«Временно исполняющий обязанности пролетарского писателя»
Будущее писателя: справка «АН»
Зощенко Михаил Михайлович — один из самых броских русских писателей ХХ века. Появился в 1894 г. в семье живописца. В Первую мировую — боевой офицер.
В Гражданскую переменил множество профессий, служил в Красной армии, в итоге начал писать. В 1920-30-е годы пользовался немыслимой популярностью, издан и переиздан более 100 раз.
В 1933-м постарался увеличить собственные писательские горизонты в повести «Возвращенная юность», посвященной проблемам психологии, психологического здоровья. Поиск продолжился в «светло синий книге» (1934) — «краткой истории людских взаимоотношений».
Главным своим произведением вычислял исповедальную книгу «Перед рассвет » (первые главы размещены в 1943?м, всецело только во второй половине 80-ых годов двадцатого века). В 1946-м М. Зощенко и А. Ахматова стали главными «обвиняемыми» в распоряжении ЦК ВКП(б) «О изданиях «Ленинград» и «Москва», подверглись ожесточенной хамской травле.
В речи секретаря всесильного ЦК Андрея Жданова Зощенко был назван «пошляком», «мещанином», которого нужно «выгнать из советской литературы». В 1954-м при встрече с британскими студентами Зощенко выразил несогласие с распоряжением. Травля возобновилась.
Следствием стало ухудшение душевной заболевании. Погиб во второй половине 50-ых годов двадцатого века.
На недавней Столичной книжной ярмарке издательство «Время» представило 7-томное — самое полное на сегодня — собрание сочинений писателя. Его составитель, создатель комментариев и предисловия, профессор филологии , доктор наук Петербургского университета Игорь Николаевич Сухих отвечает на вопросы «АН».
Всем лозунгам он верил до конца…
— У превосходного поэта Бориса Слуцкого имеется строки: «Всем лозунгам я верил до конца». Думаю, она применима и к Зощенко, очень многое растолковывает в его драме.
То, что в 1920-е Михаил Михайлович именовал себя «временно ИО пролетарского писателя» — не только шутка. По окончании революции Зощенко (и несколько он!) вправду поверил в идею социальной гармонии, стремительного переустройства общества.
Для него это были не лозунги, а глубоко выношенные убеждения, которым он пробовал честно помогать, — хоть и видел, что все идет не совсем так, как представлялось сперва. Одна из поздних автобиографических вещей Михаила Михайловича именуется «Как я ушел вести войну за власть Советов».
Не пологаю, что это лицемерие. Зощенко не был лицемером, он человек искренний по большому счету и «честно коммунистический» в частности — значительно более «коммунистический», чем, например, громивший его Жданов.
Потому и воспринял травлю так болезненно. Анна Ахматова держалась в противном случае, в ней было надменное преимущество пушкинских аристократов: в случае если какой-то лакей плюнул мне позади на сюртук, не вызывать же его на дуэль!
А Зощенко пробовал с мучителями спорить.
Личная судьба
— Возвратимся к этому попозже. А до тех пор пока мало о его личной жизни: быт, семья…
Как, к примеру, жил материально?
— В 1920-30-е годы — прекрасно, чего уж. Денег хватало, книги выходили без финиша.
Орденоносец. Вера Владимировна, супруга, не трудилась.
Громадная хорошая квартира, причем все отмечали: в помещениях Веры Владимировны дорогая мебель, антиквариат, у Михаила Михайловича — аскетичная простота. По большому счету их супружеская жизнь — тема нелегкая.
Совершенным мужем Зощенко не назовешь — нескончаемые романы, уходы к вторым дамам. Действительно, и Вера Владимировна не «тургеневская женщина», тут второй тип — экзальтированная, броская…
Наряду с этим Михаил Михайлович, непременно, главенствовал человеком в ее жизни. По окончании его смерти Вера Владимировна начала писать, остались тысячи страниц — больше, чем написал сам Зощенко. И все о нем, о муже.
Это не литература, нет… Скорее — не весьма связный поток сознания, воспоминания о каких-то давешних эпизодах, попытки задним числом объясниться с погибшим Михаилом Михайловичем.
Что-то на данный момент публикуется, чаще исследователи машут рукой — копаться бессмысленно.
Но это — первая добрая половина судьбы. По окончании 1946 г. пришел «тёмный сутки». Беда сблизила. Михаила Михайловича исключили из Альянса писателей. Закрылись все двери, одно время он был кроме того лишен продуктовых карточек.
Началась бедность. С чего жили? Обменяли квартиру на меньшую. Вера Владимировна распродавала прошлую мебель, «предметы роскоши».
Анатолий Мариенгоф вспоминает, что как-то застал Михаила Михайловича с ножницами: подрядился для обувной артели вырезать стельки.
