Про год кино, бешенство режиссуры и с.а. врагову
Уходящий год, заявленный в бюрократическом космосе Годом российского кино, никаких сенсаций по части окультуривания населения РФ не принёс. Попросту все выживали как имели возможность, среди них и культура. Многие выжили.
Ура.
С кино дело обстоит совершенно верно равно как и раньше: сделает какой-нибудь боец из старой гвардии фильм – будет что взглянуть. Не сделает – на новые имена в ситуации тяжёлого доступа к финансам рассчитывать тяжело.
В текущем году ленту предъявил Андрей Кончаловский («Эдем»), о нём поболтаем очень – картина выйдет в 2017-м. Что касается публичного резонанса, то по окончании звягинцевского «Левиафана» ничего похожего на сильное беспокойство в Российской Федерации не наблюдалось.
Не смотря на то, что Павел Лунгин и выпустил острое социально-аналитическое кино о проблемах игромании в среде оперных певцов («Женщина Пик»), аудиторию оно впечатлило мало.
Достаточно негромко прошёл и показ «Двадцати восьми панфиловцев» – спорщики надорвались раньше, на стадии плана картины, кричамши на тему исторической правды о 28 панфиловцах. Это был вообще-то прогресс: от дискуссии морального вида царя Ивана Грозного пытливые граждане РФ доползли аж до 1941 года.
Прошлому были посвящены и два самых громких сериала 2016-го: «Загадочная страсть» и «Обратная сторона Луны – 2». Что пройдёт, то будет мило, ясное дело.
Продлит Господь отечественные дни, всплакнём ещё и по уходящему году – ах, кризис, прекрасный кризис, ты ещё был не полный …ец!
Писатели, не тратящие национальных денег, появились в выигрышном (одновременно и в проигрышном) положении: пиши себе что желаешь, лишь не рассчитывай на вразумительный гонорар. Но таким солдатам слова, как Алексей Иванов либо Леонид Юзефович, это, по всей видимости, не помеха.
Позже всё-таки какие-никакие премии имеется. Юзефович взял две премии за роман «Зимняя дорога» («Большая книга» и «Национальный бестселлер»), и справедливость этого вознаграждения приятно удивляет.
Действительно, увижу, что воздействие «Зимней дороги» происходит в 1923–1924 годах, а новый роман Иванова «Тобол» переносит нас в год 1714-й, прямо к размышлениям о моральном виде царя Петра Великого. Это я к тому, что сегодняшний 2016-й остаётся художественной тайной и для литературы.
Люди так же, как и прежде, как цветочки к солнцу, тянутся к красивому – наблюдай ролики о давке в Третьяковскую галерею, – но благодаря кризиса желают израсходовать деньги и время на что-нибудь гарантированно красивое наподобие Айвазовского. Что может обеспечивать современный театр, люди решительно не знают: практически везде возможно нарваться на самовыражение режиссёра в интерпретации без границ.
Ассоциация театральных критиков (АТК), таинственная организация, которая раз в год информирует о том, что в наше время лучшее из лучшего, а позже отключается до следующего года, рассказала миру – лучший спектакль года имеется «Князь» К. Богомолова. Убедиться в этом уже не окажется – «Князь» покинул репертуар Театра Ленком, потому, что зритель, как говорится, «сию скарапею не залюбил».
Намечается крутой разрыв между зрителем и критикой. Любопытно, что критики, хронически приверженные интерпретации и самовыражению режиссёра без границ, в собственных реляциях ни при каких обстоятельствах не поднимают вопрос об ответственности.
А какая же свобода-то без ответственности? От таковой свободы люди реально бесятся, впадают в демоническую тоску и самодурные причуды.
Вот режиссёры демонтировали хорошие тексты, упразднили всякую логику в собственных театральных опусах, сели на руинах – и затосковали: что теперь-то делать? И кое-какие, самые отчаянные, впали в что-то наподобие неистовства – стали выходить на сцену лично.
В большинстве случаев режиссёры выводят на сцену интересных женщин и мужчин («актёров»), а сами остаются за кулисами. А сейчас зритель рискует нарваться на самого режиссёра, страшно вышедшего из тени.
