Плодожорство
В год 250-летия русского опытного театра отдел культуры решил совершить инспекцию всех прославленных театров: в каждом из них мы будем наблюдать самые известные хорошие пьесы, дабы узнать – а что же, фактически, происходит у нас на русской сцене? Чем кормят зрителя?
Каков уровень нынешнего профессионализма? Отечественный первый «ревизор» отправился в Столичный Художественный театр.
В то время, когда режиссер берет хорошую пьесу, он может рассчитывать, что какой-то части зала сюжет знаком. Но постоянно найдутся и те, кому про Гамлета известно только, что создатель – Шекспир (быть может, да и то неизвестно).
Незнающий пьесы в праве, дабы ему растолковали, кто на ком женился и кто кого убил. Опытного, предполагается, должно заинтересовать сегодняшнее ее прочтение.
Увы, Юрий Бутусов, ставя «Гамлета», игнорирует интересы и тех, и других. По стройной архитектуре катастрофы били чугунным шаром, какой применяют при сносе строений.
Какие-то сцены и персонажи (а также наиболее значимый — Горацио) выкинуты вовсе, какой-то текст передан вторым лицам. Стражники пять мин. спустя выясняются Гамлетом, Полонием и Клавдием.
Полоний, будучи убит, предстает Первым матросом. Уплывшие в Англию Гильденстерн и Розенкранц вскорости обнаруживаются в качестве могильщиков.
И т.д.
Само собой разумеется, классику возможно и необходимо ставить по-новому, в противном случае ее следовало бы сдать в архив. Но браться за нее в праве только тот, у кого имеется личная необходимость бессмертными словами автора поведать о собственном личном земном и духовном опыте.
Тогда каждые операции над текстом будут обусловлены художественными потребностями. А не возмутительным произволом – как при с «Гамлетом».
Для чего Бутусову пришла потребность ставить как раз эту пьесу? На данный вопрос спектакль дает лишь один ответ – захотелось пошалить в приятной компании.
В середине 90-х режиссер сделал со свежеиспеченными выпускниками петербургской Театральной академии Константином Хабенским, Михаилом Пореченковым и Михаилом Трухиным прекрасный спектакль «В ожидании Годо». Он шел на сцене Театра Ленсовета, имел громкий успех, парни игрались так совершенно верно, свежо и ярко, что сериальные помощники по актерам быстренько вцепились в них мертвой хваткой – и началась их телевизионная, а позже кинематографическая слава.
Следствием которой стало приглашение в Москву, в МХТ Хабенского с Пореченковым. Режиссера кроме этого позвали в Москву, и вот для «Гамлета» он на заглавную роль выписал Трухина.
Столичные пьесы Бутусова, включая «Гамлета», выполнены в одной манере. Пьеса для него – наподобие елки, на которую он вешает собственные игрушки.
Спору нет, иногда игрушки блестящи, забавны, изобретательны – но ничего, не считая способности режиссера придумывать приемчики, пара оживляющие вялотекущее воздействие, они не демонстрируют. Суть? – ну какого именно вам еще смысла, в то время, когда Михаил Пореченков, зная любовь публики к себе, утоляет ее во умения и всю мощь обаяния выдумывать прыжки и уморительные ужимки?
А Константин Хабенский в очередной раз демонстрирует поклонницам собственный невротический демонизм, в далеком прошлом ставший его штампом.
Хуже всех Михаилу Трухину – его Гамлет попросту не сделан. Целый громадный массив текста не присвоен и не обжит актером, довольно часто он попросту не осознаёт смысла произносимых слов.
Остается кричать до срыва связок, бегать, строить ужасные мины, биться в истерике и рыдать натуральными слезами – все впустую. Как говаривали в старину, гарниру большое количество, зайца нет.
Само собой разумеется, желание актёров и режиссёра опять собраться совместно – недостаточное основание, дабы изувечить пьесу «Гамлет». Но все-таки это желание не преступное. А вот Нина Чусова, постановщик «Тартюфа» Ж.-Б.
Мольера, совершила настоящее художественное правонарушение. Она не просто не знает, что делать с пьесой – она ее ненавидит.
Ее цель – доказать, что Мольер написал отъявленную дрянь.
Тут также полностью неясно, что происходит. (У артистов МХТ, кстати, полная каша во рту.) В этом «Тартюфе» суть один: храбрецы – и патологически необаятельный Оргон (Александр Семчев), и манерная изломанная глупая кукла Мариана (Дарья Холод), и пошлая Дорина (Марина светло синий), и дегенеративный Дамис (Роман Хардиков), и все остальные — идиоты, омерзительные ублюдки, каковые не смогут ничего, не считая как гадко кривляться.
В полной мере вразумительная у автора сцена объяснения влюбленных стилизована под рэп – данный недорогой капустник затеян оттого, что режиссер просто не может разобрать с актерами и поставить несложный диалог, и ей нужно все время чем-то закрывать опытную срамоту. Но, срам не столько закрывают, сколько подчеркивают еще и аляповато-неестественные фантастически безвкусные костюмы Павла Каплевича.
Выдержать это в течение практически трех часов стоит больших физических упрочнений.
«Тартюф» Олега Табакова – независимая работа. Но Табаков – еще и худрук театра, так что на нем лежит двойная ответственность: не только за великую роль мирового репертуара, но и за происходящее в целом.
В МХТ на данный момент любую пьесу принимают как подсобный материал для режиссерских экзерсисов. К идеальным произведениям, чья сокровище проверена столетиями, относятся как к неприятелю, с которым нужно бороться, не разбирая средств, и нужно его вовсе укокошить.
Получается, наподобие понимаете, не редкость, кусаешь сочное душистое яблоко – и внезапно ощущаешь, что во рту что-то не то. Выплевываешь – и видишь: ты, оказывается, надкусил гусеницу плодожорки, из нее течет какая-то мерзкая жижа, а сзади – прогрызенный движение, полный ее испражнениями.
В помойку, скорее в помойку!
Отечественная инспекция того, как играются классику в известных театрах, не будет прекращена в скором будущем. О месте и дне визита «театрального ревизора», и о том, кто им окажется в следующий раз, отдел культуры «АН» заблаговременно никому информировать не собирается.
Ожидайте! Отечественный ревизор уже в пути.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Российская Федерация в праве на правду о Путине
