Людям грустно, птицам весело
В столичном Театре Ленком состоялась премьера спектакля «Небесные странники». В его основе – уникальная композиция Марка Захарова по произведениям Аристофана и Чехова.
«Сценическая фантазия» – так обозначил Захаров жанр собственных «Небесных странников». И вправду, новый спектакль необычен и причудлив, к нему полностью подходит определение «гротеск».
Захаров забрал комедию Аристофана «Птицы» и рассказы Чехова «Попрыгунья», «Чёрный» монах «и Хористка». Но применял для собственной «фантазии» не сам текст, а мотивы и образы авторов.
Само собой разумеется, в случае если был бы жив Григорий Горин – любимый драматург Захарова, он имел возможность бы поручить эту работу ему, но Горина нет, и никого похожего среди драматургов режиссёр не отыскал. Справился сам.
Как колдун из «Обычного чуда» Шварца, что желал поболтать со своей женой о любви и затеял разыграть в жизни мудрую сказку, Захаров желает поболтать со своим зрителем о людской и нечеловеческом. О людской преимуществе, которое атакуется с неба агрессивными и бессердечными «птицами» (в спектакле «Небесные странники» это скорее демонические существа, насмешливые и бессердечные).
И о людях, не сильный и растерянных, каковые всё-таки смогут сохранить собственную душу. Не разрешить расхитить её и расклевать
«Птицы» (шесть молодых актёров), подстрекаемые своим предводителем Удодом, носятся по сцене, соблазняя и обманывая людей. Их хищная озорная пластика превосходно придумана хореографом Сергеем Грицаем, которого Захаров кроме того записал сопостановщиком спектакля, так велик его вклад в гротескные причуды «сценической фантазии».
Ужасное и шутовское вольно сочетаются в этих «птицах», каковые когда-то сознательно отказались быть людьми. Быть людьми – какая скука!
Удел смертных жалок и ничтожен. Разве сравнишь его с вольной судьбой летающих тварей, каковые смогут вольно затевать революции и войны, морочить людишкам головы и всегда соблазнять их свободой, которой у смертных быть не имеет возможности.
Люди в спектакле представлены врачом Дымовым и его женой Ольгой Ивановной, садоводом Песоцким, живописцем Рябовским и шутом-телеграфистом Чикильдеевым. «Птицам» удалось заморочить практически всех. Особенно телеграфиста (Иван Агапов), решительно превратившегося в эдакого «человека-пингвина», наглого и жалкого шута, мнящего себя буревестником революции.
Но садовода и доктора запутать «птицам» не удалось. Вследствие того что это люди, преданные делу, чистые и честные.
Песоцкий (Сергей Степанченко) тревожится о будущем собственного сада, что может достаться чужим людям, и в его грустных рассуждениях видна сильная лирическая нота – "Наверное," эта тема тревожит самого Марка Захарова. Дымов (Александр Балуев), растерянный и печальный, приложив все возможные усилия сопротивляется зыбкому и коварному миру, наполненному хищным клёкотом обаятельных и неприятных «птиц».
Самому «тёмному монаху», уже разумеется демоническому призраку, даёт отпор грустный врач в тёмном пальто – не желает никаких соблазнов властью, не хочет стать сверхчеловеком. Дымову достаточно быть человеком – и в свихнувшемся мире он единственный обычный.
Балуев в кино последнее время играется только сильных и волевых персонажей, но на сцене Ленкома он предстал разнообразным: и ласковым, и усталым, и любящим, и растерянным. Хранящим преимущество без всякой надежды на познание Александр Балуев нечасто появляется на отечественной сцене, и имеется надежда, что он в этом случае отыщет собственное место в коллективе Ленкома.
Мужчины с таким чеканным профилем – у нас уникальность.
А вот кого «птицы» всецело заморочили, так это глупенькую Ольгу Ивановну, даму с вихрями в голове, которая отчаянно тянется к «красивому», к талантам, к живописцам – а это всего лишь богемное шутовство, сборище наглых обманщиков. Александра Захарова в данной роли создаёт прелестный и убедительный этюд о несчастной дамочке, в самой природе которой имеется что-то «птичье».
Она щебечет и оправляет «пёрышки», мечется в отыскивании невиданных возвышенных ощущений и бросает собственного Дымова, опору и единственную ценность в сумасшедшем мире. Где небесные существа сходят на землю не оказать помощь человеку, а замучать его, унизить и опозорить.
«Небесные странники», как неизменно у Марка Захарова, – энергичный спектакль, складывающийся из маленьких эпизодов, чётко нанизанных на стержень бодрого темпоритма. Двигаются древесные реи, украшенные горящими неоновыми трубками, порхают превосходно двигающиеся «птицы», что-то кроме того взрывается с пугающим звуком – но в глубине, в существе спектакля лежат «ласковые эмоции».
Грусть о супружеской любви, которая уничтожена по воле рока. Растерянность перед миром, где человека очевидно вытесняют с родной почвы какие-то непонятные существа с малоизвестной целью.
Уважение к тем, кто сопротивляется всяким «птичьим» соблазнам и сохраняет преимущество, которое не редкость кроме того у смертных – быть может, лишь у них и не редкость. И искры веселия, которая ни при каких обстоятельствах не покидала режиссёра Марка Захарова, – в «Небесных странниках», при всей печали этого произведения, имеется много забавного.
Имеется в новом некоторое презрение и спектакль Ленкома к поверхностным публицистическим суждениям, к тупой «актуальности». Это всё также птичье шутовство.
А порядочным людям куда больше приличествует грусть – хорошее и вечное человеческое чувство.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Не грусти ?
