Люди начали гулять по столице
Актёр Андрей РУДЕНСКИЙ стал известен благодаря роли Клима Самгина в телефильме «Жизнь Клима Самгина» по одноимённому роману Максима Неприятного. После этого снялся в более чем 80 фильмах: «Адмиралъ», «Турецкий гамбит», «Есенин» и др.
По словам Андрея, ему всегда достаются роли интеллигентов. С автоматом в кино он ни при каких обстоятельствах не бегал, но грезит не об этом, а о роли Александра Блока в фильме о последних годах судьбы поэта.
– Андрей, в сериале «Зорге» вы играетесь посла Германии в Японии Отто Ойгена. Китайскую часть картины снимали под Шанхаем.
Говорят, что китайские киностудии легко немыслимые…
– В Китае таких студий три, мы снимали на двух. В том месте выстроены образчики кварталов Пекина, японии и Древнего Китая, храмы и буддийские пагоды, кварталы Нью-Йорка 1930–1940-х годов… У меня были полностью квадратные глаза от замеченного!
Так как это не стена, выкрашенная под архитектурный стиль и подпёртая с задней стороны брёвнами. Всё настоящее: дома и небоскрёбы с лестницами, комнатами и залами. Склады киностудий забиты всевозможной мебелью, бутафорией.
На китайских киностудиях всю землю снимает!
– Как вы вычисляете, за Китаем вправду будущее?
–Я не политик и не экономист, но видно, что в плане экономики и финансов Китай – замечательнейшая страна. Само собой разумеется, старая цивилизация даёт о себе знать.
Китайцы несложны в жизни, но в их подсознании всё равняется заложена старая философия. В случае если сказать о кино, то в мировом прокате китайских фильмов больше, чем российских, и в том месте снимается большое количество утончённых фильмов.
– Вы обучились отличать одного китайца от другого?
–Они полностью идентифицируются по лицам. Встречаешь человека и не задаёшь вопросы себя: «А кто это?» Другое дело – китайцев весьма тяжело запоминать по именам. Исходя из этого на съёмках они именовали себя Наташей, Таней, Ваней, Борисом
– Что было самым тяжёлым при работе над ролью?
– Хоть я и обожаю носить военную форму Фашисткой германии, пошитую Hugo Boss, при долгих съёмках было сложновато. Такая форма предполагает прямую пояснице и втянутый пузо. Мой Отто Ойген сливал собственному приятелю Рихарду Зорге все данные.
Отто до конца своей жизни не имел возможности оправиться от того, что Рихард был советским разведчиком.
– Вы стали известны благодаря телефильму «Жизнь Клима Самгина». Из-за чего режиссёр Виктор Титов как раз вас взял на роль?
– Госкино сначала не желало меня утверждать, дескать, юный и неопытный. Но Виктор Титов меня отстоял, и я постоянно буду ему благодарен. По всей видимости, образ, созданный мной, совпал с его понятием о храбрец.
Проект был грандиозным, и режиссёр продолжительно к нему подготавливался.
– Ролью Самгина вы поставили себе высокую планку и вследствие этого отказывались от вторых сценариев, выбирали…
–Очень многое, что предлагали, не имело никакого отношения к литературе. Я изучал итальянский язык, ходил в спортзал, как-то существовал, ожидая.
А позже раздался звонок с предложением сняться в «Морском волке» Джека Лондона, и я дал согласие.
– В «Щепку» вы поступили сходу на второй курс, как это оказалось?
–Я получал образование Свердловском архитектурном университете и параллельно занимался в театральной студии при Дворце молодёжи. На третьем курсе поразмыслил – «а из-за чего бы мне не попытаться стать актёром?» Но я бы ни при каких обстоятельствах не решился на это, если бы не осознавал, что могу играться по-второму, не как все.
В то время к нам на гастроли приехал Небольшой театр, и мне заявили, что Виктор Коршунов отсматривает молодёжь для Щепкинского училища. Я пришёл к нему в отель, он взглянуть на меня и сообщил: «Я веду второй курс и исходя из этого тебя к себе не заберу, но могу тебя послушать и сообщу, нужно ли тебе быть актёром».
Он меня послушал и послал к вторым педагогам в Москву, они меня также послушали, и я возвратился в Свердловск. По окончании чего Виктор Иванович мне сообщил: «Я беру тебя к себе на второй курс».
В итоге в «Щепке» я проучился три года.
– Вы снимались у Сергея Бондарчука в «Негромком доне». Как вы о нём вспоминаете?
– Сергей Бондарчук был большой кинематографической личностью кроме того не в советском масштабе, а в мировом. На роль Евгения Листницкого пробовались и зарубежные актёры, но Сергей Фёдорович мне сообщил: «Будешь играться ты».
Редкий режиссёр начнёт разговаривать с продюсером о гонораре актёра, а он мне выбил больший гонорар за съёмочный сутки, чем было у итальянского продюсера. Это первенствовали доллары США, заработанные мной.
Бондарчук доверял актёрам, и при всей собственной значимости он сказал мне ещё и комплименты, что для нас, актёров, крайне важно. У нас как бы крылья расправляются.
– В Москве вы уже 36 лет. Вы так же, как и прежде восхищаетесь столицей?
– Москва изменяется на глазах, делается одним из лучших немыслимых городов мира. Прошлым летом звучала критика в адрес правительства по поводу укладки плитки, расширения тротуаров, асфальтирования дорог, высадки германских велодорожек и лип.
Дескать, всё это безвкусно и портит вид столицы. А я, потому, что у меня и архитектурное образование, готов утверждать: мне всё нравится. Люди начали гулять по Москве, чего раньше не делали. А гуляют в большинстве случаев в том месте, где уютно и красиво.
Перед Новым годом я был и в Европе, и в Америке. Но Москва была самой прекрасной в собственном убранстве, чем Нью-Милан и Йорк.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Избиение гомосексуалистов в Российской Федерации / Reaction to gays in Russia social experiment
