Театральные истины в авиньоне
Целый июль в Авиньоне проходил очередной, 61-й по счету, театральный фестиваль. Впечатлениями делится отечественный особый обозреватель Игорь ГУСЬКОВ.
Это – ярмарки краски!
В то время, когда попадаешь в город – чувство, как будто бы ты на ярмарке в базарный сутки. Группы назойливых артистов преследуют везде: выкрикивают речевки, поют, кидаются по отдельности – успевай отскакивать.
На ходу раздаются открытки. Так бессчётные театральные компании (760!), съехавшиеся в Авиньон, борются за зрителя.
В итоге они продемонстрировали 930 пьес в неофициальной части фестиваля – так называемой программе «Офф». Где как раз показывали?
Да везде, где лишь имеется крыша над головой. Это кинозалы, спортзалы лицеев, церкви, часовни а также гараж местной пожарной команды – где шло до пяти пьес в сутки!
Причем за все – аренду зала, постановку пьес, проживание – труппы платят сами. Только время от времени им оказывают помощь культурные фонды либо местные власти.
Задача многих трупп в «офф» – засветиться перед публикой и прессой, привлечь интерес обладателей комнат и промоутеров. Смотришь – и в Париж позовут.
Очевидно, одними из самых популярных у парижской публики в следующем сезоне станут два моноспектакля двух превосходных актрис.
Различными гранями таланта блеснула Эдвиж Бурди в «Редкой птичке». Не только голосом (Бурди пела на респектабельных оперных сценах мира), но и драматическим мастерством.
Канва спектакля несложна и непритязательна: неудачливая певица опаздывает на кастинг и перед случайным собеседником пускается в размышления о жизни, и все это в обрамлении музыкальных номеров, от оперы до джаза и мюзикла. Собеседник же выясняется продюсером и дает певице роль ее жизни.
Вторая актриса – Клер Нужно, сыгравшая в «Божественной Мисс V.», пьесе американцев Марка Хемптона и Мари Луизы Уилсон. Это рассказ о жизни мисс Вриланд, в то время, когда она нежданно выясняется вне олимпа, ее увольняют с поста редактора.
Перед ней поднимается вопрос, чем же она будет заниматься дальше.
В закоулках официальной программы
В случае если претят пьесы с языком и понятными интригами, на котором вы говорите повседневно, то пожалуйте на пьесы программы «Ин». Афиш этих сорока постановок, включенных в официальную программу, на стенах нет.
Для чего тратиться, в случае если любой уважающий себя театрал, приехавший в Авиньон, сам постарается прикоснуться к новым тенденциям и веяниям. Да и на пьесы признанных мэтров взглянуть захочет.
В отличие от программы «Офф», где очень многое решается в последнюю 60 секунд и все захотевшие окажутся в общем забеге (заказывай зал, привози труппу, рекламируй себя, как можешь), фестиваль «Ин» всецело обеспечен госфинансированием.
Уже пара лет у его руля – команда во главе с Ортанс Аршамбо и Винсеном Бодрийе. Они внесли предложение любой раз выбирать какого-либо известного деятеля театра ассоциированным директором фестиваля, что и предлагал бы концепцию на этот год. на данный момент настал черед француза Фредерика Фисбаха.
Он внес предложение сосредоточиться над проблемами речи и слова, и позвать представителей так именуемого нового письма. В числе основных приглашенных были режиссёры и французские писатели Валер Новарина, Джильдас Милин и Филип Кантарелла.
Для зрителя поход на их пьесы преобразовывался обычно в пытку.
Каждый второй спектакль в официальной программе желал поразить либо своим псевдоноваторством, либо претенциозными, заумными текстами. Но характеров и традиционной истории искать не стоило.
Характеры нашлись в пьесе Элеонор Вебер «Сделать жизнь пригодной для жизни, данный вопрос не ненужен». Две девушки, два парня вступают в нескончаемую дискуссию о сексуальности.
По всей видимости, для знаковости в состав труппы введена фигура актрисы-модели Джоаны Прайс. на данный момент нет дефиле актуальной марки в Париже, начиная от Диора, где бы она не сидела на почетном месте в первом ряду. По нервному рисунку игры, да и по внешности напоминает она отечественную молодую Маргариту Терехову.
Совсем клинический случай – спектакль германского хореографа Раймунда Хога «36, авеню Жоржа Манделя». На бумаге он казался заманчивым, полтора часа танца под лучшие арии Марии Калласс.
Что же в конечном итоге? Хореограф – один на безлюдной сцене; то в том месте то тут лежат вещи (по всей видимости, самой примадонны?): плащ, белая рубаха, тёмные ботинки на высоком каблуке, книги. Первое перемещение хореограф-танцор совершит на исходе пятнадцатой 60 секунд.
Дальше все будет проистекать приблизительно в таком же неистовом темпе. И лишь божественный голос Каллас парил под сводами Часовни кающихся грешников…
В поиске чувств
ИЗ ОТЧАЯНИЯ от знакомства с псевдопродвинутыми авторами выводят громадные пьесы. Тон задал сам Фредери Фисбах, продемонстрировав в театре собственную известную постановку пятилетней давности, пьесу Жана Жене «Ширмы».
Одна из неприятностей известной, но малоставящейся пьесы классика – огромное (90!) количество персонажей. Режиссер отыскал уникальный метод решения проблемы.
Он выделил троих основных персонажей, и их играются актеры, а остальные партии достались куклам. Занимательно, эстетски утонченно и хотя бы осознаёшь, о чем же идет обращение на сцене.
Но по эмоциям все еще холодно.
Кстати, расписание и программа пьес объявляются еще в январе-феврале. Так что если вы не озаботились заблаговременно, то позже на кое-какие постановки вряд ли дотянетесь билеты.
В некоторых залах лишь 40–60 мест.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Avignon theatre festival: one of a kind
