Прима золотого века
«Эта девочка невесома»
НАТАЛЬЯ Игоревна Бессмертнова появилась в первой половине 40-ых годов двадцатого века. В то время, когда она была маленькой девочкой, ее мама Антонина Яковлевна дала ее вместе с сестрой Татьяной в хореографическое училище.
Семья Натальи не имела никакого отношения к мастерству. Отец был военврачом, а мама вела домашнее хозяйство и воспитывала детей. В училище Наташа появилась в классе легендарного в те годы педагога Марии Кожуховой. Время от времени она занималась с Людмилой Черкасовой.
А последний год ее забрала к себе в класс Софья Головкина. В хореографическом училище Наталья никак не выделялась: была худенькая, хрупкая, с огромными глазами. На нее никто не обращал особенного внимания, пока не пришел художественный руководитель Михаил Габович.
Заметив Наталью, он сообщил: «Эта девочка невесома». Кстати, Примечательно, что потом его сын, также Михаил, танцор Громадного театра, женился на сестре Наташи – Татьяне.
У Натальи не было собственных детей, и к племяннику – сыну Михаила и Татьяны – она относилась как к собственному ребенку.
Отучившись, Бессмертнова попала в Большой. И сходу была любимицей Леонида Лавровского – главного балетмейстера театра. На то были собственные обстоятельства.
Леонид Михайлович видел в ней партнершу собственного сына Михаила Лавровского. В первой половине 60-ых годов XX века, когда Миша и Наташа пришли из училища, Лавровский выпустил их на сцену в «Шопениане».
А в ноябре 1963 года вместе с Михаилом Лавровским Бессмертнова станцевала «Жизель». Данный спектакль стал абсолютной победой и сенсацией юный балерины. Вся балетная критика оценила Наталью Бессмертнову как подлинную продолжательницу традиций хорошего балета.
В танце она всем напомнила очень способную Галину Уланову, а по виду – портреты известной Спесивцевой – прекрасной Жизели 1910–20-х годов. Так и говорили: «У нас появилась Спесивцева».
В театре Бессмертнова начала заниматься в классе Галины Улановой – человека достаточно строгого. Она увидела недочёты в обучении Натальи и сходу начала менять ее манеру выполнения.
Наташе это не нравилось: не обращая внимания на собственную замкнутость, застенчивость, скромность, Бессмертнова была весьма волевым, закрытым и твёрдым человеком. Исходя из этого, забрав пять-шесть уроков, из класса Улановой она ушла.
Перешла к Марине Семеновой – вычисляла ее блестящим педагогом и крупным специалистом.
В первой половине 60-ых годов двадцатого века Наталья стала женой инженера, что не имел никакого отношения к балету, а просто любил ее. По окончании каждого спектакля он поджидал Бессмертнову у входа с цветами, провожал до дома – на Малую Грузинскую.
В том месте, в маленькой квартирке, жила Наталья в доме Громадного театра. Жила весьма спокойной судьбой.
Тусовки, как сейчас говорят, не обожала.
Она была счастлива, в то время, когда выдающийся хореограф XX века Адриан Грибовский забрал ее в собственный спектакль «Риги и Мечмун». В первом составе танцевала Раиса Стручкова. Бессмертнова – во втором. Ее партнером стал Владимир Васильев.
Но Стручкова в силу возраста танцевала уже мало. А Наташа – большое количество, и имела в этом балете большой успех.
Люля и Григ
КАК-ТО, сидя в классе со своей ближайшей подругой тех лет Ниной Сорокиной, Наташа обратила внимание на одного молодого человека. Он пробежал мимо в каких-то майке и джинсах и не обратил на девушек никакого внимания.
Наташа задала вопрос Нину: «А кто это?» Нина удивилась: «Ты что, с ума сошла? Это же отечественный новый основной – Юрий Григорович».
Натальи просто не было, в то время, когда его всем воображали. Она знала лишь, что Григорович ставил в Громадном «Спящую красавицу». В этом спектакле танцевала Майя Плисецкая. Фактически, под нее балет и ставился.
Но году в 66-м Григорович начал обращать внимание на Бессмертнову. Она репетировала в его балете «Спартак» вместе с Максимовой. И какой-то намек на романтические отношения между Григом (так в театре именовали Григоровича) и Натальей уже был.
Кстати, станцевать премьеру «Спартака» Григорович Бессмертновой не дал, она вышла во втором спектакле. Премьеру танцевала Максимова.
Наталья и Григ поженились в осеннюю пору 1968 года и прожили ровно 40 лет. Бессмертнова постоянно вспоминала, как Майя Плисецкая пришла к ней в гримуборную и сообщила: «Ты зря стала женой Григоровича. Ничего хорошего из этого не выйдет. Через год он тебя покинет».
Наташа ничего не ответила, а их альянс был радостным. Мне сейчас страшно за Юрия Николаевича, что в 81 год остался совсем один. Он так привык к собственной любимой Люле, как он именовал Наташу.
Она была моложе его на 14 лет.
В то золотое время Громадного театра все обожали «хозяина», «тирана», «диктатора», как именовали позже Григоровича. Он создал красивые балеты: «Каменный цветок», «Легенда о любви», «Иван Грозный», «Спартак».
В 69-м году – чудесное «Лебединое озеро». В этом балете блистали две исполнительницы – Майя Наталья и Плисецкая Бессмертнова. Премьеру танцевала Наташа.
