Родственник чехова
Александр Калягин – актёр уровня Чарли Чаплина, не ниже. И вряд ли кто-то начнёт спорить, услышав признание зрителей, что он воистину заслуженый артист. Блистательный мастер сцены и кино.
Диапазон Калягина неисчерпаем, дар перевоплощения оказывает помощь ему создавать образы, в которых имеется всё: и драматизм, и эксцентрика, впредь до исповедальной открытости… В кино и театре он создавал исторические образы, игрался эксцентриаду, трагифарсы.
Все его работы становились эталоном большого актёрского мастерства. Он игрался, казалось бы, незаметную роль, и фильм становился бестселлером.
В театре благодаря ему многие пьесы преобразовывались в Событие театральной судьбе.
— Вы один из немногих звёздных актёров у нас. Не считая таланта, которым вы владеете, точно у вас имеется какой-то опытный секрет. Всё вам даётся легко: комедия это, катастрофа либо фарс. Вы блестящи и точны везде.
Что ни роль – то в десятку. Как это получается?
– У меня не так всё . На втором курсе я весьма не хорошо ощущал себя, в моральном смысле слова. Я не осознавал, что от меня желают педагоги.
Возможно, был виноват я, по причине того, что, поступив, был уверен, что всё будет легко. В самодеятельности я первенствовал , и мне казалось, что и в театральном университете будет так же.
Они наблюдали на меня, и я просматривал на их лицах вопрос: куда бы приспособить этого мальчика? Данный недоброжелательный взор сковывал меня. Я зажатый, ничего не имел возможности и не желал.
Частично были виноваты и педагоги. Я видел, что они просто меня не обожают, и это парализовало меня. Я осознал, как принципиально важно, как педагог наблюдает на студента.
Понял это я позже, глядя на студентов, в то время, когда у меня были уже собственные направления. И вправду, я был тогда полностью посредствен, по причине того, что я могу раскрыться только тогда, в то время, когда на меня наблюдают любовно.
Это относится и меня нынешнего.
– Глядя на ваши работы в кино, осознаёшь, как обожали вас режиссёры, у которых вы снимались. Так ярки и блестящи ваши роли…
Возможно, в этом ваш секрет?
– Да, мне легко нужно, дабы режиссёр меня обожал и уважал. Не смотря на то, что, иначе, я обожаю подчиняться диктаторству, но оно в обязательном порядке должно быть амурным.
А тогда, на втором курсе университета, я ожидал решения суда кафедры актёрского мастерства. И внезапно заявили вечер независимых работ, и все студенты стали готовиться.
Я имел возможность сам выбрать то, что желал, продемонстрировать в выбранном мною литературном материале, как я себя вижу в данной профессии. Продемонстрировать, как я мыслю и могу самостоятельно трудиться.
– И что же вы выбрали?
– Это был Чехов. Ко мне подошёл мой дорогой друг и говорит: «Ты знаешь, я отыскал красивый чеховский рассказ, взгляни: мне думается, он – твой».
Именовался он «Свидание, не смотря на то, что не произошло, но…».
Представьте себе храбреца, которому восемнадцать лет и он страшно нервничает в предвкушении свидания. Не зная, как унять беспокойство, он берёт десять бутылок пива. И любая выпитая бутылка меняет его на глазах.
На свидание он приходит пьяный, его возлюбленная плачет, а он падает со скамьи.
– Другими словами тогда вы попытались себя в комедийном амплуа?
– Да, затем моя будущее была решена. Я был покинут в университете.
– Значит, вас выручил Чехов?
– У меня с Чеховым определённые отношения, я наблюдаю на него не как на великого писателя, а как на родственника. В тяжёлые 60 секунд судьбы он выводил меня на дорогу и показывал свет в первых рядах.
А таких моментов, каковые решали мою судьбу, было большое количество. И в самых неожиданных поворотах моей актёрской судьбы Чехов брал меня за руку и выводил.
Кто видел фильм Никиты Михалкова «Неоконченная пьеса для механического пианино», где я игрался Платонова, осознаёт, что означает эта работа в моей жизни.
– Как я не забываю, эта пьеса не самая сильная в творчестве писателя, но в кино – это необычная работа…
– Вправду, Михалков и Адабашьян забрали не сильный пьесу Антона Чехова, написанную им в возрасте девятнадцати лет, которая именовалась «Платонов» («Пьеса без заглавия»). Но в экранной версии в данной пьесе показалось множество мотивов из «Дяди Вани», из более позднего Чехова.
Роль Платонова меня в общечеловеческом смысле слова вправду перевернула. В собственном ежедневнике я написал одну фразу, которая позже стала пророческой, что эта роль не пройдёт бесследно для меня.
Так и произошло. Думая над образом, я в первый раз завёл ежедневник и в этом ежедневнике записывал всё.
Как Платонов обожает, что он говорит, как себя ведёт, какие конкретно у него привычки. В то время, когда я снимался, то пришёл к одной мысли, что, в случае если мы провалимся, мы провалимся на Чехове, по причине того, что Чехов – это экзамен и многие актёры проваливались на нём.
Но я кроме этого осознавал, что, в случае если мы победим, мы взлетим.
– Вы заявили, что стали вести ежедневник. Из-за чего как раз тогда?
– Возглас Платонова: «Мне тридцать пять лет! А я в вашей посредственной жизни ничего не сделал. Моцарт уже лежал в могиле…» – был мой крик. Мне было тогда тридцать пять, и эта роль была сыграна мною биологически.
Михалкову тогда был тридцать один год, и мы все желали определиться, и помог нам в этом Антон Павлович Чехов.
– Платонов – храбрец-любовник. Вы, говорят, намерено худели для данной роли?
– Почему-то многие журналисты акцентируют на этом внимание. Да, мне было поставлено такое условие Михалковым, да, я намерено худел и считаю, что это естественно. Тогда это было дико.
Но во всемирной практике кинематографа такие условия обычно входят в договор, что подписывается с актёром. Вспомните «Неистового быка» с Де Ниро.
– Позже была «Раба любви». Сообщите, а признание вашего храбреца из этого фильма: «Имеется хочется, худеть хочется» также в собственности вам лично?
– Да, мне так же, как и прежде всё хочется.
– Ну а как по поводу вашей героини из фильма «Здравствуйте, я ваша тётя», которая сказала сакраментальное: «В Бразилии большое количество мартышек». Вы с нею согласны?
– Да, лишь вот никак не получается съездить в том направлении и взглянуть, так ли это.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
А. П. Чехов — \
