Надо подражать зельдину
10 февраля в Центральном театре Русском армии состоялся «Юбилей века» – творческий вечер, посвящённый столетию заслуженый артиста СССР Владимира Михайловича Зельдина. Юбиляр практически все четыре часа действия был на сцене. Пел. Читал. Танцевал.
Я видела это!
Занавес открылся на полчаса позднее заявленного времени – как неизменно, ожидали должностных лиц. Прибыли: глава президентской администрации Сергей Иванов, глава МинОбороны Сергей Шойгу, глава Совета Федерации Валентина Матвиенко, министр культуры Владимир Мединский и другие.
И Филипп Алла и Киркоров Пугачёва. (Киркоров и Пугачёва не совместно, а врозь: Филипп сидел в первом ряду, Алла – в третьем; замечательно смотрелись оба, но, в данный вечер вслед юбиляру замечательно смотрелись все.) Дарили юбиляру вещи агрессивные: мечи, шпаги а также макет танка; как-никак, вся жизнь – в Театре армии, да и рыцарь Дон Кихот им сыгран недаром.
Представление складывалось из двух частей, происходивших на фоне декорации, изображающей колонный фасад Театра армии: в первом акте шёл в сокращённом виде спектакль «Танцы с преподавателем», во втором – поздравления и концертные номера. Юбиляр пара раз переодевался, и всё-то ему было к лицу, и сидело как влитое: и тёмная бархатная блуза, и красная куртка, и белый пиджак с бабочкой, и костюм Альдемаро с жилеткой-болеро из известного «Преподавателя танцев» Лопе де Веги. выправка и Осанка у Зельдина – замечательные.
Справа стоял непременный юбилярский стул, но Владимир Михайлович по большей части стоял, вольно и красиво, казалось, без всякого напряжения. Его зычный голос и без микрофона вольно покрывает тысячный зал.
Память не имеет аналогов – на протяжении вечера Зельдин просматривал стихи, читал отрывки из пьес, и сказал монолог кисти М. Жванецкого.
Первая и вторая части вечера были пара неравнозначны. Не смотря на то, что спектакль «Танцы с преподавателем» (сочинённый и поставленный специально для Зельдина Юлием Гусманом) шёл в укороченном варианте, многим зрителям он показался не хватает укороченным.
И само собой разумеется, не из-за Зельдина, на которого все готовы наблюдать часами, но из-за уровня и качества текста актёрской игры. Сюжет спектакля содержится в том, что ветхий известный актёр Неделин учит молодых, как играться Лопе де Вегу, а те сперва сопротивляются, а позже увлекаются.
На сцене топталось много артистов труппы Театра армии, и ни в одном не блеснуло и чуточки того огонька, что постоянно горит в прекрасном актёрском существе Владимира Михайловича Зельдина. Где лёгкость, обаяние, музыкальность, чувство ритма, юмор? Всё – у юбиляра.
Отчего же ему никто не подражает в труппе театра? Хоть бы какой-нибудь «творческий преемник» наметился, но – увы, увы!
Мало увядшего в первом действии зрителя в полной мере ободрили звуки армейского хора и крепкие советские певцы в действии втором – Зельдина поздравили Лев Лещенко, Иосиф Кобзон, Полад Бюль-Бюль оглы и Тамара Гвердцители. С простой неподражаемо иронической интонацией выступил умница Ширвиндт в паре с также неповторимой Верой Васильевой.
Что ещё? Ах да, само собой разумеется – русский танец, после этого лезгинка, словом, всё как положено на солидном юбилее, всё нормально…
Всё нормально, не считая Зельдина. Что за урок скрыт в этом крепком прекрасном человеке, что за тайна в подобном беспримерном упорстве, терпеливости, любви к собственному делу?
Вот он стоит перед нами на своём столетнем юбилее, и мы любовно всматриваемся в резные, рельефные черты привычного с детства лица. Ясно, что перед нами избранник.
Перед нами ветшайший на земле действующий актёр. Рекорд поставлен в отечественной – очевидно не самой радостной в мире стране, в отечественное – разумеется не самое успешное – время.
А вот не в райской для пожилых людей Франции, не в Америке, где здоровье – что-то наподобие религии, а в Российской Федерации, в Российской Федерации революций и войн, месте постоянных социальных колебаний и экспериментов всех жизненных укладов, в Российской Федерации, где «покой нам лишь снится», – живёт таковой феномен!
Разве Зельдин в действительности какой-то особый счастливчик, везунчик? Нет, не сообщишь так: хорошая карта шла ему в руки нечасто, ролей и в кино, и в театре было очень мало, режиссёры около него не плясали, были времена творческого простоя, громадные паузы.
Но уж что было его – то было его, в то время, когда выпадала работа – Зельдин делал её предельно внятно. Программа накопления себя?
Да, это в Зельдине всегда было, и это, само собой разумеется, принципиально важно, значительно, отказ от негативных привычек и вменяемости и целенаправленное сохранение здоровья. Особенно в то время, когда видишь юные дары, каковые с первых шагов в мастерстве начинают разрушать себя.
Но сущность зельдинского самосбережения не в эгоцентрической «герметичности психики», которая свойственна так или иначе всем долгожителям.
Осознаёте, он так как в то время, когда говорит о счастье служения театру, он не читает – он в это верит. Он верит в «нас возвышающий обман».
Без всякого лицемерия. Так как жизнь прожита «на людях», и превосходно известно, какой это благородный и честный человек, до какого именно удивления ему чужды зависть, стяжательство, безлюдные потуги тщеславия, интриганство, жажда наград и похвал. (Без всяких суетливых хлопот приза вот сами пришли: сейчас Зельдин – полный кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством».)
Нужно, нужно подражать Зельдину, нужно быть прекрасными, обаятельными, упрямыми, нужно петь и танцевать, нужно ценить и обожать настоящее мастерство, нужно радоваться, верить поэтам, верить в себя, трудиться, помогать Отечеству. А в том месте уж как окажется, продлит Господь отечественные дни – так продлит.
Это не отечественный, а Его секрет.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Погиб внук Сталина и известный режиссёр Алексадр Бурдонский