Она имела немыслимый успех, превратилась в легенду, объездила 90 государств. А в то время, когда Григорович поставил балет «Иван Грозный», Наталья гениально танцевала партию Анастасии.
У Натальи Бессмертновой были собственные особенности – одухотворенность, которую подмечали все критики, и особенная пластическая ясность. В ней было что-то от декаданса – какая-то невесомая хрупкость, которая поражала зрительское воображение.
30 лет работы Григоровича в Громадном были для нее радостными годами. А позже начались конфликты, непонимание, в следствии которых Наталья весьма волновалась.
Григ тогда ставил балет «Болт» Шостаковича. Но успел поставить лишь 45 мин. спектакля. Создалась неосуществимая для работы ситуация. И во второй половине 80-ых годов двадцатого века Григорович совершил достаточно резкий ход – выгнал с работы восемь человек в одном приказе.
Среди них были Плисецкая, Максимова, Лавровский, Бессмертнова… Никто не обратил внимания, что выгнана с работы и Бессмертнова. Ей было уже 47 лет, и Григорович посчитал, что в эти годы уже нельзя танцевать. Наталья осталась в театре как педагог-репетитор.
Но ситуация около Юрия Николаевича все накалялась. Он умел ничего не подмечать. А она – напротив.
Все отражалось на ее лице, на ее нервах. Я пологаю, что заболевание, которая увела ее от нас, была следствием нервной возбудимости и ее острого отношения к событиям.
Последняя глава ее жизни
В МАРТЕ 1995 года Наталья позвонила мне по телефону и сообщила: «Понимаете, Юра решил уходить из театра, но никак не имеет возможности написать заявление. Напишите его, а я отвезу в Министерство культуры».
В то время, когда я приехал, Наташа была белая, как мел. А Юрий Николаевич сидел в кресле и сказал мне: «А другого выхода нет. Вы же видите, как избивают меня по телевидению и в прессе. Написали, что я знак коммунистического режим.
А я так как кроме того и в партии не состоял. Меня Фурцева утвердила, зная, что я не являлся членом партии и ни при каких обстоятельствах в нее не вступлю».
До тех пор пока мы с ним говорили, приехала Наташа из министерства. На ней не было лица. На следующий сутки Григорович взял весточку из Уфы и уехал в том направлении трудиться. А Бессмертнова осталась в Громадном, преподавать.
И стала одной из организаторов забастовки на спектакле против тех, кто стал причиной расколу театра и уходу Григоровича. Одни были возмущены данной забастовкой.
Другие говорили: «Молодцы, что отстаивают собственного балетмейстера». Но эта акция была тщетной.
Григорович был уже вне Громадного. А Наташу выгнали с работы из театра. не забываю, как приехал тогда к ним к себе. И Наташа сообщила мне: «Что означает, они меня выгнали с работы!
У них нет оснований, я обращусь в суд». Юрий Николаевич удивился: «Люля, для чего тебе это необходимо?» Но она обратилась в суд и победила.
Бессмертнова пришла к тогдашнему директору Громадного Владимиру Васильеву с заявлением и судебным решением об уходе. Васильев заявил, что она может остаться и трудиться педагогом-репетитором.
Но Наталья ушла.
Так началась последняя глава ее жизни, в то время, когда она не обожала вспоминать ни о Громадном театре, ни о балете. Они оба ни при каких обстоятельствах не разрешали себе ни одного оскорбительного слова ни о ком из собственных сотрудников, каковые привели их к уходу из Громадного театра.
Я не забываю, как в один раз к ней обратились прося дать интервью. Ее задали вопрос: «Вас не удивляет, что Плисецкая до сих пор танцует?», намекая на возраст балерины.
Наталья только ответила: «Ну, это ее ответ».
Ни Бессмертнова, ни Григорович ни при каких обстоятельствах не унизили себя ответом и тем людям, каковые писали пакости о них. не забываю лишь, как Наталья вышла из себя, прочтя статью балетной критикессы Татьяны Кузнецовой, которая довольно часто разрешала себе хамский тон в отношении артистов и писала откровенные глупости. В той статье о «Спартаке», шедшем в Англии, было написано: «Это полностью коммунистический балет.
Григорович полностью коммунистический балетмейстер». Наташа позвонила мне и страшно возмущалась. Она защищала собственного Юру и сказала: «А Уланова – не советская балерина? А Плисецкая – не советская балерина?
А я – не советская балерина? Как же она пишет такое?» Я сообщил: «Не обращайте внимания».
А она ответила: «Виталий, на это нельзя не обращать внимания. Я – не Юра, у меня нет его металлической базы. Я более хрупкий человек.
Не смотря на то, что, возможно, кажусь вам сильной. Но сильна лишь
собственной слабостью».
Она лежала в поликлинике три месяца. Ее смерть была для меня неожиданной.
Юрий Николаевич уехал в Сеул ставить спектакль. По причине того, что необходимо было получать суткиги. Он рассчитывал перевезти жену во французскую клинику.
Смерть наступила в ночь на 19 февраля в 2 часа 35 мин.. Григорович определил об этом вечером. на данный момент все радиостанции, каналы, газеты говорят о смерти великой Натальи Бессмертновой, самой романтичной балерины, легенды русского балета.
Это так похоже на нас – мы постоянно начинаем ценить человека, в то время, когда он уходит. А при жизни ей было нужно испытать большое количество.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
концерт — Барочная капелла \
