Музейная распродажа
Я ПРИНИМАЮ самое яркое участие в этом, мягко говоря, нелицеприятном действе. Исходя из этого произошедшее думается мне жаждой чиновников решать непростую проблему по закону, а не по понятиям.
Попытаюсь затем кратко изложить собственный взор на кражи в Эрмитаже.
Сотрудники МВД и судебно-медицинские специалисты, возможно, попытаются когда-то растолковать неадекватность поступков семьи хранительницы Эрмитажа – г-жи Завадской. Нам, музейщикам с долгим стажем, неясно, для чего нужно было воровать предметы из собственного отдела, в то время, когда в других секторах вещи также лежат не хорошо?
Сдавать же музейные экспонаты в ломбарды, шепетильно контролируемые ФСБ и МВД, может лишь безбашенный мошенник.
Аттракционы с неизвестным подбрасыванием шедевров в мусорные баки, стоящие у дверей отделений милиции, либо к подъездам контор ФСБ также смогут дорого обойтись. Конфискация 315 икон у антиквара Шепеля, поспешное взятие его под стражу и столь же стремительное оправдание «успевшего» выбить себе глаз страдальца просятся на страницы марининских милицейских побасенок.
Весьма похоже все это на отвлекающие маневры, призванные увести общественность от неприятностей куда более глобальных и тревожных.
В 2000 г. Счетной палатой РФ проводилась выборочная проверка фондов Эрмитажа. Несколько аудиторов, которой руководил заместитель председателя палаты Юрий Болдырев, распознала возмутительные факты нарушения режима хранения. Оказалось, что 221 351
экспонат числился за десятками выгнанных с работы, погибших либо находящихся на домашнем больничном режиме хранителей. Это не просто упущение, а стихийно либо закономерно сложившаяся совокупность.
Она не только разрешала без всяких последствий красть драгоценности, но и замедляла развитие музейной науки.
Потом: десятки зарубежных выставок Эрмитажа гастролировали по миру без каких-либо страховок. Принимающие стороны экономили большие деньги, в противном случае, что за пропажу экспонатов задать вопрос будет не с кого, хозяев не тревожило.
Наибольшие музеи мира, включая Лувр, Бритиш музеум, Метрополитен, перечислили в фонд благотворительной помощи Эрмитажа десятки миллионов долларов. Ни копейки из этих денег в бухгалтерских документах аудиторы не нашли.
А чего стоит история с картиной Матисса, которую на выставке в Италии покалечил какой-то недоумок? Специалисты оценили ущерб, нанесенный Эрмитажу, в 300 тыс. условных единиц.
Итальянцы конечно же заплатили. Но документальные следы данной денежной операции провалились сквозь землю.
Куда уходят солидные деньги? Ответа от управления Эрмитажа Счетная палата сейчас не взяла.
Следствием прошлогодних событий в Эрмитаже стало появление указа президента о тотальной проверке всего (!) музейного имущества России. Но у экспертов имеется важные опасения за конечные результаты грандиозного инспекционного мероприятия.
В первую очередь авральный темперамент сложнейшей акции напоминает действия большого аппаратчика из платоновского «Чевенгура». В последний момент он отыскал в памяти о подаче президенту замысла развития страны на ближайшие 25 лет.
И сделал вывод, что за ночь с данной задачей справится.
А вдруг действительно, то заявления государственныхы служащих, защищающих культуру, о повальном разграблении музейного фонда России, являются надуманными.
Будучи прекрасно привычным со многими периферийными хранилищами, каковые систематично посещаю по долгу работы, смею заверить, что порядка в них куда больше, чем в Эрмитаже. Отдельные кражи случаются, но они в тот же час становятся достояние общественности.
Вспомните хотя бы о телевизионно-газетном буме около замены полотна Айвазовского копией, изготовленной реставратором Астраханской галереи ! Превосходный же телерепортаж русских «Вестей» из фондов Самарского музея ярко свидетельствовал об ответственности, добропорядочности и высоком профессионализме хранителей провинциальных музеев.
Проверка, проводящаяся под управлением сотрудников Росохранкультуры, помогавших ранее отнюдь не в художественных ведомствах, вынудила волноваться кроме того начальников самых галерей и образцовых музеев.
Музейное сообщество не на шутку встревожено просочившейся информацией о том, что у нового «глобального переучета» имеется совсем вторая задача: обустроить базу для будущей приватизации. Готовится закон об независимых организациях, затрагивающий и музейное дело.
В соответствии с ему, на госфинансировании желают покинуть лишь полтора десятка самых больших музеев – таких как Эрмитаж, Третьяковская галерея, ГМИИ им. А.С. Пушкина, Русский музей.
Остальным предложат пуститься в свободное плавание по страшным водам рыночной экономики. Со всеми ее банковскими кредитами, закладыванием помещений, процедурами банкротства…
По проверенным сведениям, за последние годы число клиентов антиквариата четырехкратно увеличилось! При таком активном спросе торговать практически нечем, и у дилеров громадная надежда на музейные фонды.
