Мы тебя никогда не увидим. мы тебя никогда не забудем!
Время собирать эпитеты. Самые пышные, самые велеречивые, самые щедрые. Но не вследствие того что корифей ушел. Ушёл окончательно. Его и при жизни величали богато.
Именовали необычным небожителем, носителем статуса театрального всевышнего. Его и в действительности тяжело с кем-то сравнить — так неповторим и ярок он был и останется в живом и подвижном мире театрального Иркутска.
В августе 1950 года он приехал ко мне, блестящий выпускник столичной «Щуки» при Театре Вахтангова, по приглашению директора драмтеатра Осипа Волина и главного режиссёра труппы Виктора Головчинера. Гениальный дуэт театральных фаворитов прибыл в столицу намерено, дабы присмотреться к первому послевоенному выпуску известного училища.
И на отечественное счастье, «выудил» молодого артиста Виталия Венгера, которому суждено было сродниться с Иркутском окончательно. Тут, «во глубине сибирских руд», сын торгового дипломата, записной денди отыскал неповторимых старших товарищей по актёрскому цеху, на которых стоило равняться, получил собственную любовь, разрешил войти корни, был радостен приятелями, благословен судьбой на сотрудничество с выдающимися режиссёрами, на создание сотен броских сценических образов.
Он был так обласкан зрителем, что на спектаклях с его участием всегда был аншлаг.
Служению Иркутскому драмтеатру Виталий Венгер посвятил более полувека. Воистину счастливчик тот, кто видел его Герострата, Кречинского и Тарелкина, кто был ошеломлён его Подколёсиным в гоголевской «Женитьбе», за которого очень способный лицедей удостоен Национальной премии России.
Удачлив, кто смеялся и плакал вместе с его Тевье-молочником из «Поминальной молитвы», кто погибал в огне раскаяния вместе с его королём Лиром. Таких избранных много.
Целые поколения иркутян воспитывались и были согреты талантом неповторимого мастера сцены, заслуженый артиста России, Иркутской гражданина области и почётного Иркутска, обладателя «Золотой маски» — высшей театральной награды отечества. Более сорока лет Виталий Константинович дал театральной педагогике, преподавал в Иркутском театральном училище а также руководил им.
Вырастил множество незаурядных актёров: заслуженый артистов России Валерия Алексеева, Алексея Исаченко, заслуженных артисток России Наталью Величко, Наталью Коляканову, Елену Мазуренко.
В 2006 году Виталий Венгер перенёс инсульт, и ему было нужно покинуть сцену, с которой была связана вся его жизнь. За время десятилетней отлучки от любимого дела мастер написал семь книг, посвящённых театру.
Он оставил нам и глубокие размышления о природе театрального мастерства, и полные озорства авторские шаржи, где мы отыщем «привычные всё лица» отечественной провинции, и остроумные байки, которыми так изобильна театральная судьба. Задумывал Виля, как его любовно именовали приятели, и новую книжку — о них, о родных по духу людях, встречами с которыми наградила его Сибирская почва.
Увы, эта книжка уже не будет написана. Земная роль Виталия Венгера доиграна до конца.
Опущен занавес.
Сейчас в память о незабвенном и любимом лицедее — фрагменты его последнего интервью, которое он дал автору прошлым летом, в июне, будучи уже весьма болен, но на удивление ярок мыслями и полон дум о судьбах русского театра.
— Виталий Константинович, поделитесь, каково это — быть столичного уровня артистом на провинциальной сцене?
— А что вы вкладываете в эти понятия: «столичность», «провинциальность«? По опыту могу сообщить: не всё то золото, что в столице.
Я так как отработал полтора сезона в Столичном театре сатиры, да и как глава отечественного театрального объединения поездил досыта в командировки. В то время, когда я прибыл в Иркутск и меня представили труппе драмтеатра как диковинку: «Выпускник «Щуки»!» — в действительности я был в объятиях процветающего театрального коллектива.
Какие конкретно тут трудились величины: Николай Харченко, Галина Крамова, Екатерина Баранова, Константин Юренев, Владимир Серебряков, Абрам Руккер и другие превосходные мастера! Они не только не уступали по таланту столичным сотрудникам, но многих превосходили.
