Звезда метрополитан-опера родион погосов вернулся покорять московскую публику
24 января в Громадном зале консерватории состоится концерт одного из ведущих оперных певцов мира. Как себя ощущает русский певец за рубежом, и в какой стране публика лучше принимает артиста в интервью с Родионом Погосовым.
— В то время, когда Вы осознали, что желаете и имеете возможность петь?
— Это случилось во время моего обучения в училище им. Гнесиных на факультете «Актер музыкального театра». Я тогда и не думал быть певцом, а грезил о карьере актера.
Это был экспериментальный факультет, на котором готовили артистов синтетического жанра, талантливых на сцене и петь и танцевать. Я попал в певческий класс к Дмитрию Вдовину, в то время мне было 17 лет.
Данный возраст достаточно ранний для постановки голоса у парней, не занимавшихся пением с детства. Я до сих пор не знаю, что он во мне тогда заметил.
Стыдно согласиться, но я ни при каких обстоятельствах не тянулся к хорошей музыке и как обычный юный человек собственного времени слушал рок. На первом занятии Дмитрий Юрьевич попросил меня спеть, я выполнил одну из неаполитанских песен, которую неоднократно выполнял в детском театре.
на данный момент я осознаю, как это было забавно. Однако, он стал со мной заниматься, продолжительно растолковывал технику звукоизвлечения, что такое пение на дыхании и как раз благодаря ему я открыл для себя мир хорошей музыки.
А в то время, когда я взглянул фильм Милоша Формана и услышал «Реквием» Моцарта, то понял, чего был лишен, и как раньше не слышал и не видел громадный мир музыки. Я начал впитывать как губка все, что лишь возможно, слушал огромное количество записей.
В итоге, Вдовину удалось поменять мое отношение к драмтеатру. Я осознал, что для меня значительно занимательнее совмещать на сцене пение и актёрское мастерство, поскольку музыка это готовая чувство, ничего не нужно придумывать, создавать иллюзию игры, как не редкость в простом театре.
Вот как раз сейчас пришло четкое познание того, что я желаю делать дальше.
— По окончании нашумевшего дебюта в «Чудесной флейте» (театр «Новая опера, партия Папагено) Вы эмигрировали в программу молодых певцов театра «Метрополитен-опера». Чем было обусловлено это решение?
— Это все произошло достаточно нежданно. Дмитрий Юрьевич Вдовин всегда подталкивал меня к участию в различных мастер-вокальных конкурсах и классах.
Позже была постановка «Чудесной флейты» в театре «Новая опера». В 19 лет меня забрал в штат Евгений Колобов, не смотря на то, что в то время я кроме того не закончил Гнесинку.
И сейчас на мастер-классы в Москву приехала кастинг-директор Метрополитан-опера Ленор Розенберг. Я спел 3 арии, она подошла к Вдовину и пригласила меня на прослушивание в молодежную программу театра.
Жажды ехать у меня не было, в то время я и представить себе не имел возможности, какие конкретно возможности раскрываются у участников данной программы. Тогда из России мало кто еще уезжал, был финиш 90-х годов.
И однако он меня уговорил и я отправился, ни разу не пожалев позже об этом. Я первенствовал русский в молодежной программе Метрополитан-опера.
— Вычисляете ли Вы, что для современного оперного певца необходимы ангажементы в ведущих театрах мира? Либо серьёзнее иметь стабильный договор, к примеру, в труппе Громадного театра?
— Для оперного певца легко нужно петь на различных площадках, в различных государствах мира.
Не смотря на то, что я знаю большое количество певцов, каковые весьма комфортно себя ощущают в одном театре, время от времени так спокойнее, в этом имеется какая-то стабильность. Само собой разумеется, все зависит от различных факторов.
К примеру, семья. Если ты не один и имеется дети, время от времени легко нереально большое количество ездить.
Но что касается меня, я весьма комфортно себя ощущаю, разъезжая в мире, пробуя различные сцены, постановки. Это весьма содействует моему росту, по причине того, что стили и вкусы, работа везде организована по-различному.
Я приобретаю большой опыт от общения с новыми партнерами по сцене. Не смотря на то, что я весьма комфортно себя ощущаю в Метрополитан, он стал моим домом, моей сценой, я 11 лет уже в том месте пою.
— Многие певцы сходятся во мнении, что русскую музыку весьма не легко петь. Вам, как русскому человеку знакомо это определение?
Либо это вывод подходит только западным певцам?
— Для западных певцов конечно, русская музыка очень сложна, в первую очередь, из-за языка. Вместе с тем русскую музыку не легко петь и нам, певцам русской певческой школы.
В то время, когда мы обучаемся петь, упор идет неизменно на итальянский репертуар. Считается, что именно его нужно мочь петь, поскольку отчизна певцов — Италия. Большое количество поют и германского репертуара.
А про русскую музыку обычно забывают. И в то время, когда я уже сам захотел петь начал и Онегина учить всю партию, я осознал – я, русскоговорящий человек, не могу петь по-русски!
Все это поразительно сложно. Произношение слов, редуцирование гласных, своеобразные звуковые окончания слов.
Так что русская музыка сложна для всех певцов без исключения.
— В случае если сравнивать публику и российскую публику в Европе, в чем отличие, и имеется ли она?
— Да, отличие имеется. К примеру, американская публика весьма открыта, кроме того мало наивна.
Они приходят на концерт что бы получить от него наслаждение. И время от времени они это наслаждение, смогут сами себе самую малость надумать, отыскать. В Европе понравиться сложнее.
Европейцы несут в себе громадный исторический культурный пласт, и они достаточно избалованы уровнем артистов. В Европе необходимо вдумчиво и глубоко трудиться, что бы поразить публику.
Но в действительности зрители везде становятся однообразны тогда, в то время, когда ты находишь с ними контакт, в то время, когда со смыслом трудишься роль, честно выдаешь все, что можешь и можешь. Вот тогда твои эмоции да и то, что ты желаешь передать в зал, достигает собственной цели.
— Громадный зал консерватории –необычная Мекка для всех уехавших российских музыкантов. Каково это, петь в сольном концерте по окончании для того чтобы перерыва на данной сцене?
— В Российской Федерации петь неизменно не легко, потому, что это мой дом, место, где я появился. Тут от меня ожидают неизменно большего.
И потому, что я связан с Метрополитан-опера, это дополнительная нагрузка. Значит, я и петь обязан как солист известного театра, это огромная ответственность, должен быть на 2 головы выше вероятного.
Само собой разумеется, я весьма переживаю.
— В программе каждого сольного концерта имеется собственная изюминка. Что особого будет у Вас?
— Раздастся то, что я раньше еще не выполнял, к примеру, арию Мазепы Чайковского либо арию из Моцарта «и» оперы, которая по большому счету очень редко исполняется. Само собой разумеется Фигаро, которого я большое количество выполнял на различных сценах, публика её знает и обожает.
В целом будет большое количество занимательных произведений, кое-какие не столь известны у нас. Надеюсь, зрителям понравится.
— Где Вы ощущаете себя, как дома?
— Моя профессия предполагает нередкие поездки, и я купил такую хорошую привычку делать домом то место, где я живу сейчас. Так легче и вернее.
Я могу приехать в гостиницу и поверить в то, что я дома. Тогда везде будет прекрасно и комфортно.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Norma: The Met Opera Chorus Rehearsal