А потому, что клиенты богатые и влиятельные, то они скоро придумают, как «легально» добраться до музейных хранилищ. Не просто так сейчас участились беседы: какого именно дьявола пылятся в музейных запасниках лишненькие объекты торговли?
В продемонстрированной на НТВ передаче «Музейные крысы» коллекционер и эмигрант князь Лобанов-Ростовский, не знаю, не в серьез либо действительно, объявил, что на аукционах «Сотби» и «Кристи» весьма рассчитывают на не необходимый русским музеям антиквариат.
«В общем, все уже практически придумано. Центр стратегических разработок создал для правительства комплекс мер по борьбе с кражами, внес предложение при описании предметов дробить их на классы. В «премиум» войдут неповторимые, широко узнаваемые экспонаты.
Ко «второму эшелону» желают отнести также неповторимые (числом менее 10 экземпляров) объекты ценой до нескольких сотен тысяч долларов. Предметы «третьего эшелона» на слуху среди музейщиков и коллекционеров, они стоят до нескольких десятков тысяч.
К объектам «четвертого эшелона» предлагают отнести предметы быта, воображающие интерес с позиций исторической фиксации тех либо иных событий.
Самые востребованные с криминальной точки зрения – предметы «второго» и «третьего» эшелонов. Они же – самые желанные на актуальном в наше время рынке мастерства, что легальным не назовешь», – говорит глава Национальной организации специалистов в области мастерства Евгений Зяблов.
Защитников музейных достатков «эшелоны» настораживают – что это, если не предпродажная подготовка? Один из авторов новой совокупности, аналитик ЦСР И. Огнев, не особенно и спорит: «В случае если в следствии деления на «эшелоны» заключат , что от части экспонатов возможно избавиться, то для тех же предметов мастерства будет лишь лучше».
…Антиквары уже знают, что просить у музеев в первую очередь. «У каждого живописца бывают разнообразные периоды. Так называемый пьяный Саврасов для музеев не воображает особенной сокровище.
А у коллекционеров в цене, по причине того, что все равно это Саврасов, – говорит начальник аукционного дома «Гелос» Олег Стецюра. – К тому же в каждом музее имеется «дубликаты»… на данный момент музеи в случае если и расстаются с ними, то лишь дабы выменивать приятель у приятеля предметы. А имели возможность бы реализовывать и новые покупать на вырученные деньги, другими словами делать то же самое через рынок».
Я привел эту пространную цитату из «Русского Newsweek», потому что она подтверждает самые тревожные опасения музейного братства. Министр массовых коммуникаций и культуры РФ А.С.
Соколов в ответ на мою тревогу дал совет вычислять данный материал очередной «уткой». А утка-то живая, к тому же и зараженная «птичьим гриппом», страшным для музейных подразделений его ведомства.
Исходя из этого ему безотлагательно нужно разобраться в ситуации , а основное, ответить на вопросы, поставленные Счетной палатой в 2000 г., и самым тщательным образом проверить действия управления Эрмитажа. Рыба, она так как гниет с головы!
Сава ЯМЩИКОВ,
искусствовед-реставратор
ОПРОС ПО ТЕМЕ
Не пора ли официально распродать музейные запасники,
каковые гниют и разворовываются?
Задали вопрос мы россиян
Татьяна Юрченко, педагог, Тверь:
– Рациональное зерно в данной идее имеется. Но не следует, мне думается, все музеи грести под одну гребенку.
Имеется среди них такие, где к запасникам относятся достаточно трепетно, – и в том месте ничего не «гниет». Пушкинский, к примеру.
Неспециализированное положение с запасниками в стране – это скорее вопрос нравственных и опытных качеств людей, каковые возглавляют отечественные музеи и рулят культурой по большому счету.
Ольга, 34 года, тренер, Орск:
– Пора. Как и пора реализовать частникам усадьбы, каковые разваливаются на глазах.
Что бы они с ними ни сделали – хуже не будет! Так как государство все равно эти дома кинуло.
А запасники – жаль.
Валентин Крохмалев, 43 года, менеджер, Курск:
– В далеком прошлом пора! Не смотря на то, что и утверждают, что запас карман не тянет, в действительности – тянет!
К тому же как! На содержание запасников тратятся огромные средства, каковые возможно расходовать на более нужные вещи.
Валерий Аносов, 59 лет, доктор, Омск:
– Сложно сообщить. С одной стороны – прошу прощения, не дерь-мо же в том месте хранится! Легко не известно почему этим вещам не нашлось места в главных залах. Но вкусы, ценности и приоритеты обычно изменяются.
Мы это храним в запасниках – а что если потомки сделают все напротив: что было ни- чем – то станет всем?
Александр Леменчук, 45 лет, психолог, Пермь:
– Больного не убивают, его лечат! Так и тут. Нужно не реализовывать, а сажать! И тех, кто экономит средства на охране монументов культуры, и тех, кто за этими монументами не хорошо следит.
Я уже не говорю о очевидных альхенах – голубых и других многоцветных ворах.
Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ
Прохождение Fahrenheit: Indigo Prophecy — Part 21 [Музейная распродажа]