Так, К. Богомолов сам играл основную роль в спектакле «Князь», и он фигурирует в произведении К. Серебренникова «Машина Мюллер» («Гоголь-центр»). А Ю. Бутусов на Малой сцене Театра Ленсовета (Санкт-Петербург) просматривает пьесу молодого автора «Мама» о тяжёлой судьбе дамы.
Различные режиссёры, а тенденция одна. Плохая тенденция, на мой взор.
Куда привлекательнее поступок режиссёра В. Шамирова, поставившего в Театре имени Моссовета спектакль по пьесе А.Н. Островского «Не всё коту масленица» с Евгением Стебловым и Еленой Валюшкиной в основных ролях.
Не стану восклицать, что это-де «лучший спектакль» всех народов и времён – это просто-напросто хороший спектакль. Шамиров наладил страно верный и чистый «тон» в говорении текста Островского, и пьеса была умной, узкой, радостной.
Поведала о людской преимуществе обычных людей, о том, что достаток – что-то наподобие психологической болезни, а бедность – не оправдание унижения. Вот не помешала Шамирову пьеса Островского, и не стал он самолично выходить на сцену, а выразил себя в роскоши актёрских проявлений, в добропорядочной скромности понимания собственной миссии – «наладить» актёров и раскрыть автора.
Зритель на спектакле сидит радостный.
На фоне «неистовства режиссуры» и учитывая тот печальный факт, что театров у нас куда больше, чем талантливых руководителей и грамотных, нельзя не поразиться поступку культурных мэрии и горсовета Москвы. В частности: снятию заслуженый артистки Светланы Враговой с должности худрука Театра «Модернъ».
Разъяснено, что претензий как раз к художественному управлению нет, дело в денежной отчётности.
Весьма возможно, что яркая творческая голова С.А. Враговой не вместила премудростей бюрократии и она не увидела бухгалтерских шалостей за собственной спиной.
Такое не редкость. Эта сторона судьбы «Модерна» мне малоизвестна – а вот в зале театра я была неоднократно, и неизменно он был заполнен взволнованной публикой.
Уже 20 лет в репертуаре сохраняется «Катерина Ивановна» Леонида Андреева, спектакль изысканнейшего стиля с Алёной Яковлевой в заглавной роли. «Дядюшкин сон» с В.М. Зельдиным, «Радостное событие» с В. Золотухиным, «Петля» с О. Царёвым, недавний «Тариф премиум-класса» по пьесе молодого автора (но не из «новой драмы») – в репертуаре театра и было, и имеется множество хороших пьес.
В случае если критики, курсирующие между Театром Наций и «Гоголь-центром», этого не знают, то это они не выполняют собственного опытного долга, а не Светлана Врагова. Врагова придумала и создала Театр «Модернъ», его образ, его «товарный символ», да само это элегантное строение – плод её усилий, без неё «Модернъ» и смысла не имеет.
Покладистой и готовой всем поддакивать Врагову не назовешь – она, как пионер, «неизменно готова» на острый беседу и с властями, и с критикой круга «Золотой маски». в один раз А. Бородин, художественный руководитель РАМТа, с печалью заявил, что у правительства почему-то один инструмент в руках – наказать, запретить, снять а ведь время от времени театру необходимо оказать помощь.
Вот и помогли бы культурные мэрия и горсовет Москвы хорошему театру, отправили С.А. Враговой толкового вменяемого директора. А не отрешали создателя театра от собственного детища. В противном случае мы можем поразмыслить, что дело не в отчётности.
Мы можем поразмыслить плохое, глядя на приятное строение Театра «Модернъ» на Спартаковской площади Москвы – не приглянулось ли оно кому?
Зритель всего этого знать не обязан и не должен мучиться от того, что на карте Москвы станет одной культурной единицей меньше. Режиссёров уровня Враговой так мало, что разбазаривание и бесхозяйственность полезных кадров в аналогичных вопросах недопустимы.
Сил на создание громадных культурных волн у нас до тех пор пока ещё нет. Прекрасно бы сберечь хотя бы то, что осталось.
О, похоже на новогодний тост – «сберечь то, что осталось!»
С Новым годом, товарищи и господа.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Вся история КРАТОСА (Лор серии игр до God of War 2018)