Само собой разумеется, в таком созвездии я на первых порах большое количество переиграл эпизодических ролей, очень небольших. Первая роль была юноша с чубом в «Свадьбе с приданым».
Как характерный актёр с комическим уклоном я старался и в маленьких ролях быть заметным и убедительным. Помогали мои наблюдения, каковые копил всю жизнь.
Люди марки собирают, иные — гербарии. А я собирал в альбомы ясные фотографии из изданий, какие-то случайные зарисовки с улицы.
В «Огоньке» печатались потрясающие фото: руки болельщиков, глаза болельщиков, жанровые снимки, портреты, репортажи. Я всё это вырезал и впитывал, это была моя настольная книга.
Был у меня эпизод — китаец в «Порт-Артуре»; его мне «помогли» сыграть китайские торговцы с иркутского рынка. Эта роль позже многим на долгое время запомнилась. А больших, больших ролей приходилось и ожидать, и втайне жаждать.
Громадные роли, сыгранные под управлением громадных и умных режиссёров, таких как Вячеслав Кокорин, Изяслав Борисов, — это огромная успех в моей жизни. С каким упоением я сыграл бы на данный момент снова Герострата, Адама, Тевье-молочника — эту трагикомическую роль большого масштаба!
— Мы с вами встретились на 25-летии авторского театра Александра Гречмана. То, что вы с ваших заслуг и профессиональных высот снизошли до приветственного визита в любительский коллектив, меня глубоко впечатлило.
Как и те сердечные, комплиментарные слова, каковые вы нашли для самодеятельных артистов.
— Я весьма тепло и с громадным уважением отношусь к этим людям. Они так как бессребреники.
Всё сами делают: и шьют, и реквизит себе добывают. Бегут на репетиции по окончании работы. Необычные чудаки!
Они и думают по-второму. В их среде немыслимы интриги, подсиживания, какие-то козни, от которых несвободны бывают специалисты.
Как обожал сказать Изяслав Борисов, в любительском театре всё замешано на чистом сливочном масле. Исходя из этого и тянется душа к ним, в их атмосфере мне весьма приятно, комфортно посещать.
Раньше я не упускал случая съездить на любительские фестивали; мы с Виктором Егуновым часто в том месте выступали — к примеру, в Утулике на фестивале Лёни Беспрозванного просматривали диалоги Счастливцева и Несчастливцева из «Леса» Островского. Леонид Беспрозванный — мой однокашник, возможно сообщить; окончил «Щуку» по профессии «режиссёр любительского театра», превосходный создал в Ангарске коллектив «Чудак».
У Ларисы Киркицы в Политехническом четверть века трудится красивый любительский театр. С Беспрозванным мы кроме того подумывали сделать какую-нибудь постановку с моим участием, я был бы рад с ним поработать: таковой мастер сделал бы честь любому опытному театру.
Мы с ним были одной веры в творчество. Не сложилось, к сожалению.
Так же, как статус «столичности» не обеспечивается машинально столичным либо питерским адресом, так и настоящий театр не всегда рождается с официальной вывеской. Всё дело в том самом «масле» — свежее оно либо прогорклое, «с душком».
— Виталий Константинович, с миллениумом человечество вошло в новую эру. На смену эре Гутенберга приходит цифровая цивилизация.
Обязан ли изменяться театр? И может ли он не изменяться?
— Жизнь поразительно механизируется. И это отражается на всём. Заберите хоть современное кино. Оно делается клиповым зрелищем. на данный момент уже не снимают ничего похожего на старое кино с его диалогами на сердца и разрыв души.
Мне думается, что похожие тенденции переживает и театр. Он также тяготеет к клиповым эффектам. Опасаюсь, сейчас большое количество найдётся примеров тому, как из театра уходит душа. Постановщики, «задрав брюки», гонятся за «случайным» зрителем и цифрой.
И только единицы умных трудятся в том самом театре — русском психотерапевтическом. Подлинное русское возвратится на круги собственная. А новизну в театр постоянно несли новые индивидуальности: актёры, режиссёры, драматурги.
И они ещё явятся, броские, гениальные, мыслящие. Я в это верю.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Вам очень рады (1986) мультфильм наблюдать онлайн
