Воля важнее свободы
Уроженец Брянской области Антон Шагин с первого раза поступил в Школу-студию МХАТ. В кино его привёл Валерий Тодоровский, сняв в собственных фильмах «Стиляги» и «Тиски».
И потом Антону с режиссёрами везло. Юрий Грымов пригласил его на ключевую роль в драму «На ощупь», Александр Миндадзе – в картину о чернобыльской трагедии «В субботу».
В Театре Ленком сравнительно не так давно с успехом прошла премьера спектакля «Пер Гюнт», где Антон блестяще выполняет ключевую роль.
— Антон, что вас завлекает в вашем нынешнем храбрец – Пер Гюнте? Что у вас с ним неспециализированного?
– Пер Гюнт показался в моей жизни, в то время, когда у меня самого появились новые тревожные вопросы, кроме уже давно заданных. Как раз на данный момент мне нужно на них ответить. Нет, ничего трагичного не случилось.
Но разве должно что-то произойти, дабы человек задумался над теми либо иными вопросами бытия? Это те вопросы, самые простые, каковые тревожили людей во все века и будут тревожить.
Как выстоять перед трудностями, как не сломаться в данной жизни, остаться самим собой, прожить собственную жизнь достойно и без того потом.
– Что было самым тяжёлым в работе над данной ролью?
– Осознаёте, в моей профессии по большому счету ничего не может быть легко. Любой раз ты заново обучаешься – ходить, сказать, играться. Но зритель не должен знать, как мучительно всё это создавалось, каким позже, кровью.
Он не должен видеть за лёгким действом полугодичную титаническую работу, совершённую всем коллективом. Сначала мне всё не давалось – впредь до первых несложных шагов по сцене, поскольку их нужно было сделать органично, дабы это не смотрелось, словно бы ты вышел на котурнах каких-то.
И дабы в такт этим шагам органично звучал текст, что не проза, а белый стих. Но, с этим неприятностей было меньше, я с белым стихом сталкивался, играясь Шекспира, да и сам пишу стихи
– В подобном свободном стиле?
– Нет, я пишу рифмованные. Пишу в далеком прошлом, но прерывался, само собой разумеется. И возвратился к стихам, в то время, когда поступил в Школу-студию МХАТ.
Нигде не публиковался, для меня это ни при каких обстоятельствах не было самоцелью. Просматриваю их приятелям, время от времени выступаю. Мне ближе всего поэты Серебряного века.
И основной поэт – Марина Цветаева. Из современных нравится Юрий Кублановский, его поэзия мне думается особой, она в меня сильно «попадает».
– Вы получали образование собственном родном городе Карачеве в ПТУ на слесаря. не забывают ли руки инструмент, имели возможность бы на данный момент забрать – и послесарить в наслаждение?
– Я же по образованию слесарь-инструментальщик, защитил дипломную работу по токарному станку 16К – ремонт верхнего суппорта. на данный момент вряд ли бы отыскал в памяти, как на нём трудиться, хвастаться не буду. Но по дому очень многое делаю сам.
– И Пер Гюнт, и ваш храбрец из фильма «Стиляги» Мэлс Бирюков стремятся к свободе. А имеется ли у свободы какие-нибудь границы?
– Во-первых, для меня ответственнее воля, чем свобода. Выходишь в поле либо входишь в лес, и осознаёшь, что вся правда тут. И свобода тут. По-настоящему свободных людей на свете нет. Для меня свобода содержится в том, что я отвечаю за собственные поступки.
В случае если я готов за них ответить, я ощущаю, что на какую-то долю, на какой-то миллиметр стал более свободным. Что касается границ свободы, то фильтр должен быть в самом человеке, не смотря на то, что и какой-то публичный, возможно, должен быть, но это уже вопрос к власть имущим.
А так – внутренний цензор, собственное преимущество, собственная грань разрешённого. Но у каждого собственный выбор: кто-то обожает сериалы, а кто-то – Феллини. Кому-то нравится ходить в «Макдональдс», а кто-то и ненавидит фастфуд
– Кстати, о сериалах. Вы в них принципиально не снимаетесь?
– Никакой принципиальности нет. Когда-то замечательно сообщил Акутагава: «У меня нет никаких правил, у меня имеется лишь нервы». Исходя из этого мне нервов не хватит на таковой долгий забег.
Но я и без того по три месяца время от времени снимаюсь – это не такие уж маленькие расстояния.
– Пер Гюнт большое количество путешествует. Вас завлекают дальние странствия либо утомляют?
– Да, самое красивое в жизни – это возможность путешествовать! Деньги по большому счету необходимы чтобы хватало на элементарные потребности и дабы мир взглянуть.
Я, к сожалению, мало путешествовал. Был на Кипре, на Крите, в Барселоне, и Антонио Гауди меня совсем потряс. Хочется уехать куда-нибудь на долгое время, на несколько месяцев.
Дабы без суеты погрузиться в чужую природу, культуру, осознать людей, тамошние обычаи, по большому счету пообщаться с людьми в второй атмосфере. Вот в Барселоне я встретил одного португальца, в баре.
И не смотря на то, что я не знаю португальского языка, а он русского, мы превосходно пообщались. На смеси британского и нижегородского.
Для меня не существует языкового барьера, я всё считываю по глазам. Спорили, как это ни необычно, о коммунизме.
По поводу того, к примеру, из-за чего у нас Владимир Ленин благополучно лежит на Красной площади. Я ему сказал, что у России всегда был собственный путь. И что нам не требуется обращать внимания на Запад – это Запад обязан ориентироваться на нас.
У нас немыслимая культура, люди, учёные, свои режиссёры и свои писатели. Необходимо убрать фастфуд с отечественных прилавков – во всех смыслах!..
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
У нас нет свободы воли?
