Ведьма с божьего благословения
— Женя, вы сыграли Анну Каренину в театре на Малой Бронной. Эту постановку многие осуждают за излишнюю авангардность.
Как вам такая Анна — морфинистка, разгуливающая по сцене чуть ли не в нижнем белье?
— Это достаточно хороший спектакль про любовь, спектакль яркий, за исключением финала, в то время, когда начинает проявляться вся безвыходность обстановки. В случае если нет хороших декораций и костюмы не соответствуют эре, то это еще не авангардный спектакль.
Авангардная постановка — это в то время, когда какими-то нестандартными методами пробуешь донести суть до зрителя. Мы же это делаем очень хорошим методом.
— Вам продолжительно приходится реабилитироваться по окончании психологически тяжелых ролей?
— Я как-то просматривала интервью с Чулпан Хаматовой, где ее задали вопрос: «А вы ходите в фитнес-центр?» На что она ответила: «А для чего мне фитнес, в то время, когда у меня имеется спектакль «Обнажённая пионерка»? Так вот, для чего мне диета, в то время, когда у меня имеется такие пьесы.
Я худею на килограмма полтора-два за спектакль. А позже сижу в гримерной мин.
20-30, дабы прийти в себя.
— Вы довольно часто говорили, что вам не нравится через чур вольная трактовка гоголевского «Вия» в фильме «Колдунья». Отчего же тогда дали согласие на роль в таком «страшном», по вашим словам, фильме?
— Это была не экранизация повести, это было что-то «по мотивам». В то время, когда продюсер начинает вмешиваться в творчество — это постоянно заканчивается плохо.
С фильмом «Колдунья» так и оказалось: продюсеры посчитали, что видеоматериал — это не то, что они желали заметить. В следствии превосходное кино, которое мы снимали изначально, было полностью утрачено.
Были выброшены потрясающие кадры полетов, при дубляже, без ведома режиссера, всецело поменялся текст, и его начальный суть был потерян.
Сейчас продюсеры говорят, что прилично получили на данной картине, что была реклама. Ну, дай Всевышний… Жаль лишь, что эти деньги зарабатываются такими извращенными методами.
Понимаете, перед премьерой фильма я открыла компьютер, дабы взглянуть рекламные материалы про «Колдунью». И наткнулась на компьютерную игру «Колдунья». В том месте я вылетаю из гроба и меня бьют бейсбольной битой…
Мне сообщили: «Что ты переживаешь, тинейджеры все твои!» Но мне жалко этих тинейджеров, каковые имели возможность бы взглянуть хорошее кино о вере, о смысле судьбы, а заметили компьютерную морду, которую мне в следствии пририсовали.
— Картина должна была закончиться тем, что колдунья обретает покой и веру?
— Мы снимали картину о вере. Вот чем фильм отличался от повести Гоголя — тем, что главный герой все-таки смог отчитать колдунью, отпустил ее душу.
— На съемках происходили какие-нибудь мистические истории?
— Мы снимали десять дней в кинутом храме. В том месте нет еды, нет мышей… И внезапно к нам пришел полностью рыжий кот.
Не смотря на то, что в храме имеется нечего, котяра был упитанным, и он к людям очевидно не из-за еды прибился. Он никуда не уходил все десять дней, поджидал меня в этом храме. Укладывался у меня на груди либо в ногах, в то время, когда я в гробу лежала.
Мордой подлезал под руку, дабы я его гладила. Этого рыжего легко за шкирку держали, дабы он в кадр не вползал! Он сидел за монитором, на коленях у режиссера.
Данный кот как бы оберегал нас.
— Действительно, что вы ездили к священнику чтобы он вас благословил на эту роль?
— Правда. Меня задавали вопросы — опасаюсь я либо нет? Я совсем не опасалась и в гробу лежала нормально. Но мне столько людей задавали данный вопрос, что я отправилась к священнику. Он сообщил: «А чего ты опасаешься?
Гоголь писал о вере, снимайся нормально».
— Что вам самой нравится из ваших последних работ?
— Я весьма обожаю «Каренину». Сравнительно не так давно данный спектакль почему-то решили снять с репертуара. Нравится «Женская война» Скриба. Я его весьма обожаю. По большому счету, стараюсь не играться довольно много, по причине того, что для меня это достаточно сложно.
Нужно успевать восстанавливаться. Я не отношусь к категории актеров, каковые должны быть целый вечер на арене: ежедневно пьесы, съемки, и в случае если ничего нет, то сутки потерян и жизнь прожита напрасно. У меня имеется семья, дочка, куча различных дел.
Пробую покинуть время для них и на «восстановление».
— А как вы восстанавливаетесь?
— По-различному. Дома, езжу отдыхать куда-то иногда.
Время от времени, «приступами», начинаю за собой заботиться: семь дней живу в салоне красоты, позже на два месяца о нем забываю.
— У вас необыкновенное хобби. Вы так как паяли на заводе люстру для выставки в ЦДХ?
— Я когда-то получала образование архитектурном университете. Какие-то навыки остались.
Я по большому счету весьма обожаю делать что-то собственными руками. А люстра…
Издание «ШТАБ-КВАРТИРА» вместе с заводом «МОДУЛЬ» сделали проект «Светотени», позвонили и внесли предложение учавствовать. Я говорю, что не дизайнер, но они настояли на моем участии.
Соглашусь, с громадным наслаждением этим занималась. Оказалась прекрасная люстра!
— Ваша дочь снялась вместе с вами в «Андерсене» Рязанова. Вы направляете Дуняшу к актерской профессии либо желаете, дабы она сама выбрала собственный жизненный путь?
— Честно говоря, я бы не весьма желала, дабы она стала артисткой. Но это будет ее выбор. И я уже ничего не смогу сделать.
У меня была возможность продемонстрировать Дуняше, что это за профессия. Лишь исходя из этого она сыграла со мной в антрепризном спектакле, снималась в «Андерсене» Рязанова.
Она пришла на съемочную площадку вся воодушевленная. Сперва все умилялись детьми, а через два часа забыли, что это дети, по причине того, что идет работа, расходуется пленка.
В какой-то момент дети от усталости прекратили соображать — куда нужно наблюдать, что делать, что сказать. Тогда дочка осознала, что пока не желает быть артисткой.
А вообще-то она желала быть пожарным, милиционером, журналисткой, живописцем, артисткой.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Божьи благословения
