Не нужно бояться правды
Владимир Соловьев, ведущий программ «Актуальный разговор» и «Главная тема» на 3 канале, трудится на телевидении больше 20 лет. Начинал с репортажей в легендарных передачах «Прожектор» и «Взгляд перестройки».
Был собкором ОРТ на балканском полуострове, объездил все фронты югославских войн, снимал под пулями в Чечне и Палестине. Будучи в «кремлевском пуле», побывал в 64 командировках с президентом.
— Ведущего итоговой программы с таким важным послужным перечнем, пожалуй, нет ни на одном федеральном канале. Что прежде всего вспоминается из того времени, в то время, когда вы трудились «в поле»?
– Югославские войны. Шесть лет подряд мы с оператором Анатолием Кляном еженедельно выезжали на фронт.
А жены сидели и ожидали нас в Белграде: возвратятся – не возвратятся? Так как те, кто трудился в Югославии до нас – Виктор Ногин и Геннадий Куренной, – так и пропали без вести где-то на фронтах между Хорватией и Боснией
не забываю отечественный первый заезд в окруженное Сараево. Сербы успели выбраться из города еще в начале войны.
Действительно, кое-какие районы остались за ними, но по большей части внутреннюю часть Сараева держали мусульмане, а по горам около сидели сербы. И столицей у них был город Пале, где базировались Радован Караджич и Ратко Младич.
И вот по окончании интервью с Караджичем мы под охраной русских десантников из миротворческого контингента СФОР двинулись из Пале в Сараево. Десантники в бронетранспортерах, а мы – в отечественном «Фольксвагене».
Эту дорогу простреливали мусульманские снайперы, и сербы как имели возможность от них защищались.
– Чем же возможно защититься от снайперов на простреливаемой дороге?
– Те дорожные отрезки, каковые не закрывали горы, были частично завешаны, как театральным занавесом, огромными полотнами сшитых шинелей, кусками какой-то ткани. Ясно, что от пуль эта ткань не выручала, но видимость у снайперов была существенно делана выводы.
И вот, в то время, когда отечественная машина выскакивала на открытое пространство (а мы попеременно с оператором были за рулем), тот, кто сидел рядом, не имел возможности не подбадривать водителя фразами типа: «Жми на газ! Дави на всю!» И, пролетая со ужасной скоростью самые страшные участки, мы думали лишь об одном: скорей бы доехать до следующей горы!..
– Владимир, вы брали интервью у весьма влиятельных персон: Горбачева, Ельцина, Путина, Генри Киссинджера, Хавьера Соланы а также у духовного фаворита палестинских террористов шейха Ясина
– Кстати, с шейхом Ясином – это было по большому счету его последнее интервью для зарубежных телекомпаний. Через месяц его убили израильтяне прямым попаданием ракеты
– Поведайте об данной встрече!
– Тогда, на протяжении последней Интифады, мы уже достаточно продолжительно трудились в Израиле, довольно часто приезжали на съемки и в сектор Газа. Отечественным послом в Газе был Сергей Песков, папа нынешнего пресс-секретаря Путина Дмитрия Пескова.
Посредством Сергея Николаевича, через его связи, мы и вышли на экстремистское крыло палестинских террористов.
С завязанными глазами нас привезли к какому-то дому. В том месте в инвалидной коляске сидел парализованный шейх Ясин.
Началось интервью, и больше всего меня интересовал вопрос, какими способами палестинцы будут функционировать дальше, будут ли они совершать террористические акты, взрывы, убийства? И шейху эти мои вопросы весьма понравились.
Он позже сообщил своим людям: дескать, данный юноша верные вопросы задавал – про отечественную борьбу, вы ему помогите, продемонстрируйте еще что-нибудь. И по окончании интервью мне его ассистенты говорят: «Слушай, оставайся с нами, ночью отправимся постреляем по Израилю ракетами «Кассам», а ты это дело снимешь.
А позже мы приведем парня, что даст тебе интервью, а позже отправится на израильскую территорию и взорвется, как шахид-самоубийца».
– И вы что – все это сняли?!
– Нет, я бережно отказался. Интервью было организовано через отечественных дипломатов, и у них позже могли быть громадные сложности с израильтянами.
– Совсем сравнительно не так давно на DVD вышел ваш документальный фильм «Храм в Антарктиде»…
– Когда-то в далеком прошлом я познакомился с необычным человеком – Петром Ивановичем Задировым. Он в свое время трудился в составе группы испытателей парашютов.
Уже в перестройку он решил поставить храм. Сперва у себя на родине, а позже – в Антарктиде, в честь всех отечественных погибших полярников. Храм был выстроен в Алтайском крае из кедра и лиственницы.
Позже разобран, перевезен в Калининград и загружён на корабль «Академик Федоров». Три месяца корабль вез его в Антарктиду.
В том месте храм вручную собрали, и по сей день в нем проходят работы.
– Владимир, ваши передачи – неизменно весьма острые, откровенные. И все же в вашем сознании присутствует самоцензура?
– Сообщу вам честно, в собственных программах «Актуальный разговор» и «Главная тема» я могу вправду сказать то, что думаю, и запретных тем у нас нет, как это ни необычно раздастся, учитывая обстановку на больших федеральных каналах. Самоцензура в рамках журналистской этики, само собой разумеется, обязана находиться у каждого специалиста.
Самоцензура, но не трусость! Осознаёте, я продолжительно проработал в «кремлевском пуле» в качестве обозревателя программы «Время» и замечательно знаю, что желание все тексты фильтровать через цензуру срабатывает у руководителей и редакторов информационных работ каналов лишь из-за того, дабы и сберечь собственный теплое место.
А вовсе не вследствие того что им всегда звонят из Кремля! Если бы они все так не боялись всего, я уверен, отечественное информационное вещание было бы значительно острее и увлекательнее.
Исходя из этого у нас на канале мы придерживаемся принципа: принципиально важно не то, что сказать, в противном случае, как сказать. И не требуется опасаться правды!..
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Майкл Бом: Меня перебивают, по причине того, что опасаются правды (Закулисье / Руслан Осташко)
