Натюрморт с миллионом долларов
Normal 0 false false false MicrosoftInternetExplorer4
Миллион за «Бубнового»
За него на аукционах и в галереях платят миллионы. Он считается главным явлением в мастерстве ХХ века.
Чужестранцы едут в Питер и Москву лишь для того, дабы встретиться с ним собственными глазами. Речь заходит о русском авангарде.
Том самом направлении, которое на родине стали ценить только сейчас. Кстати, авангард ценят и криминальные элементы — из года в год катастрофически увеличивается число подлогов и подделок.
У истоков одного из первых авангардных направлений в живописи стоял Петр Петрович Кончаловский, один из основателей артистического клана Михалковых-Кончаловских. Общеизвестно, что это добропорядочное семейство сейчас определяет вид русском культуры: от гимна страны, написанного поэтическим мэтром Сергеем Михалковым, до искусных кулинарных рецептов юлии режиссера и супруги — Андрея.
Все началось в 1910 году, в то время, когда несколько молодых провинциалов решила взорвать Москву хулиганской выставкой с примечательным заглавием «Бубновый валет». Откуда показалось такое наименование, не могли ответить кроме того сами живописцы: во Франции, к примеру, «бубновым валетом» именовали обманщика, проходимца и плута.
Как бы то ни было, под данной шулерской вывеской были представлены картины, говорящие со зрителем ярмарочным языком афиш, примитивных фотографий и трактирных подносов. Иными словами, это было обращение к истокам под влиянием европейских модернистов (Сезанна и Гогена).
Лучшие представители «Валета» — Кончаловский, Машков, Лентулов, Куприн, Фальк — развили такую красивую манеру, которая предвосхищала, с одной стороны, храбрые абстрактные опыты Кандинского и Малевича, с другой — богатый и красочный сталинский реализм.
В советское время Кончаловскому было нужно проститься со через чур сюжетами и скандальной манерой, но красивая смелость осталась. Таких сочных мазков и ярких красок русская живопись еще не видела.
Кроме того Василий Суриков, чьим зятем Кончаловский стал в 1902 году, женившись на Ольге Васильевне, имел возможность позавидовать его натюрмортам и колоритным портретам. Нельзя сказать, дабы Петр Петрович испытал гнет сталинских репрессий, но относились к нему настороженно.
В итоге, Сталинская премия была дана скорее за выслугу лет и за авторитет, чем по громадной любви.
Но настоящий успех Кончаловский пережил уже по окончании смерти. Сперва юные живописцы 1970-х подняли на щит его стиль. Тот же Зураб Церетели — плоть от плоти воспитанник «бубнововалетцев».
Наконец, рыночные 1990-е годы скинули ветхих советских кумиров и возвели новых: на антикварных торгах и аукционах XXI столетия Кончаловский превратился в одного из самых ответственных и самых дорогих живописцев, покинув за плечами кроме того таких мастодонтов, как Айвазовский, прочих певцов и Шишкин русской природы. Так, одной из самых дорогих русских картин, когда-либо реализованных за рубежом, был «Портрет Юрьева», ушедший в 2005 году на «Сотбис» за 1,5 миллиона долларов.
Что нам стоит Фонд выстроить
Когда живописец растет в цене и за ним начинают гоняться дилеры и музейщики всей земли, появляются проблемы с наследием. С Петром Кончаловским дело обстоит еще занимательнее.
Тут необходимо знать российские реалии. Так уж произошло, что солидная и лучшая часть картин известных русских мастеров хранится в музеях.
В период СССР музеи выгребали у наследников практически подчистую, да и сами обладатели с радостью расставались с раритетами в пользу страны.
Кончаловский — особенный случай. дальновидность и Плодовитость художника его родственников (особенно сына Михаила, кроме этого живописца) создали такую обстановку, в то время, когда много классных произведений осталось в семье. Действительно, в этом случае появлялись жаркие споры между внуками.
А в 2002-2004 годах дело кроме того дошло до суда, в то время, когда четверо из наследников (а также Никита Андрей и Михалков Кончаловский) обвинили двоюродного брата Лаврентия в сокрытии части картин. Конфликт более-менее разрешился.
Но появилась новая неприятность: то в том месте то тут на рынке начало появляться много дедовых холстов, о которых Михалковы-Кончаловские и понятия не имели. Стало известно, что десятки, если не много картин были свежими подделками либо вещами с непонятным прошлым.
К примеру, до сих пор кроме того эксперты затрудняются иногда выяснить отличие между живописью Петра его сына и Петровича Михаила Петровича. К тому же многие галереи и музеи стали просить у семьи экспонаты для выставок, прочих мероприятий и альбомов.
В итоге нашелся один метод сохранить и преумножить наследство, что в далеком прошлом обкатан на Западе. Как раз из Америки и Европы пришла мысль создания Фонда живописца под руководством «семьи» — кому как не родным родственникам лучше знать и ценить творчество предка.
Фонд Петра Кончаловского появился весной 2006 года и объединил известных Михалковых, Кончаловских и лучших российских специалистов в живописи (среди них и дирекцию Третьяковской галереи). Он срочно превратился в замечательную художественную силу, с которой вынуждены принимать во внимание все любители авангарда.
Подделки и веское слово экспертизы
В Фонде Кончаловского обожают приводить один криминальный пример. В Третьяковскую галерею принесли натюрморт Петра Петровича, что его «обладатели» собирались реализовать за четверть миллиона долларов.
Специалист Третьяковки установила, что картина — фальшивка. Но продажа практически состоялась, и потерпевшие вынуждены были с милицией искать финиши дилеров…
Это, как заверяет директор Фонда Александр Конов, только капля в море криминала около имени живописца. Исходя из этого одним из основных дел новой структуры стала экспертиза — определение подлинности произведений.
Страно, что именно Кончаловские первыми ввели университет «открытой экспертизы», в то время, когда сходу пара экспертов в присутствии журналистов а также обладателей картин обсуждают ценность и уровень лежащих перед ними предметов. Тут и проверка состава (те ли краски), и рентген, и, наконец, острый глаз музейного хранителя, которому известны все «кончаловские» во всех провинциальных хранилищах.
Лишь затем выдается сертификат с наследственной подписью.
Ясно, что Фонд не имеет возможности запретить продажи вещей, не прошедших через его экспертов. К примеру, на одном французском аукционе собирались за 200 тысяч евро реализовать весьма вызывающий большие сомнения «Букет цветов».
Письмо от наследников не подействовало на аукционистов, но клиентов вынудило задуматься.
У таковой специализации — фондового определения подлинности — имеется еще одна сторона, серьёзная для сегодняшнего момента. Именно на данный момент ставится вопрос, что практически всю красивую экспертизу необходимо убрать из музеев и передать частным компаниям (это дабы музеи не погрязли в коррупции и коммерции).
Михалковы с Кончаловскими в этот самый момент были на гребне волны — в их Фонд вошли лучшие музейные сотрудники, обеспечивающие уровень качества экспертизы. Так что в недалеком будущем именно это учреждение станет главным авторитетом на мировом антикварном рынке.
В общем, авангард — это не только мастерство.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
ceh9 говорит, что бы он сделал с миллионом долларов
