Живая музыка возвращается во власть
Громадные симфоджазовые (ещё их именовали – эстрадно-симфонические) оркестры, без которых не обходилось ни музыкальное телевидение, ни бессчётные торжественные концерты, – казалось, окончательно ушли в прошлое. И вот – в начале ХХI века показался новый коллектив, что вернул на эстраду и в телеэфир живое оркестровое звучание.
Это – «Фонограф-Симфо-Джаз» под управлением превосходного пианиста, дирижёра и бэнд-фаворита Сергея ЖИЛИНА.
Оркестр сформировался не на безлюдном месте – его базой стал известный джаз-банд «Фонограф», которому в текущем году исполняется тридцать лет. 23 октября в Национальном Кремлёвском дворце пройдёт юбилейный концерт «Фонографа» – в его сейчас основной – симфоджазовой ипостаси.
О громадном оркестре, живой эстрадных звёздах и музыке – отечественный разговор с Сергеем Жилиным, известным музыкантом в белом фраке, сопровождающим со своим оркестром все главные телевизионные музпроекты последних лет.
— В то время, когда произошла первая работа на телевидении с оркестром?
– Самая первая – это давешний «светло синий огонёк» Анели Меркуловой на третьей кнопке, забавная была программа. Вторая состоялась уже через пара лет – это «Хазанов против НТВ». Ну а позже – «Танцы со звёздами», «Две звезды», «Голос»
– В то время, когда на базе вашего «Фонографа» начал создаваться большой симфоджазовый оркестр, была мысль сделать его чисто телевизионным? И – коммерческим?
– Полностью нет. Мы постоянно занимались лишь тем, что нам весьма интересно.
– Первая важная работа – это «Две звезды»?
– Как музыкальная программа – да. Но до этого были «Танцы со звёздами», музыки в том месте звучало большое количество, но её роль была сугубо прикладная. Кстати, по окончании того как мы завершили собственную работу в «Танцах», они выходили в эфир ещё пара сезонов.
И с каждым разом новый оркестр, что сопровождал танцорам, удивлял всё больше и больше. В последних выпусках он уже напоминал ресторанный ансамбль из «Вокзала для двоих», где пианиста сыграл Александр Ширвиндт.
Что лишний раз говорит о скромной роли музыки на танцевальном паркете. Но для нас это был очень важный опыт: нужно было отрепетировать и сыграть много самых различных произведений в весьма сжатые сроки.
И – как следует!
– Из-за чего по окончании многих лет полного господства на музыкальном телевидении фонограммы, попросту говоря «фанеры», – показалась необходимость в живом звуке?
– Необходимо отыскать в памяти, из-за чего в 90-е годы фонограмма одержала победу над живым звуком. У нас в своё время был красивый эстрадно-симфонический оркестр Юрия Силантьева.
Но в какой-то момент его звучание начало уступать актуальным тембрам новых фонограмм, каковые писались на современных электронных инструментах в хороших студиях при помощи секвенсоров и компьютеров. Кстати, на Западе существовала подобная тенденция.
Неслучайно в конце 90-х громадный оркестр ушёл, к примеру, с конкурса «Евровидение». Фонограмма звучала бросче, замечательнее и привлекательнее.
У нас ещё раньше оркестр провалился сквозь землю с «Песни года». И в какой-то момент осталась одна «фанера»
– Наряду с этим фонограммы становились всё лучше и лучше.
– Да, в хороших фонограммах присутствует настоящая судьба. Достаточно заявить, что многие фонограммы пишутся на данный момент с применением живых инструментов, а не только «электронных молотилок».
Мы у себя в «Фонографе» неизменно так делаем – пишем лишь живьём. Увижу, играем лишь вживую. Но – для многих вторых тут и появляется основная неприятность.
К примеру, запись сделана день назад, в то время, когда солист приехал с гастролей утомившимся, у него было определённое состояние – физическое, эмоциональное, психологическое Музыканты, напротив, были радостными и отдохнувшими. И вот через месяц им всем, включая солиста, под эту фонограмму необходимо обозначать некую деятельность.
Они должны попадать в то настроение, в ту воздух, в которой эта запись была сделана. Имитируя это состояние, артист (прошу прощения за неотёсанное слово) уродует и себя, и слушателей. Это – двойной обман.
Артист обманывает сам себя, кривя душой и прикидываясь тем, кем был, в то время, когда записывал фонограмму. Обманывает зрителя, которого ни при каких обстоятельствах не дают предупреждение с афиши о том, что он участвует в «коллективном прослушивании пластинок».
