Убить достоевского
Пологаю, что кроме того Достоевского, писателя, ставшего для всей земли знаком русской неспокойной духовности, возможно убить. К примеру, посредством скверных экранизаций в неимоверных количествах, каковые вынудят людские массы жадно вздрагивать и сказать «чур меня» при одном упоминании имени Федора Михайловича.
А таких экранизаций подготавливается лишь в скором будущем — три штуки.
Над «Братьями Карамазовыми» хлопочет режиссер Юрий Холод. «Бесы» бесстрашно поручены «молодому немцу Феликсу Шультессу». «наказание и Преступление» снимает Дмитрий Светозаров.
Отчего я пологаю, что экранизации будут скверные? Может, они будут очень способные, неординарные и потрясающие? Возможность этого существует — но, простите, быстро приближается к нулю. Как говорится, от осины не родятся апельсины.
По причине того, что, прежде чем браться за экранизацию Достоевского, нужно хоть чем-то это право заслужить. Подтвердить как-то репутацию и квалификацию режиссера, могущего обращаться с полноценной высокой художественной литературой.
Вот Владимир Бортко, что снял плохого, на мой вкус, но кондиционного, приличного «Идиота» — он имел, по крайней мере, за плечами «Собачье сердце» Булгакова. Было разумеется, что режиссер может трудиться с актерами и владеет навыками стилизации времени.
Но чем заслужили собственный право на Достоевского Холод, Шультесс и Светозаров?
Мельчайшее сопротивление вызывает в этом перечне фигура Дмитрия Светозарова. Это не совершенная кандидатура для наказания «и постановщика Преступления», но все-таки не заведомо провальная.
Сын советского классика Иосифа Хейфеца, Светозаров, и сам примерный работник, создатель бессчётных картин о кошмарах судьбы, сейчас ставший умелым мастером сериалов («Агент нацбезопасности», «По имени Барон», «Танцор»). Ожесточённый театрализованный натурализм, которому привержен Светозаров, вовсе не чужд миру Достоевского, а его богатая практика работы с актерами разрешает хоть на что-то сохранять надежду.
Но тревога посильнее надежд.
Не было у Светозарова опыта общения с великой русской литературой, он привык по-свойски трудиться с плохими, а обычно и просто беззащитными сценариями. Занимательное зрелище он сделает, но забраться хоть ненадолго на философскую и нравственную высоту, на которую кличет нас Достоевский, — сомневаюсь.
Но вот за какие конкретно заслуги экранизировать двухтысячелетнюю историю христианской цивилизации — роман «Братья Карамазовы» — поручено Юрию Морозу, я не знаю. Ответ это мне думается заведомо обреченным.
Юрий Холод до тех пор пока ничем не подтвердил квалификацию режиссера, могущего обращаться с классикой. Он поставил сериал «Каменская», и данный блеклый блинчик на сегодня — единственный узнаваемый фильм его послужного перечня.
Репортажи о съемках новых «Братьев Карамазовых» — это хохот через слезы. «В один момент с экранизацией «Братьев Карамазовых» Юрий Холод выпустил фильм «Точка» о трех столичных девушках легкого поведения»… По большому счету, приступая к Достоевскому, нужно бы хоть год попоститься и помолчать, а не картины о девушках легкого поведения снимать.
Вы имеете возможность заявить, что опыт общения с классикой имеют немногие режиссеры, и нужно же кому-то когда-то с чего-то затевать. Но из-за чего начинать-то нужно с самого сложного, что имеется в литературе?
Нужно было сперва разрешить Морозу экранизировать что-то на пробу — скажем, начать с Чуковского либо Агнии Барто. Взглянуть, как справится.
А тут на бедную современную голову обычного сериального ремесленника обрушивается сам Федор Михайлович со всеми собственными кошмарами!
И уж совсем ужасной представляется будущее «молодого немца Феликса Шультесса». Данный несчастный всего-то и успел, что закончить ВГИК.
В этот самый момент ему сходу ударили, от которого он вряд ли оправится, — «Бесы». Таковой, значит, презент молодому немцу, и причем очевидно не без участия его соотечественника господина Мефистофеля.
Телевизионное руководство можно понять — с беззащитными выпускниками нынешнего ВГИКа трудиться намного легче, чем с капризными мэтрами. Могу привести пример, как одна такая выпускница, Ульяна Шилкина, забацала радостными руками экранизацию «Золотого теленка» Ильфа-Петрова, сломав кроме того Олега Меньшикова, что фактически поразительно…
Юный немец успел пригласить в собственные «Бесы» таких же беззащитных артистов (наподобие Евгения Стычкина, сериального клоуна, что играется сложнейшую роль, Петра Верховенского). Последние известия о судьбе сериала тревожны.
О молодом немце уже ничего не сообщается, но говорится, что неспециализированное управление сериалом взял на себя режиссер Валерий Ахадов. Специалисты знают, в чем дело — материал так нехорош, что нужна помощь — но и Ахадов далеко не Висконти, ох, как на большом растоянии!
А не лучше ли списать данный проект в графу «убытки» и не мутить «Бесов» понапрасну?
Нет, необходимы какие-то препоны, какие-то преграды на пути желающих экранизировать русскую классику! Нереально, что любой, осознаёте ли, «хрен с горы» у нас брался за Толстого, за Достоевского.
В некоторых государствах таким барьером есть вкус и ум самих работников каналов. На британском телевидении кому попало Диккенса не поручат — его экранизируют раз в пять лет, и это наиболее значимое дело. направляться и нам доходить к экранизациям без шуток и ответственно.
Русская литература — это отечественный стратегический золотой запас духовных сокровищ, и его запрещено просто так разматывать и обесценивать в погоне за сиюминутной прибылью. В случае если нет естественных преград, нужно создавать неестественные!
Кандидатура режиссера, которому поручается экранизация хорошего произведения, обязана пройти ожесточённый отбор — и у зрителей, и у специалистов. Он обязан доказать собственный право на адаптацию великого текста.
Пускай претенденты пишут концепцию, снимают пробные сцены, да что угодно — лишь бы провалилась сквозь землю из обихода малоприятная легкость, с которой великие романы преобразовываются в сериальное сырье.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Фёдор Достоевский как зеркало русской души
