Распад
В Александринском театре (С.?Санкт-Петербург) состоялась премьера спектакля «Гамлет». Версия худрука театра Валерия Фокина продолжается полтора часа и ярко говорит о прогрессирующем распаде драматического мастерства в стенках ветшайшего театра России.
В уважительный диалог с Шекспиром режиссер вступать не стал – Шекспир в наши дни по большому счету лицо странное и нереальное. На авторство его пьес претендует тьма народу во главе с королевой Елизаветой.
Так с какой стати писать имя проходимца на афише? Исходя из этого создатель «драматургической адаптации» В. Леванов сделал корявый микст из нескольких переводов, причем не возвышенными белыми стихами, а прозой.
С применением современной лексики: «депрессия», «сексапильный» и т.д.
Все монологи Гамлета выкинуты, сцены предельно сокращены, остался лишь слаборазличимый сюжет. да и тот подвергнут «адаптации»: призрак отца вовсе не есть Гамлету. Психованного парня (Д.
Лысенков), валяющегося в алкогольной коме, с малоизвестной целью разыгрывают придворные, шепча ему в уши «загробным голосом». А Офелия (Я.
Лакоба), заметив труп Полония (старательно выполненный в мастерских Александринки муляж актера Виктора Смирнова в натуральную величину!), не играется сцену сумасшествия, а негромко сваливается в яму на сцене. Тщетное воздействие спешит в бодром темпе, причем множество сцен происходит по большому счету вне глаз зрителя, на арене, скрытой обнаженными конструкциями огромных трибун.
В том месте несчастные актеры, у которых начисто отобрали роли, что-то кричат и лепечут.
Что это и для чего это?
А это буквальное перенесение на сцену правил «актуального мастерства». Так как сейчас возможно забрать кучку дерьма, либо репродукцию Джоконды с подрисованными рогами, либо бутылку кока-колы, либо три палочки, либо по большому счету безлюдный холст, написать: «Сакральный космос.
Отчаяние №6». И все! Состоялся факт «актуального мастерства».
Новый «Гамлет» и имеется произведение «актуального театрального мастерства», другими словами его полный и глубочайший распад. Отобрав у зрителя Шекспира, Фокин не собирается хоть что-то дать ему вместо.
Не считая двух охранниц с германскими овчарками, каковые фигурируют в конце и начале спектакля, более никаких режиссерских фантазий не предъявлено.
Режиссеру не нужен текст Шекспира, не необходимы актеры, а что необходимо-то?
Да ничего. Не считая лично осуществляемого процесса распада мастерства, ему не требуется ничего. Как раз в распаде он находит необычное, неизвестное мне счастье.
В то время, когда его Гамлет, одев на руку череп, с отвращением произносит пара строчков монолога «Быть либо не быть», а позже задаёт вопросы зрителя – ну что, вам хватит? – это, по всей видимости, и наполняет режиссера эйфорией. Вот вы, рутинеры, все крутите опостылевшую шарманку про датского принца, а я все это вольно могу послать на помойку!
Новая ужасная тёмная свобода кружит смельчаку голову. Опасаюсь, он действительно считает, что его маленький неинтересный абсурд – новое слово в мастерстве. Говорят, так режиссер самовыражается. Но сообщить хоть что-нибудь о самом Фокине по этому спектаклю нереально!
Что обожает и ненавидит данный таинственный человек, каковы его мировоззрение, его пристрастия и убеждения – тайна.
Да, жёсткий рок распростер собственные крыла над императорской сценой Я хожу в том направлении с конца 70?х годов и могу под присягой заявить: как тогда это был мертвый дом, так и по сей день мертвый дом. В советское время в том месте шла неземная чушь про заводы и колхозы, а в наше время вот «адаптированный» Гамлет.
У современного МХТ имеется по крайней мере «медийные лица» в труппе и пара вправду выдающихся актеров. У Малого – кое-какие сбереженные традиции, уважение и замечательная культура речи к автору.
У Александринки нет ничего, не считая энергичного начальника, в далеком прошлом потерявшего свойство к режиссерскому творчеству. Но театр однако молотит премьеру за премьерой – в замыслах стоит и «Бесприданница», и «Укрощение строптивой».
Актуальная мельница готова перемолотить все на свете!
Вот еще странность какая. Почему-то Валерия Фокина обожают кое-какие критики из так называемой либеральной интеллигенции. Растоптав Никиту Михалкова за выдающийся фильм, они превозносят Фокина за безлюдные тщетные поделки, вычитывая в них какие-то смыслы.
Мрачность его унылых пьес, лишенных и тени юмора, они, возможно, принимают за некую оппозиционность нынешнему стране.
Это уж чистый мираж. С какой стати Фокину, участнику президентского совета по искусству и культуре, оппонировать стране?
Как раз полное безразличие современного страны к сокровищам культуры и стало причиной тому, что в центре Санкт-Петербурга, за счет казны, в шикарном строении, наполненном капельдинерами в белых перчатках, распадается драматическое мастерство.
Сейчас, дабы взглянуть настоящий театр, не нужно идти в прекрасные строения с колоннами, похожие на тортик. Нужно искать подвалы, углы, закоулки, малые сцены, студии. нужно бежать наблюдать пьесы выпускников театральных школ, пока они не превратились в чучела актеров.
А потому мне как зрителю хотелось бы расстаться с Александринским театром вечным расставанием. Распадайтесь без меня.
А я отправлюсь взгляну выпускной курс Санкт-Петербургской театральной академии – в том месте, говорят, практически полный текст первой части «Идиота» Достоевского играются, Шекспира играются, и публика валом валит.
Имеется еще люди, которым Шекспир с Достоевским не мешают.
Вот я и отправлюсь к своим.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Весьма ПОНРАВИЛСЯ ФИЛЬМ! \