Последняя соломинка
— Пишут, что Зощенко сейчас был душевно болен. Что имеется в виду?
— Тяжелейшая депрессия. Формы были различные. Безразличие, замкнутость…
Заметив друзей, переходил на другую сторону улицы: «Дабы вам не было нужно со мной здороваться».
— Объясните вот что. По окончании распоряжения ЦК, по окончании речи Жданова у Зощенко вправду было пара сверхтяжелых месяцев.
Но позже — то рассказ напечатают, то перевод подкинут. Опять принимают в Альянс писателей.
Дальше 1954 год — злосчастная встреча с британскими студентами. Новый этап травли. Считается, что сломала его статья в «Известиях» «Факты опровергают клевету».
Я посмотрел ее. В том месте ни слова о Зощенко и Ахматовой!
Рутинная публикация английского собкора о том, что кое-какие британцы ездят туристами в СССР, а настоящих достижений не подмечают. Да, вскользь упоминаются и британские студенты — но только упоминаются.
Может, дело в другом, и обстоятельство катастрофы Зощенко — не только советская власть, но и сам Зощенко? Через чур трагично все принимал? У таланта — особенный нервный склад.
Вон Сэлинджер в успешных США: сверкнул со своим «Над пропастью во ржи», а с 1965 года живет затворником — не смотря на то, что никаких распоряжений американского «ЦК» по нему не выходило.
— Не следует вырывать факты из исторического контекста. Что такое «встреча со студентами»? 1954 год.
Сталин уже погиб, но дух времени еще прошлый. 5 мая за Зощенко и Ахматовой внезапно присылают автомобили.
Оказывается (о, кошмар!), какие конкретно-то британцы захотели встретиться с главными персонажами скандального распоряжения. За беседой надзирает все ленинградское литературное руководство.
Студенты Зощенко задают вопросы о распоряжении — он говорит о собственном несогласии. А из-за чего человек обязан соглашаться с тем, что его именуют «пошляком»?
Помните, что Зощенко был еще и физически храбр: четыре ордена за Первую мировую плюс «Георгий», что опоздал взять. Так что юлить не считал для себя вероятным. Результат — скандал.
Разгромная статья в «Ленинградской правде». Собрание в Альянсе писателей. Персональные разносы в кабинетах. Угрозы окончательно запретить печататься. Статья в «Правде»…
Ну а известинская публикация была легко последней соломинкой…
Сейчас — о нервном складе. Через чур трагично оценивал, не через чур — кто оценит?
Само собой разумеется, Зощенко был склонен к депрессиям — просматривайте «Возвращенную юность», «Перед рассвет ». Но он из этого состояния пробовал — и удачно! — себя выводить. Но по окончании 1954-го наступил слом.
Прошлый Зощенко кончился. Да, возможно сказать, что «с этими наклонностями все равно раньше либо позднее…». Но произошло так, как произошло.
И ответственность — на тех, кто его травил.
— Из-за чего власть не пробовала его добить? Дело кроме того не в том, что не арестовали. Так как посмотрите: потопчут сапогами — а позже как будто бы просят прощения: доход подкинут, путевку в санаторий…
По окончании 1954-го, кстати, также.
— Сейчас историки изучили подоплеку событий, приведших в 1946м к выходу распоряжения о «Звезде» и «Ленинграде». «Маленковская» несколько в ЦК интриговала против «ждановской». Решила продемонстрировать, что в Ленинграде, вотчине Жданова, идеологический непорядок.
Зощенко и Ахматова были предлогом в подковерной борьбе, другими словами под удар попали достаточно случайно. Сейчас уже Жданову нужно было демонстритовать собственную твердость.
Наряду с этим Зощенко он вправду не обожал. Но команды «бить насмерть» не было. Но все это стало очевидным только на данный момент.
А тогда… Само собой разумеется, смерть Зощенко не так страшна, как, скажем, лагерная смерть Мандельштама.
Но и с благополучием, к примеру, Валентина Катаева зощенковские последние годы не сравнишь.
Рука мастера
— Оценим Зощенко нынешними глазами. Хорошие новеллы, «подобная проза» и Голубая книга — да, здорово.
Но так как очень многое сейчас просматривать нереально — «Рассказы о Ленине», «Керенского»…
— Напомню то, с чего начал: Михаил Михайлович честно пробовал быть советским автором, честно выполнял обязанности пролетарского писателя. Но талант одурачить запрещено, кроме того личный.
Как к этим произведениям относиться сейчас? В случае если любите Зощенко — все равно просматривайте.
Во-первых, рука мастера. Во-вторых, без них также не осознать драму писателя.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Васильев: новое правительство будет трудиться в интересах его народа и Дагестана — Российская Федерация 24
