской серии изучений о Москве и других русских городах. Весьма толковые и увлекательные книжицы.
Само собой разумеется, создатель иногда «заговаривается», другими словами не в полной мере различает, что весьма интересно всем, а что – лишь ему. Но это свойство практически всех краеведов.
Привлекло пособие и моё «внимание для живущих и отъезжающих» Анны Прийдак называющиеся «Как обустроиться в Европе». Я думаю, эта книга будет пользоваться популярностью , но эффект она для многих русских душ произведёт неожиданный для автора.
Дело в том, что эта грамотная, полная знания и здравого смысла дел книга душит в зародыше всякое желание жить в Европе. Преобразовываться в ходячий калькулятор, высчитывающий с колыбели до могилы любой ход, любой вздох собственный.
Бюрократия в Европе такая, какая нам присниться не имеет возможности, – безрадостная, неумолимая, каменная, как кладка их вековых соборов. Действительно, как подмечает создатель, при перемещении с севера на юг, другими словами от Голландии к Испании, всё умягчается. Вот и покинем себе право недельки две побыть в южной части Европы – и позже к себе, к себе, на «Пятницкую улицу»
Книга неуклонно переходит от бумажных носителей в электронный вид, что нервирует писателей: за собственную электронную судьбу они ничего не смогут взять. Идёт ничем не прикрытое воровство – сайты, перепечатывающие книги, зарегистрированы где-то на Луне.
И однако бумажные книги всё ещё издаются и покупаются – но какое количество это будет продолжаться?
Напрасно я не прикупила сорок томов затворника Симеона К в первых рядах пенсия, а в том месте и период «дожития». Не Машу же Царёву мне просматривать.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Не злите русского воина!