– А телевидение это показывает?
– Да, имеется программы, каковые держат пальму первенства. Но эта обстановка уже многим и в далеком прошлом надоела!
Живая волна наконец-то докатилась до телевидения. И в программах «Две звезды», «Достояние Республики», «Голос» создатели решили добиться того живого состояния, той атмосферы, благодаря которой и рождается настоящая музыка.
Это состояние стало занимательным как раз для телевидения, а программы с живым звуком были весьма привлекательными для зрителя. Всё, что артист знает, обожает и может, он обязан продемонстрировать за три-четыре 60 секунд.
Я постоянно вспоминаю афоризм, услышанный от Владимира Матецкого: «Ты оптимален ровно так, как хороша твоя последняя песня». Если ты прекрасно выступил день назад, то сейчас ты в рейтинге.
А вдруг день назад «облажался», то каждые прошлые заслуги обнуляются.
– У вашего оркестра обширный опыт работы в жанре, над которым довольно часто иронизируют. Это – русский шансон.
А с ними – как? По понятиям?
– Понятие у них простое. Не нужно ничего лишнего. Мы уже третий либо четвёртый год участвуем в программе «Шансон года».
Артисты этого жанра приносят нам собственные песни и с наслаждением поют живьём. Лишь не нужно им создавать лишние трудности. Не следует «улучшать» аранжировку, внедрять в том направлении собственное «я».
Возможно добавить что-то незаметное для исполнителя и чуть-чуть украшающее звучание данной музыки. Мы это осознали, но не сходу.
– Кто из русских шансонье вам самый красив?
– Сложно сообщить. Непременно – Михаил Шуфутинский, Александр Розенбаум, Слава Медяник.
Жека – совсем харизматичный персонаж, Валера Курас Само собой разумеется – Александр Новиков. Один раз мы с ним пели «Извозчика», песня узнаваемая, но встретились лишь на сцене, без репетиций.
Он выходит, помахал рукой: отправились И – всё совпало! не забываю, как мне первый раз внесли предложение трудиться в концерте Михаила Шуфутинского. Внесли предложение «вторым составом» – дескать, «что в том месте играться»! Но так сказать и думать запрещено.
Запрещено неуважительно относиться к артистам, каковые трудятся в другом сегменте рынка. Подготовить сольную программу из 35 вещей – это громадная и трудная работа.
И артист в праве потребовать от оркестра нужного ему звука – от каждого инструмента!
– Для этого необходимо всё время поддерживать совершенную артистическую форму.
– Да, это похоже на «громадный спорт». Любой раз на сцене либо в студии – как первый!
И я надеюсь, что звучание моего оркестра, уровень качества его игры эту высокую опытную планку держит. Всё, что мы делаем, основано на глубоком и важном изучении ритмической культуры различных континентов и стран: европейской, афроамериканской, латиноамериканской, самых различных типов современной популярной музыки: американской, британской, кроме того германской.
Я уже не говорю о основной профессии – джаз, джаз-рок, фанк, фьюжн, рок-н-ролл. Как раз из этого отечественная универсальность. «Фонограф» сейчас может играться всё – от классики до поп-музыки, от джаза до авангарда.
– Сергей Сергеевич, имеется у вас персональный рейтинг солистов – тех, с кем приходилось трудиться?
– Имеется такие артисты, как Тамара Гвердцители, Иосиф Кобзон, Лев Лещенко, Лариса Равнина, Николай Носков, Александр Маршал А имеется, к примеру, Диана Арбенина, Валера Сюткин, Алексей Иващенко С одной стороны – превосходные вокалисты, прошедшие важную отвлечённую, эстрадную либо джазовую школу. С другой – исполнители, начинавшие, в большинстве случаев, в бардовской либо рок-среде, для которых основное – не внешние «красоты вокала», а музыкальная драматургия песни, продуманная и детальная подача поэтического текста.
Рейтингов я не составлял, но все, кто с нами трудился, – это люди весьма гениальные, музыкальные и – в различной степени ранимые.
– Что самое непростое в работе со звёздами?
– Непросто не редкость с авторами-композиторами и исполнителями, каковые не всегда сходу знают, чего желают. И мы не всегда знаем, что предложить. Сложно трудиться с людьми, у которых нет громадного музыкального опыта.
Это относится драматических звёзд и актёров кино. Не смотря на то, что у них всё получается более артистично.
Возможно сообщить – постановочно.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Tiesto — Live @ Ultra Music Festival Miami 2017
